Маша, возьми в работу

Все вокруг менялось. Хрущевки снесли. Тонкие стены, казалось, можно проткнуть пальцем. Картонное прошлое. Ломалось легко, как бумажные домики. На их месте тут же вырастали современные многоэтажки. И только Полярный не менялся.

Мне кажется, что я сама как этот заброшенный кинотеатр, в котором уже давно не показывают кино. Все вокруг меняется. Декорации, люди, и только я — все тот же тревожный слабо-алкогольный подросток. Неуверенный в себе, запутавшийся. Потерявший и себя, и свой текст. Стоишь и наблюдаешь за всеми. Делаешь что-то, говоришь, стараешься, пробуешь… стоишь на месте.

Я плелась к своему подъезду, еле передвигая ноги. Этот день был слишком долгим, а я еще не до конца выздоровела. Я радовалась, что всего за один день успела пройти собеседование, получить предложение о работе и написать заявление по собственному желанию. Но этот парень в автобусе… Своими дурацкими вопросами моментально испортил настроение. Опустил с небес на землю. Я не могла не думать о его словах. Неужели я действительно похожа на курьера? Или на кассира.

В лифте посмотрела на себя в зеркало и чуть не разрыдалась. Бледная. Глаза больные. Блестит лоб. Уставший измученный вид. Я не любила себя. Это было очевидно. Наверно, даже хорошо, что это был казах, а не кто-то из моих старых знакомых. Не Дима, не Игорь, не мои бывшие однокурсники. Встреть я кого-то из них, сделала бы вид, что это не я, и они обознались.

Скоро я буду работать в отделе персонала, и мне придется выглядеть хорошо. Так, стоя в лифте, по пути на десятый этаж я дала себе слово привести себя в порядок. Хотя бы для начала.

За ужином я мысленно подбирала слова. Лучше сразу сказать родителям, что я увольняюсь. Долго не могла заговорить. Все казалось каким-то неправильным. Неубедительным. Мне двадцать шесть. Я до сих пор боюсь, что они не одобрят мое решение.

— Ты какая-то странная, Маш, — говорила мама. — Как будто сказать что-то хочешь.

— Да, тут так получилось, что… — мямлила я. — В общем, даже не знаю, как сказать.

— Что-то случилось?

— Я увольняюсь, — сказала я наконец. — Сегодня была на работе, написала заявление.

— Ну как же так? И что же ты теперь будешь делать?

— Меня позвали на другую работу, — объяснила я.

— Куда? — спросила мама, открывая новую пачку сигарет. Она волновалась и курила прямо на кухне. Новость о моем увольнении и новой работе, конечно, не понравилась ей.

Работа в известной и крупнейшей страховой компании, пусть даже на самой низкой должности, обещала стабильность и социальные гарантии. Родители, казалось, смирились с тем, что я не стала инженером. Но работа в страховой с многолетней историей стала неплохой «заменой». Пусть платят мало, зато место хорошее, а это важнее. Я была «пристроена», не сидела без работы, родители спокойны.

— Бизнеслизинг, — ответила я. — Это компания занимается арендой автомобилей. Большая. Почти полторы тысячи человек. И ехать ближе. На Алексеевскую.

— Ни разу о такой компании не слышала. Она государственная?

— Нет, коммерческая. Я буду работать в отделе персонала.

— Опять? — расстроилась мама. Хоть и прошло уже два с лишним года, историю о моей недолгой работе в кадровом агентстве помнили до сих пор. И не хотели повторения. — Ты же пробовала уже. И поняла, что это не твое. Одни менеджеры кругом! Не боишься, что опять обманут и не заплатят? Может, зря ты так. Поработала бы еще.

— Меня уже тошнит от этой работы.

— Ну это понятно. Меня тоже иногда тошнит от работы.

— А я не хочу, чтобы меня тошнило от работы.

— Ладно, делай, как знаешь. Только бабушке пока говорить ничего не будем. Скажем, если все хорошо будет. Месяца через три. А то она расстроится, переживать будет.

