Машина времени
Шрифт:
— Я понимаю, — всё так же спокойно ответил Ричард, — Тебе сейчас плохо. Тебе кажется, что самый близкий человек, твоя мама, тебя бросила. Но ты не можешь быть уверена, что она тебя не простит. А пока это всё не разрешится, можешь продолжать жить в Институте. Только не в моём кабинете, пожалуйста. Я попрошу, чтобы тебе выделили небольшую комнату на нижних этажах. Они небольшие, но уютные.
Лена от удивления даже перестала плакать.
— Так ты знал, что я ночую в Институте!
Темпест рассмеялся.
— Узнал буквально недавно. Вернее вчера вечером, когда, как обычно, раз в месяц, проверял камеры видеонаблюдения.
Лена, которая к тому моменту уже практически полностью успокоилась, кивнула.
— Хорошо. Обещаю.
Ричард улыбнулся и, похлопав девушку по плечу, снял флаер с автопилота и взял курс на Московский Институт Времени.
Глава 5. Победителей не судят
Долгожданное путешествие в Англию конца девятнадцатого века наконец-то состоялось и… разочаровало Лену целиком и полностью.
Ричард следил за тем, чтобы всё прошло безупречно. Как он потом сказал, целью этого путешествия была проверка знаний и умений, что он со студенткой оттачивали в течение месяца.
В прошлом они пробыли от силы часа два. Прошлись по самым известным улицам Лондона, не вызвали подозрений у прохожих и вернулись обратно.
«Зачем я запоминала тайный язык веера, училась танцевать и изучила все тонкости английского языка того времени, если мы даже ни с кем не заговорили?! И для чего Темпест всё же приклеил парик и нацепил цилиндр?» — думала Лена, сидя в своей маленькой комнате, которая, как оказалось, раньше служила кладовой для уборочного инвентаря, но была успешно переделана под спальню.
* * *
Но зато следующее путешествие Лена, да и Ричард, запомнили на всю жизнь, так как этой жизни они чуть не лишились.
Началось всё с того, что к Темпесту, внезапно, как гром среди ясного неба, завалился профессор Гоги. Он, явно находясь в приподнятом настроении, заявил:
— Ричард, по старой дружбе, не составишь ли ты мне компанию, тут на денёк надо во Францию семнадцатого века слетать. Иван Сергеевич не может, он докторскую пишет, по Александрийской библиотеке. И студентку свою возьми, пусть развеется, а то чахнет тут у тебя.
— Вертер был прав, ты окончательно спятил, — ответил на это Темпест. — Моя область — это обслуживание и сборка машин времени, а также Средние Века. Да и зачем тебе в семнадцатый век, ты же по восемнадцатому специализируешься? Кроме того, Лене ещё рано так далеко в прошлое…
— Ой, не включай зануду, Темпест. Я тут твои рапорты читал на днях, Королёва прекрасно справляется.
— Ты не ответил на мой вопрос, Гоги.
Тот лишь усмехнулся.
— Мой профиль — Европа Нового Времени. То, что я предпочитаю работать именно в восемнадцатом веке и по нему же защитил диссертацию, не исключает возможности путешествий в любой другой отрезок этого периода. Ну я и подумал, почему бы не сделать пару интересных фотографий для музея?
Ричард вздохнул, так как прекрасно знал, что профессора не переспорить, и поэтому лишь уточнил:
— Сколько у нас времени на подготовку?
— Неделя.
Тут
уж Темпест не выдержал.— Ты совсем, что ли?! Я не успею подготовить Лену за такой короткий срок, ты хоть представляешь, чем это может грозить…
Гоги будто не слышал. Он повернулся к девушке и, состроив ей самую широкую, лучезарную и дружелюбную ухмылку, спросил:
— Ну а ты как, согласна? Семнадцатый век, Франция, мушкетёры, шпаги… ммм, романтика, мечта поэта! Книги Александра Дюма читала? Мне его книги очень нравятся, особенно «Три Мушкетёра». Благодаря ей я историю и полюбил.
Лена, которая всё это время листала неопубликованные статьи Ричарда, на удивление сухо и даже немного злобно ответила:
— Читала. Не понравилось от слова совсем. Ведь это же надо, сделать протагонистами психопатов, буйных алкоголиков! Они же просто-напросто организованная преступная группировка! Эта банда убивают граждан своей же страны, творят, что хотят! Как по мне, настоящие герои там Кардинал и Миледи: только их по настоящему заботила судьба Франции. Да и кроме того, в реальном прошлом романтики мало. В основном грязь и смерть.
Профессор, ошарашенный таким ответом, воскликнул:
— О, Космос, какая же ты зануда, такая же, как и Ричард. Рыбак рыбака видит издалека. Про историю и романтику я пошутил, неужели непонятно?! Кроме того, со всеми твоими утверждениями я могу поспорить. Вот, например, ты сказала, что они пьяницы. Но совершенно упускаешь из виду тот факт, что тогда алкоголь пили все. Даже дети.
И зачастую, он был разбавленным. Кроме того…
— Ну и кто из нас тут зануда? — усмехнулась Королёва, — Ты говоришь, как моя школьная учительница литературы.
Темпест, который давно уже перестал ругаться на Гоги и молча наблюдал за спором, рассмеялся.
— Детишки, не ссорьтесь. Я всё обдумал, Лена в деле. Объясни, что от нас требуется, и мы начнём подготовку.
Профессор довольно заулыбался. Этого он и добивался.
* * *
Назвать Ричарда занудой, это то же самое, что обозвать квадрат кругом. Да, он был в меру серьёзным и достаточно умным, но в Институте были куда более рассудительные сотрудники, которые никогда бы не согласились на авантюру Гоги.
Обычно фотографии для музея делались при помощи фотоловушек: их заранее расставляли на заданной территории и дистанционно управляли. Это было максимально безопасно, так как фотокамеры были небольшими, и их было легко спрятать. Так что самой сложной задачей было незаметно расставить камеры и вовремя их включить.
План профессора был и сложным, и простым одновременно. Простым, потому что временщики подобное вытворяли много раз, а сложным, потому что Гоги так и не определился, что конкретно он хочет сфотографировать. Сначала он хотел портрет Людовика XIII, потом кардинала Ришелье, а потом вообще заявил, что хочет поснимать повседневную жизнь придворных, так что придётся расставить много камер на территории дворца. Именно поэтому, как оказалось, Гоги и отказал его близкий друг Иван Сергеевич, а вовсе не из-за диссертации. Кроме того, на эту авантюру не дал добро сам академик Петров, что автоматически означало, что путешествовать надо в тайне, и что если что-то вдруг пойдёт не так, вытаскивать их будет некому.