Маска Дантеса

– Nomen est omen. Мы скопировали Римскую республику и получили непримиримую вражду патрициев и плебеев. Хотя привилегии патрициев подтверждены их биологическими особенностями, это ничего не меняет. Психологам-реконструкторам этот феномен давно известен.

– Так в чем же выход? Отказаться от реконструкции? – Старый князь с сомнением покачал головой. – Колония без реконструкции… что это такое? Я был однажды на такой. Сборище бродяг, преступность, жестокость, хаос… Иногда мне кажется, что Звездный экспресс работает за счет несхожести наших цивилизаций. Это та разность потенциалов, которая заставляет наши корабли лететь вперед.

– Двигаться по кругу, – уточнил Корвин. – Но для работы Звездного экспресса есть вполне научное объяснение, без всякой метафизики.

– Вы трезво мыслите, Корвин. Даже слишком трезво для аристократа. Я вам завидую, – вздохнул Андрей Константинович.

– Но если… как вы говорите, реконструкция произведена достаточно точно, – продолжал развивать мысли старого князя Корвин, – тогда озерные города – это аналог крестьянской общины России девятнадцатого века?

– Я никогда над этим не думал… Нет, никогда… – старый князь потер тонкими пальцами виски. – Замкнутое общество, из которого нет выхода… где никто не смеет возвыситься… общее производство, общее существование… Общность территории… Ее неделимость. Вы правы. Как вы это углядели?

– Взгляд со стороны. И если продолжить аналогию, то придется признать… как это ни прискорбно… признать, что озерные города надо разрушить. Не сами города, как физический объект. Их образ жизни. Их модель…

– Это слишком опасно, – прошептал князь.

– Почему опасно? – не понял Корвин.

– Слишком многим будет больно. Имеем мы право причинять боль?

* * *

Марк проснулся от тревожного писка приборов: флайер уже подлетал к Вышеграду. Патриций тряхнул головой, приходя в себя. Что же хотел подсказать ему голос предков в этом сне? Многое, очень многое. Каждое слово было ключом, но не понятно пока, от каких дверей. Догадки сменяли одна другую, план уже вырисовывался…

– Мог еще покемарить, – заметил Кир. – Хоть пару минут. Вижу, парень, ты сильно измотался. Посажу машину на твердь, как на воду.

Но Корвин решил взять управление на себя. Флайер плавно опустился на площадку ровно в центр светящегося круга. Корвина ждали. Двое. Трибун Флакк и Лери. Марк выпрыгнул из машины и направился к ожидавшим. Ему хотелось бежать, но он сдерживал себя. На душе было муторно. Старец шагал следом, опираясь на толстую суковатую палку.

– Это Кир, он озерник, – представил Марк своего нового знакомца. – А это мой друг Флакк и моя сестра Лери.

– Есть место, где преклонить голову? Сейчас идти куда-нибудь или рано, или поздно, – заметил Кир.

– Мы остановились в гостинице, – сказал Флакк.

– Не люблю гостиницы. Ну да ладно, бросьте для меня на пол тюфяк, сосну часиков пять-шесть. Но утром непременно пусть подадут молоко и хлеб, – потребовал старец. – Каши не надо. Не люблю кашу. Меня от каши слабит.

Флакк провел старца в номер Корвина, предоставил в его распоряжение тюфяк и одеяло, после чего лацийцы заперлись в апартаментах Флакка.

– Что случилось? – спросил Марк.

– Плохо дело, – ответили в один голос Флакк и Лери.

– Насколько плохо?

– С нами поздно вечером связался Гривцов и сообщил, что Друз сделал заявление: он не признает своей вины и отказывается от соглашения адвокатов и следствия…

– Я этого ожидал, – вздохнул Марк.

– Ожидал! – передразнила Лери. – Я на экскурсию в тюрьму отправилась, записку передала, умоляла, чтобы он сознался. А он!..

