Маска Для Весов

– Ой, дура-ак...

– Ага, - всхлипнув, согласилась я.

25

Мы разговорились. Так выяснилось, что Арсений и в самом деле беседовал с теми байкерами, которые не знали обо мне. Байкеров-то на базе всегда бывает много, и чаще они имеют поверхностное представление друг о друге, не считая конечно, тесных компаний и сплочённых групп. Те, с кем говорил Арсений, и сказали, что танцовщица - любовница Лёшки. А сам он на основании того бокала шампанского, что был выпит утром, и запаха от меня сейчас сделал вывод, что я ещё и пью. Про себя я ещё ахнула: он ведь наверняка думает, что бутылки, спрятанные мной за креслами, я стащила у него и опустошила! И потерянно сообщила об этом Володе. Тот только вздохнул.

Мы, Лёшка и я, обменялись с Леной и Володей телефонными номерами, и они обещали дать втык Арсению и прочистить ему мозги. Но, когда пара собралась идти к своей машине, я поймала Лену за рукав пальто и попросила:

– Лена, пожалуйста...
– Я запнулась, не зная, как выразить то, что хотелось сказать.
– Пожалуйста... Только ничего не говорите такого, чтобы он подумал... В общем, я не хочу, чтобы он появлялся в моей жизни.

Слёзы чуть не брызнули, с трудом удержалась, напрягшись. Лена сочувственно обняла меня и поцеловала.

– Яна, я понимаю... Хотя... Нет. Я понимаю.

И они уехали.

А следом в город направились и мы. Мальчишки на заднем сиденье шелестели обёртками от конфет, которыми их угостила Лена, и тихонько продолжали обсуждать виденное на веранде, старательно обходя эпизод с участием Арсения. Мы с Лёшкой сидели молча, и, только заехав в наш двор и выждав, когда мальчишки выйдут, он сказал:

– Братве-то теперь есть что вспомнить с уходящего года. Ты - переживёшь?

– Надеюсь, ты не думаешь, что сейчас пойду верёвку мылить, - буркнула я.

– Моя сестрёнка не такая дура, какой иногда кажется, - ухмыльнулся Лёшка и похлопал меня по плечу.

Он всё-таки заставил меня нехотя улыбнуться.

– Ладно, иди. Пацаны вон - подпрыгивают от нетерпения. Завтра ещё перезвонимся. Пока, сеструха.

– Счастливо.

Мальчишки, прихватившие мои сумки и пакеты, стояли у подъезда спокойно. Я посмотрела на окно седьмого этажа. Темно. Десятый час - для Инны, наверное, ещё рано. Тем лучше. Успею успокоиться. В подъезде мы уже традиционно дошли до почтовых ящиков перед вторым этажом, и Роман предложил:

– Ян, посидим?

Я взглянула на высокий подоконник. Роман, ни слова не говоря, отдал сумку Диме и подсадил меня. Темноволосый и привычно томный ловелас и светлый боевой ангел - оба, необычайно серьёзные, уселись с обеих сторон.

– Яна, всё зря, да?
– спросил ангел, задумчиво постукивая пятками по стене.
– Ничего не получилось из задуманного?

Мельком отметив, что Дима всё же перешёл со мной на "ты", я ответила:

– Почему же? Есть кое-какие выводы из ситуации. Есть довольные байкеры. Есть предновогоднее приключение для четырёх товарищей, которые проникли на веранду по великому блату.
– Мальчишки рассмеялись.
– Мой брат считает, что каждый будет долго вспоминать старый год именно по этому приключению. Что ещё надо?

– Хочешь, мы по-своему поговорим с этим Арсением?

– То есть?

– Ну, по-мужски, - спокойно ответил ангел, а Роман с ухмылкой глянул на меня: а что? Думаешь, не сумеем?

– Дим, ты сам сказал - он чемпион.

