Машина различий

Вокруг раненого бандита медленно расползалась лужа крови; он катался по мостовой, судорожно сучил кривыми ногами и еле слышно повизгивал.

– А ведь сдохнет, – холодно сказал Фрейзер. – Точно сдохнет. Кто это, Толли?

– В жизни не знал его имени.

– Знаешь, все ты прекрасно знаешь. Не останавливаясь, Фрейзер сбил с головы Толли цилиндр.

– Его знаю, а как звать его не знаю! – Толли с тоской оглянулся на свою шляпу. – Он же янки, ясно вам?

– Янки, говоришь? А какой янки? – недоверчиво осведомился Фрейзер. – Конфедерат? Юнионист? Техасец? Калифорниец?

– Из Нью-Йорка, – неохотно буркнул Толли.

– Что? – поразился Фрейзер. – Ты хочешь сказать, что этот тип – манхэттенский коммунар? – Он оглянулся на умирающего, но тут же взял себя в руки и произнес скептически: – Нью-йоркские янки так не говорят.

– Не знаю я никаких коммуналов. Свингу он нравился, вот и все!

Проулок, куда свернул Фрейзер, выглядел на редкость мрачно. Высокие, без единого окна кирпичные стены блестели от сырости, над головой нависали шаткие подвесные мостки.

– А что, много у Свинга таких советников? Я хочу сказать – людей из Манхэттена?

– У Свинга полно друзей. – Толли понемногу приходил в себя. – Если вы с ним свяжетесь, он вас прикончит, точно прикончит!

– Том, – оглянулся Фрейзер, – вы умеете обращаться с пистолетом?

– С пистолетом?

– Возьмите вот этот. – Фрейзер протянул ему дерринджер Толли. – Второй ствол заряжен. Правда, из этой штуки никуда не попадешь, разве что стрелять в упор.

Избавившись от дерринджера, Фрейзер тут же сунул руку в карман сюртука, вытащил небольшую кожаную дубинку и принялся, не сбиваясь с шага, аккуратно обрабатывать мускулистые плечи Толли Томпсона.

Тот морщился и стонал, а затем начал в голос выть; из носу у него текли сопли.

Фрейзер остановился и спрятал дубинку.

– Дурак ты, Толли, и больше никто. – В его голосе звучало искреннее сочувствие. – Ты что, полицию не знаешь? Я пришел за твоим драгоценным Свингом в одиночку, а эти трое веселых ребят просто хотят посмотреть на предстоящее зрелище! Так в какую там нору он залез?

– Большой пакгауз в доках, – проскулил Толли. – Там полно добычи, шмотья всякого. И стволы, целые ящики хитрого оружия...

– И какой же это пакгауз?

– Не знаю, – взвыл Толли. – Я никогда не заходил за эти долбаные ворота! И не знаю я долбаных названий всех этих притонов.

– А что написано на воротах? Кто хозяин?

– Да не умею я читать, сержант, вы же сами знаете!

– Тогда где это? – неумолимо напирал Фрейзер. – Импортные доки или экспортные?

– Импортные...

– Южная сторона или северная?

– Южная, где-то посередине...

С улицы, оставшейся у них за спиной, донеслись крики, звон бьющегося стекла и гулкие, словно по пустой железной бочке, удары. Толли умолк и навострил уши.

– Да это же ваша таратайка! – Он злорадно усмехнулся. – Свинговы ребята вернулись и нашли вашу таратайку!

– Сколько человек в этом пакгаузе?

– Слышите, как они ее долбают? – не унимался Толли. Его лицо сияло восторгом.

– Сколько там человек? – Фрейзер шарахнул Толли по уху.

– Они разносят ее вдребезги! – весело объявил Толли, уворачиваясь от удара. – Свято следуют заветам Неда Лудда!

– Заткни хлебало, ублюдок! – взорвался Том; его голос дрожал от боли и ярости.

– В чем дело, молодой хозяин? – удивленно повернулся Толли.

– Заткнись, я тебе говорю! – выкрикнул Том.

– Так это ж не я ж ломаю твою любимую машинку! – злорадно ухмыльнулся Толли. – А ты им крикни, мальчик, крикни! Скажи им, чтобы ничего там не портили! – Он резко подался назад и освободил скованные руки от хватки Фрейзера; полицейский покачнулся, едва не сбив с ног Брайана.

Толли повернулся, сложил руки рупором и крикнул:

– Хватит озорничать, ребятки! – Его вой эхом раскатился по кирпичному ущелью. – Вы портите частную собственность!

Том наотмашь ударил бандита в челюсть. Голова Толли дернулась, он судорожно выдохнул, пошатнулся и рухнул на булыжную мостовую.

Наступила тишина.

– Чтоб мне сдохнуть! – воскликнул Брайан. – Да ты чуть мозги ему не вышиб!

Фрейзер, в руках которого вновь появилась дубинка, шагнул к упавшему навзничь головорезу, наклонился, оттянул веко, а затем взглянул на Тома.

– Ну, силен ты, парень...

– Я мог застрелить его! – растерянно пробормотал Том, стягивая с лица маску; он глядел на Мэллори со страхом и мольбой. – Я ведь правда мог, Нед! Застрелил бы его насмерть – и все!

– Успокойся, – коротко кивнул Мэллори.

Фрейзер снимал с Толли скользкие от крови наручники; запястья громилы были ободраны чуть не до костей.

– Не понимаю я этого ублюдка, ну зачем он так? – размышлял вслух Брайан. – Он что, совсем сбрендил? Послушай, Нед, а может, и вправду все лондонцы с ума посходили?

Мэллори серьезно кивнул – и тут же ухмыльнулся.

– Но это не страшно, хороший удар справа – и болезни как не бывало! А ты у нас, оказывается, боксер! – Он хлопнул Тома по плечу. – Такого мордоворота уложил, одним ударом, как быка на бойне!

Брайан расхохотался; Том несмело его поддержал и подул на костяшки пальцев.

Фрейзер встал, рассовал по карманам наручники и дубинку и рысцой двинулся по проулку. Братья последовали за ним.

– Да что тут особенного. – Голос Тома все еще срывался.

– Что? – возмутился Мэллори. – Девятнадцатилетний мальчонка уложил такого громилу – и ты говоришь “ничего особенного”!

– Драка была нечестная, у него же руки были в наручниках! – возразил Том.

– С одного удара! – продолжал восхищаться Брайан. – Как кувалдой!

– Заткнитесь! – прошипел Фрейзер.

Все замолчали. Кирпичное ущелье кончилось, впереди громоздились груды битого кирпича и серых обветренных щепок – все, что осталось от снесенного здания. Фрейзер осторожно пробирался вперед. Небо застилала грязно-желтая пелена, в ее разрывах проглядывали плотные зеленоватые облака, похожие на протухший творог.

– Да какого черта! – натужно улыбнулся Том. – Чего нам бояться, мистер Фрейзер! Эти гады, они же там такой грохот устроили, что и себя, наверно, не слышат. Не понимаю только, чего им моя машина плохого сделала?