– Когда суд? – перебил ее Марк.

– Послезавтра. Агала ничего сделать не смог, – Флакк зло усмехнулся. – Как я понял, китежане все хотят закончить до начала карнавала в Вышеграде. Репортеры галанета уже надели маски. Значит – карнавал скоро. Хотя точно дня еще никто не знает. Когда с колокольни Успенского собора выпустят в небо голубку – тогда все и начнется.

– На Неронии точно такой же обычай, – сказала Лери. – Говорят.

Марк несколько минут сидел неподвижно. Думал. Ему не мешали.

– Что тебе удалось выяснить? – спросил Флакк наконец.

– Картина преступления ясна: княжна Ксения вместе с братом ее бывшего любовника укокошили Стаса.

– Ксения убила двоюродного брата?

– Не сама, конечно… Оказала милость несчастному…

– Князь Андрей знает о проделках дочурки? – спросила Лери.

– Похоже, пока нет.

– Ты знаешь, кто же сообщник Ксении? – поинтересовался Флакк. – Мы можем его найти?

– Это Вадим, мещанин из Вышеграда, брат Семена Лосева. Семен погиб во время покушения на кабинет-министра. Где Вадим сейчас, не знаю. Но у меня есть инфокапсула из кабинета старого князя с записью разговора, где открытым текстом говорится, что арест Друза подстроен.

– Марк, я тебя люблю! – Лери кинулась брату на шею.

Флакк достал голопроектор, поместил в приемное гнездо прозрачный кокон и лишь потом вставил в капсулу. У Марка противно екнуло сердце.

“Зачем этот кокон?” – спросил голос и замолк.

Возник столб серебристого света. И… все… Несколько минут все трое смотрели на этот столб и ждали.

– Впечатляющая запись, – хмыкнула Лери.

Флакк протестировал инфокапсулу.

– Марк, капсула абсолютно чиста, там ничего нет…

– Не может быть! Я же просмотрел ее, после того, как получил. Хотел скопировать, но не успел.

– В момент просмотра ты ее и стер. Это капсула типа “B”. Дешевка. Саморазрушающаяся запись. Марк, ты должен знать такие элементарные вещи! Это же азы! Я не следователь… но любой военный тебе скажет, что капсулу на всякий случай лучше всего вставить в защитный кокон, и лишь потом включать. Все записи наблюдения делаются на бэшках. Они стоят кредит за сотню. Через десять стандартных суток от информации не остается и следа.

Марк готов был провалиться сквозь пол гостиницы. Как он мог не знать таких элементарных вещей? Почему голос предков не подсказал? Отгадка, впрочем, напрашивалась…

– Когда был изобретен кокон? – спросил Корвин.

– Семнадцать лет назад.

– Мой отец не успел сообщить об этом достижении цивилизации. А на Колеснице я не пользовался инфокапсулами. Увы…

– Значит, у нас по-прежнему ничего нет? – спросила Лери, и голос ее дрогнул.

– Получается, что нет… Если только я не ошибся. Да, в самом деле, вдруг я ошибся…

– В чем? Не понимаю, что ты там бормочешь! – взъярилась Лери. – Корвин, ты все провалил!.. По твоей милости Друза убьют! – она была близка к панике.

– Да, я мог ошибиться… – продолжал бормотать Марк, не обращая внимания на возгласы сестры. – Вдруг Сергий Малугинский в конце концов спасет сына.

– Ты нашел отца Друза?! – воскликнул Флакк.

– Да. И даже говорил с ним.

– Где он? – Флакк, похоже, не верил.

– На самом верху. Это кабинет-министр Владимил.

– Вот это да! – ахнула Лери. – Теперь мне ясно, почему на Друза повесили это убийство. Понимаю… – Она повела из стороны в сторону пальцем. Жест то ли деда, то ли прадеда. Кажется прадеда. – Озерники собирались шантажировать кабинет-министра…