— Хорошо, — согласилась я. — Постараюсь не проболтаться.

С тех пор, как я окончила институт, информацию бабушке сообщали дозированно. Фильтровали неприятные новости, чтобы лишний раз не расстраивать. Берегли нервы. И ее, и свои.

В сменном графике две недели пролетели незаметно. Я доделывала свои задачи и собирала вещи. В тумбочке пять ящиков и в каждом что-то лежит. Я выбрасывала черновики, старые исписанные блокноты и тетради, распечатки с принтера, копии документов. Прошлогодние вафли, старые конфеты тоже отправились в мусорное ведро. Сломанные наушники, настольные календарь за позапрошлый год, упаковка травяного чая из Крыма. Зачем я его сюда принесла?

Брать с собой было нечего, кроме длинной вязаной кофты, которой я спасалась от кондиционеров, и разросшийся кактус в чашке. Правда, еще были бежевые туфли на шпильках из магазина «Центробувь». Удивительно, как за два с лишним года я не успела обрасти кучей ненужных вещей. Я ухожу почти с пустыми руками. Во всех смыслах.

В обед прислали обходной лист. Его нужно было подписать у Анатолия, а потом ехать в центральный офис — сдать пропуск и получить обратно трудовую книжку.

Я подошла к его столу и молча протянула обходной лист. Баранов поднял глаза.

— Увольняешься, значит? — спросил он, нахмурившись.

— Увольняюсь, — кивнула я.

— Значит, не понравилось у нас?

— Понравилось, но мне нужно больше, — ответила я, не глядя ему в глаза. — Мне предложили другую работу.

— Да? — удивился он. — И кем ты теперь будешь?

— Тренером буду, — ляпнула я, не успев подумать. — В HR.

Баранов сначала долго смотрел на меня, а потом рассмеялся.

— Тренером?! — повторил он. — Ты подняла мне настроение! Пришли мне приглашение на свой тренинг. Я бы принял участие. Договорились?

Я кивнула, стараясь не заплакать. Анатолий подписал обходной лист и протянул мне. Зачем я только сказала про тренинг? Кто меня за язык тянул? Я удивлялась сама себе. То из меня слово не вытянешь, то выдаю глупости одну за другой. Наверное, в моем случае действительно лучше молчать, чем говорить. Проще сойти за умную.

Я вернулась на место и еще раз проверила почту. Кроме начальника и Юли никто не знал, что сегодня мой последний рабочий день. Мне хотелось сделать что-то еще. Как будто чего-то не хватало, но непонятно чего. Я хотела поставить логическую точку в этой дурацкой истории с Барановым. Может, написать ему письмо? Совсем небольшое, всего-то два-три предложения. Сказать ему обо всем, что чувствую, и оставить свой мобильный телефон. Вряд ли он будет звонить, но мне хотелось оставить немного места для надежды на чудо. Дать шанс. Какая глупость.

Я закрыла почту, чтобы не искушать себя, и выключила компьютер. Обойдусь без прощальных писем. Если он моя судьба, то мы еще встретимся. Столкнемся в метро, например, или еще где-нибудь. Москва большая, мест много.

Юля ушла на встречу. Ира и Женя ушли на кухню обедать. Самое время, чтобы уйти. Я была даже рада, что все так получилось. Не видела смысла в прощаниях. Ни мне, ни коллегам это не нужно. Лучше уйти без слов, пока никто не видит.

Я оделась, забрала кофту, кактус в чашке и вышла на улицу. До метро шла медленно. Несколько раз обернулась. Я проработала в страховой два с лишним года, а по ощущениям — лет пять, не меньше. Как будто институт заново окончила. Я устала. У входа в метро вспомнила, что забыла забрать свои туфли на каблуках. Они остались лежать под моим бывшим столом. Недоделанная Золушка. Жаль. Туфли были очень удобными, но возвращаться за ними я не стала.