– Ну и? Он давно не тренировался, - пренебрежительно сказал Дима.
– Я такое за версту чую.

– Между прочим, это правда, - подтвердил Роман.
– У Димки на такое нюх. Или глаз. Он только глянет на человека - и сразу скажет, тренированный, нет ли.

– Не надо никаких разговоров, - сказала я задумчиво.
– У него такая жизнь в последнее время, что не до тренировок. И дело не в работе... Да и зачем говорить с ним - по-мужски? Понимаешь, он сам запутался. А сегодняшний вечер расставил точки над "и". Теперь он знает то, что ему нужно. И я наконец всё поняла.

– Да, но он тебя обидел, - упрямо сказал Дима.

– Я его - тоже. И очень даже не хило. Переживём. Зато теперь определились. Он сам по себе. Я - сама по себе.

И только минуту спустя недовольно поморщилась: не надо бы с мальчишками об этом. Они только коснулись взрослой жизни, они только по намёкам более-менее понимают, что произошло на веранде, - не поймут глубины. Им хорошо: решать так радикально: вон, Димка сразу о драке заговорил. Заговорила с ними о происшествии, о личном, как со взрослыми, не подумала... Но сейчас они сидели задумчивые, так что я помолчала с ними всласть, наконец полностью успокоившись, а потом мы разошлись: они проводили меня до лифта, а сами снова засели у Романа. Наверное, обсудить.

Зашла домой со странным чувством занозы в пальце. Только заноза эта не болезненная и не в пальце. Заноза застряла в моём личном пространстве. Тенью Арсения.

Предупредив маму о своём возвращении, я удалилась к себе. Мама сейчас вряд ли оторвётся от телевизора, разве что во время рекламы прибежит... Есть время упорядочить сумбур в мыслях. Это с такими благими намерениями я ещё шла включать торшер. А включила - села в кресло и прислушалась к себе. Его самодовольное, не высказанное вслух, но жёстко припечатанное "Моё!" осталось на мне следом, которого, может, не видели другие, зато чувствовала я сама.

А в соседнем кресле - его мобильник. Интересно, зарядки у него хватает?.. Не всё ли равно, если мы с ним расстались... Впрочем, где-то, кажется на швейной машине, валяется зарядник. Подключу. Мало ли что... Но потом...

Экран мобильника вспыхнул. Моё сердце - тоже вспыхнуло. Через секунду меня уже трясло. Звонка я не услышала - телефон поставлен на "тишину". Как загипнотизированная, уставилась на мобильник с примитивной картинкой - красным паркетом, уходящим в темь... Руки вздрогнули от бешеного желания немедленно взять трубку. Зачем?.. Зачем ты звонишь, если мы расстались?! Навсегда!

– Яна, ты чего в темноте сидишь?

Я аж дёрнулась к спинке кресла, будто мама внезапно застала меня за преступлением. Мама не заметила - включала верхний свет. Люстра засветилась обыденностью - и в это время экран мобильного погас... Мама дошла до кресла, взяла мобильный Арсения и переложила его на журнальный столик.

– Как у тебя? Всё нормально?

– Всё...

Мама смотрела на сумки, сваленные на кровать, поэтому не увидела, как я быстро вытерла пот над верхней губой и на скулах. Только бы не заметила, как полыхает лицо... Хотя можно свалить на недавнюю прогулку по морозцу.

– ... Пока не забыла. Инна скоро приедет - звонила, пока тебя не было.

– Хорошо. Дождусь её - и тогда баиньки. Больше никто не звонил?

– Лида звонила. Инна ей до сих пор не сказала, что она у нас живёт. Ну... И я промолчала. Только вот... Инна с тобой ещё не говорила?

– О чём?

– Инна сказала матери, что её пригласили встречать Новый год в ресторане.

– Нет, об этом пока не говорила. Тётя Лида не хочет встречать Новый год одна?

– Не возражаешь, если она к нам приедет?
– неуверенно спросила мама.