Маска, я тебя не знаю!
Шрифт:
– Макс… вам помощь нужна?
– Ничего…
– Почему вы здесь? Что-то случилось?
– Поминаю! – вдруг выдал он и расхохотался.
Смех был невеселым, каким-то… больным, что ли? Агнии стало не по себе.
– Кого вы… поминаете?
– Жену… Я теперь в… в-вдовец! И все. А ее – нет. Я буду здесь, а потом – в морг! У нас есть морг! Забыл объявить в программе… На борту вы найдете спортзал, кинотеатр, библиотеку и морг! Все – по вашему вкусу!
И вновь ненормальный смех. Он явно был не в себе, причем не только из-за обилия выпитого спиртного.
Агния не знала, верить ли в смерть
Спрашивать Макса было бесполезно. Он неуверенно поднялся и, опираясь на стенку, начал медленно продвигаться вперед, к выходу.
– Куда ты?
– Я? Куда я… В морг! У меня там свидание!
В таком состоянии он в морг попадет, но не на свидание, а на постоянное пребывание! Да и вообще, нет здесь морга! Агния знала, что тела хранят в холодильнике, обустроенном, в общем-то, для мороженого мяса.
Она не пыталась остановить Рощина. Девушка бросила растерянный взгляд на бармена. Тот кивнул ей, шепнул что-то двум охранникам, и они направились за Максом.
Вот и хорошо: за ним проследят. А дальше что? Ведь если его жена действительно умерла, это… Новое убийство! Такое известие обрадует разве что Дениса Марьина, для него это станет очередным доказательством его невиновности.
А для всех остальных это напоминание о том, насколько близко к ним орудует настоящий убийца.
Глава 14
В принципе Жин-Жин не очень любила всякие там мастер-классы для чьих-то богатых жен. При обычном режиме у нее и времени-то на них не оставалось! Пока со съемок на фотосессию приедешь, уже и день пройдет. А свободное время хочется наедине с любимым человеком провести, а не кулончики из полимерной глины лепить и рататуй готовить.
Но если в альтернативе-перспективе вас ожидает лишь рутинная скука, можно и кулинарным изыскам поучиться. Все равно любимый человек не освободится раньше двух часов, а до этого момента надо же как-то развлечься! Дождик исключал плаванье в облюбованном Женей бассейне, вот и пришлось ей примкнуть к стройным рядам домохозяек.
Нет, как вариант существует перспектива прогулки с Агнией. Но это всегда либо скучно, либо опасно. Скука – когда подруга начинает фотографировать какую-нибудь ерунду, а ты стой – или сиди – и жди! Опасность – когда ее вместо фотографирования тянет заняться расследованиями.
Вот без этого Жин-Жин уж точно могла бы обойтись – в течение всей оставшейся жизни! Несмотря на несчастья, уже произошедшие на борту лайнера, она еще не утратила ощущения, что все это отдых на курорте. Они с Андреем проводили здесь гораздо больше времени вдвоем, чем в городе, лайнер был великолепен, а отсутствие съемочной суеты положительно сказывалось на ее душевном состоянии.
Поэтому никаких убийств и, скажем, погонь в ее личном графике жизни не будет! Только мирные посиделки с другими отдыхающими!
Йогу Жин-Жин любила, и с этим проблем у нее не возникло. Когда она явилась на мастер-класс по кулинарии, был неприятный момент: ее узнали все присутствующие и с восторгом бросились брать у Жени автографы. Вот она, обратная сторона популярности! Но, получив заветные подписи Жин-Жин, женщины немного успокоились.
Теперь
можно было почувствовать себя ничем не примечательным элементом толпы. К собственному удивлению, Жин-Жин даже увлеклась: повар-иностранец, с трудом подбиравший русские слова, со своим делом справлялся мастерски. Это, впрочем, не мешало девушке слушать разговоры прочих участниц мероприятия – тем более что они и не таились.– Что-то Кати сегодня нет!
– Кати? Да вон же она!
– Нет, я не про ту Катьку говорю! Я про Констанцию! Она же так рвалась на этот урок! С чего бы она его пропустила?
– Может, приболела?
– Ну, может быть… Вчера ведь жара была, а сегодня довольно прохладно… У меня от такой быстрой смены погоды голова болит!
– Вот видишь!
Речь явно шла о Констанции Рощиной – Жин-Жин сомневалась, что на лайнере нашлась бы еще одна обладательница столь неординарного имени. В то, что она увлеченная кулинарка, поверить было легко. Это и по фигуре ее замечалось, да и роль жены богатого человека обязывает.
А сегодня она на занятия не пришла. Это значило, что Александру сейчас очень весело, а в меню Макса Рощина так и не появится рулет с индейкой и черносливом.
Жин-Жин не имела привычки осуждать подобные вещи. В ее прошлом хватало такого, что заставило бы увлеченных моралистов краснеть и заикаться. Но на то оно и прошлое! Теперь у нее есть Андрей, все остальное – не важно.
Занятия закончились точно в срок. Жин-Жин заметила, что здесь вообще никто не любит работать дольше положенного времени, а если и делает это, то за солидные чаевые.
Она направилась к выходу и в дверях столкнулась с невысокой симпатичной блондинкой, которая смотрела себе под ноги, явно позабыв о наличии «движущихся препятствий».
– Извините, – смутилась она. – Я не хотела…
– Ничего страшного, у меня от этого модельный вид не портится, – отмахнулась Жин-Жин.
– Неловко как-то! Только автограф взяла, а тут уже толкаюсь! Так все это непривычно… Сколько раз вас видела по телевизору, а тут вдруг вы – и совсем рядом! Меня Алла зовут.
– Гревцова?
– Ну да, – удивленно моргнула блондинка. – А откуда вы знаете?
Жин-Жин поначалу и сама не осознала, откуда она знает ее фамилию и зачем вообще спросила об этом. Просто словосочетание «Алла Гревцова» крутилось в ее голове, как назойливая муха. Она ведь с этой блондинкой ни разу не общалась!
Женя вспомнила. Имя и фамилию этой дамы неоднократно называл Андрей, когда они с Агнией и Даниилом в очередной раз обсуждали происходящие на корабле события. Жин-Жин в их дискуссиях не участвовала, она в основном слушала и запоминала. Так в ее памяти и сохранилась информация о том, что Алла Гревцова – бывшая возлюбленная Кирилла Игнатенко.
– Мой друг, Даниил Вербицкий, вмешался в ваш конфликт с… незваным гостем, – Жин-Жин решила, что эта фраза – наиболее нейтральный вариант.
– Да, я помню… Передайте Даниилу Владиславовичу мою искреннюю благодарность, он мне очень помог тогда.
Алла выглядела испуганной. Может, поэтому она и перестала замечать окружающий мир? Страх словно сконцентрировался над ней, вокруг нее, обволакивая ее, словно кокон. И Жин-Жин не могла этого не заметить. Пройти мимо могла, а не заметить – нет.