Маска Для Весов

Ну вот... С моей ему вкусней показалось! Глазом моргнуть не успела - опустела тарелка. Посмотрел озадаченно на посуду, на меня - я не выдержала, прыснула в бокал с шампанским - чуть не разбрызгала. Улыбнулся. И первым поднялся с места.

– Нам пора.

Когда он подал мне куртку, возле нас снова очутились Володя и Лена. И Лена, держась за руку мужа, доверительно пожаловалась:

– Ну вот что с Арсением поделаешь? Наобещал какую-то авантюру кому-то - теперь даже спокойно посидеть за столом не может. И сам ведь не рад, но слово дал - выполняет. Из-за каких-то дел на стороне весь наш вечер пропадёт! Бойтесь первых порывов - сколько раз сам так говорил. И вот - пожалуйста, сам же и вляпался.

У меня, пока руки просовывала в рукава поданной куртки, сердце застучало: это так многословно Лена говорит про сегодняшнюю вечеринку на веранде! И Арсений - не рад тому, что устраивает её! Не рад!

Вся скованность пропала в мгновения! Уже одетая, я искренне поцеловала хозяйку в щёчку и получила ответный поцелуй, а Володя галантно приложился к моей ладони.

– До свидания! С наступающим Новым годом!

Мне ответили нестройным, но радостным гомоном поздравлений и пожеланий, которые резко оборвались с захлопнувшейся дверью.

Он взглянул на меня сверху вниз.

– Тебе понравилось?

– Очень. Особенно когда ты положил салаты в мою тарелку. А тебе?

– Ты странно улыбалась.

– Тебе не понравилось?
– поддела я его, усмехаясь.

– Угадать бы, о чём ты думала всё это время, - пробормотал он.

– Я не думала. Я пыталась запомнить твоих друзей. Это считается корпоративной вечеринкой? А почему утром?

– Вечером им всем некогда будет. Поэтому не в ресторане, а заказали всё сюда.
– Он снова взял меня под локоть и повёл по коридору.
– И это не корпоративная вечеринка. Это просто друзья.

Открыла было рот - спросить о его сегодняшней авантюре, но не решилась.

– Я почему-то ожидала увидеть здесь твою секретаршу.

Он крупным шагом двигался к лифту, так что я не шла, а спешила за ним, как на прицепе, почти подпрыгивая, словно радостная девчонка-мелюзга, рядом с ним. А в душе пело: "И сам ведь не рад! И сам ведь не рад!"

– Её здесь никогда не будет.

– А почему ты не взял в секретари кого-нибудь из друзей или подруг?

– Это было бы очень тяжело. Мы привыкли быть на равных. А по работе не люблю, когда со мной спорят.

– А если есть из-за чего спорить?

– Тем более не люблю. Яна, так тебе понравились мои друзья?

– Да. С ними как-то спокойно. Они все с твоей работы? Ну, все твои коллеги?

– Да.

– Они очень дружные. И очень любят тебя.

Он, не глядя, поднял бровь, как я недавно... В лифте он взглянул на меня отстранённо. Будто смотрел и не видел. Я же в ответ засияла: "Даже Лена считает, что ты всего лишь вляпался в авантюру! Значит, личной заинтересованности у тебя нет!"

– А сейчас... Сейчас ты чему так рада?

– Я не рада. Мне смешно показалось, что тот усатый, Стас, с лёту предложил мне место редактора. У вас и правда есть газета?

– Есть. А ты хотела бы редактором?

– Нет.

– Почему так категорично?

– Я же говорила. Кухни не знаю. А выглядеть дурёхой, поставленной на это место по блату, не хочу. Учитель и журналист - это всё-таки две разные специализации. И вообще журналистика для меня - лес дремучий.

– Значит, отказ - это принципиально?

– Да. Были бы какие-нибудь недолгие курсы для подготовки журналистов, ещё бы подумала. Всё-таки база. А так - смысл во мне? Подписывать бумаги, не понимая, что к чему? Глупо.

– Двери лифта открылись на первом этаже. Время ещё было, и я всё-таки спросила, решив, что будет странным, если промолчу: - Арсений, а что за авантюру упомянула Лена? Ну, которой ты не рад?

– Обещал кое-кому быть в одном месте, - кратко ответил он.

Но мне уже было всё равно, как он ответил. В душе пело, и я с трудом удерживалась, чтобы и в самом деле не подпрыгнуть, поспешая за ним.

– Чему ты радуешься?
– повторил он, посматривая на меня сверху вниз.

Ну вот как ему объяснить, что мне нравится всё! И то, что он смотрит на меня сверху вниз; и что он, такой большой, - и рядом со мной...

– Сама не знаю, - честно сказала я.
– Я сначала здорово напугалась, когда ты меня неожиданно привёл к своим друзьям. И, наверное, я рада, что всё закончилось хорошо.

Тут он усмехнулся. Мы дошли до стола вахты, и Арсений отдал ключ от своего кабинета Вилену Степановичу. Я попрощалась за нас двоих и поздравила старика с наступающим Новым годом.

– Надевай шапку - на улице метель.

– Не хочу. Всё равно в машине будем. А у тебя там тепло.

Вскоре мы оказались в уютной пещерке его машины. Арсений сел, после того как сначала открыл мне дверцу. Сел и откинулся на спинку сиденья, словно собирался отдыхать, а не ехать. Помолчал немного, потом встретился со мной глазами в верхнем зеркальце. Машина стояла носом к глухой стене, поэтому я бездумно прислонилась к нему - головой к плечу и обняв его руку. Он покосился.

– Где ты будешь справлять Новый год?

– Дома, с мамой.
– И, не успев придержать свой язык, спросила сама: - А ты?

– Что я?

– Где ты будешь справлять?

И мгновенно вспомнила, и, испугавшись, затаилась. Но Арсений хмыкнул.

– Не знаю пока.

Проглотив рвавшееся с языка: "Но ведь осталось-то - сутки с небольшим! Что ж ты до сих пор не знаешь?", я присмотрелась к отражению в зеркальце, благо он туда больше не смотрел. А смотрел просто в стену, по которой танцевали, сталкиваясь, небольшие снежные вихорьки. Даже застывшая улыбка не делала его лица спокойным, а скорее - каким-то горестным... И я сказала другое:

– Если хочешь, можешь встретить у нас. Только у нас всё будет просто. Ты, наверное, так не привык. Но на всякий случай знай, что можешь заглянуть.

Он зашевелился, чуть наклоняясь в мою сторону, чтобы я удобней легла на его руку, и губами прикоснулся к моей макушке.

– Спасибо.

И мы поехали. Молча. Только я слабо улыбалась, представляя, как сразу после танца подойду к нему и сниму маску, как он обалдеет от меня, - и всё будет так здорово! А ещё представляла, как мы будем танцевать. Как я использую те элементы, которым меня научила тётя Клава, а значит - мы будем только в объятиях друг друга...

Арсений проехал дорогу перед моим домом, развернулся в тупике и остановился у моего подъезда. Не глядя на меня, он проговорил:

– Не буду спрашивать, чему ты так таинственно улыбалась, пока мы ехали. Но... Ты искренне пригласила меня?

– Конечно.

Он нагнулся ко мне и, погладив по щеке, поцеловал. Короткий поцелуй. Очень. После чего расстегнул на мне ремень безопасности и открыл дверцу.

С приподъездной площадки я помахала ему и проводила взглядом уезжающую машину. Странное прощание. Или я выдумываю? В чём странность-то?