Машка, или Ключи от счастья
Шрифт:
Саша расстроился. Ему было жаль ни в чём не повинную преданную фирме женщину.
— Плохие делишки, набери мне Макса. Я всё-таки надеялся, что это ошибка.
Выполнив просьбу, Кирилл протянул ему телефон:
— На, общайся.
Приложив трубку к губам, он хрипел:
— Макс. Ничего не говори и только слушай. Я в курсе насчёт Анны Павловны. Переведи своего секретаря. С Фроловым ни жу-жу. Пригласи специалистов, Антон тебе посоветует, кого взять, проверь клопов везде, только тихо. Прослушки непременно должны быть. Думай из-за чего они так стараются. Что мы просмотрели, а они унюхали. Непременно что-то должно
— Пиастры, пиастры, — разозлился Таран. — Людская жизнь ноль, мусор. Похоже ты прав Макс перелопатил им все планы. Рассчитывали, тебя уберут, Фролов займёт твоё место. А кто ж ещё то. Вышло, как всегда не так. На-ка, выкуси, вместо тебя сел Макс. Второго убирать побоятся, прокол получится. Всех непременно насторожит новое ЧП. Итак, уже напетляли. Секретаря вне плана пришлось нейтрализовать.
— В голове не укладывается, почему? — морщился Саша пытаясь пошевелиться.
— Нос твой, наверное, ему не понравился, — съязвил Кирилл. — Пойду, посмотрю, кого-то несёт, — поднялся он на стук в дверь. — Что там хлопцы?
Те сунули пакет.
— Да, вот, санитарка передачу принесла. Говорит, передали. Сами разбирайтесь, что с ней делать.
Кирилл отвлёкся от принесённого пакета на звонок телефона в палате. Кивнув охране соглашаясь. — Поставьте на стул, разберусь. Алло, да палата Дмитриева. Кто у аппарата? врач. Пакет? принесли пакет. И тут до Кирилла дошло… Подскочив к пакету, он швырнул передачу в форточку. Раздавшийся через секунду взрыв и посыпавшиеся на нижних этажах стёкла прояснили картину.
— Не оторвались, а могли слетать на Луну, — вытирая дрожащими руками лоб, пытался шутить Таран. — Представляешь, что бы сейчас с палатой было?
— Уф. Вот это напор. Как ты сообразил? — выдохнул Саша.
— Ребятки, — попросил он, вбежавшую охрану. Больше ничего не берём, ни у кого, чтоб не подавиться угощением. Мед персонал обыскивать. Особенно с тележками. Сгоняйте кто-то один вниз. Узнайте, что там пострадало.
— Сейчас тут милицейские машины серенады выводить будут, — приходя в себя от изумления, промямлил Саша.
— А мы причём, кто видел, что он из нашего окна выпал. Пусть ищут террористический акт, — глумился, над случившимся и собой, Кирилл. Чуть не влипли.
Бедная Наташа, разбуженная взрывом и звенящими стёклами, ошарашено озиралась, не в силах спросонья понять происшедшего.
— Ребята, что-то упало?
— Не знаем Ната, охранник побежал разведать. Грохнуло где-то, — финтил Кирилл.
— Сон хороший снился, перебило, теперь не помню.
— С чего ж решила, что хороший? — съязвил Кирилл.
— Легко было. Отстань, чувствую, что хороший и всё.
— Ты даёшь, детка! — улыбнулся и Саша.
Стараясь не показать озабоченности, ребята пересмеивались. Кирилл вышел в коридор, переговорить с вернувшимся охранником, позвонить Антону, рассказать о сюрпризе в пакете и проконсультироваться на дальнейшие действия. С каждым днём становилось всё горячее.
— Фролов же наверняка узнает, что взрыв прогремел не по назначению. Киоск смело газетный. Хорошо хоть рабочий день кончился. Обошлось без жертв, — пояснял он ситуацию детективу.
— Будем пасти, не паникуй. Он придёт сам. Предупреди охрану. Думаю, на этой недели всё кончится. Я докопался
до причины.— Антон, в чём соль?
— Публичное уничтожение. Подсунут контракт. Естественно, с липовыми партнёрами. Комар носа не подточит. Машина у них завертелась. Остановить они уже её не в силах. Эшелоны с химией в пути. Подготовили всё таким образом, что обделывают свои делишки, ставя предприятие под удар, и линяют, разоряя корпорацию подчистую. Я еду. Жди, переговорим.
В палате ждали. Наташа, приведя себя в порядок, пробовала накормить привезённым братом ужином, начинающего привередничать в еде, Александра.
— Надоело всё безвкусное. На пару. Я жареной картошки хочу и мяса с корочкой.
Девушка кормила и приговаривала:
— Ешь, что хороводом наготовили и ту, какую, врач приписал. Выздоровеешь, по ресторанам будешь шастать.
Тот морщил нос:
— Слово-то какое "шастать". Отгулял я своё. Наташенька, я домашних обедов хочу. Выходи за меня замуж, — поймал он её за руки, притягивая к себе.
— Больному юмор прощается, ешь, не капризничай, — не придала она его словам никакого значения.
А он не собираясь отступать гнул своё:
— Я понимаю не романтическая обстановка и всё такое, я встану и сделаю, как полагается в таких случаях. Но ответь, пойдёшь за меня? Это-то сделать можешь сейчас.
Отправляя ему новую ложку с пюре в рот, она вздыхала:
— Остынь. Ты через неделю меня бросишь. Это я тебе в больничной палате королевой показалась, особенно, когда уколы леплю. А выйдешь, глаза разбегутся опять от баб. Моя звезда и потухнет, — улыбнулась не весело она.
Сашу это приводила в уныние:
— Ната, мне тяжело тебя слушать?
А Наташа ему раз и ещё ложечку мятой картошечки и ещё вот это:
— Или ты решил осчастливить меня в благодарность за уход?
— Наташа? — обиделся он.
А она ему опять:
— Не старайся, ты мне ничем не обязан.
А он:
— Зачем ты так?
Маша с новой ложкой у его рта караулит:
— Вот встанешь, тогда и поговорим. Может, к тому времени сменишь ориентир.
— Девочка моя, — поймал он её руку опять, но разговору помешал вернувшийся Кирилл. И с ходу:
— Самому ложкой пора работать, набаловала ты его сестра.
Наташа тут же показала ему язык, а Саша пробурчал:
— Завидно. Попроси Машка тебя покормит.
Кирилл тут же заметил:
— О, коготки уже выпускает, пора ему лыжи отсюда смазывать.
— Мне и тут неплохо, — отворчался Саша.
— Натка, смотри за медперсоналом, ты их знаешь в лицо. Заметишь чужого, шуми громче. Задание поняла? — Тут же раздал Кирилл новые инструкции.
Та взяла под козырёк, мол, есть! Но проворчала:
— Поняла. Обязательно надо по мне утюгом чугунным пройтись.
Уже в двери обернулся и щурясь от смеха, предупредил:
— Не скрипи, уже ушёл. Не доводи Саньку до икоты своими медицинскими закидонами.
Дождавшись захлопнутой за Кириллом двери, Саша, ухватив за халат, подтянул Наташу к себе.
— Ты не отважишься дать мне ответ.
Наташа молча рассматривала носки своих туфель.
— Молчишь, ничего в бабах не понимаю, если не нужен, зачем всё это, — обвёл он рукой палату. — Столько усилий, времени и энергии затрачено на меня. Приговорила себя быть сиделкой, зачем?