Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

Оторвалась от книги, только когда в коридоре грохотнула входная дверь. Морозов вернулся. Только он умеет так выразительно хлопать несчастной железякой. И почему Кеша его не убил вчера? О чём они с братом разговаривали? И какой подлец выключил мне музыку?

Глупо, но я должна была найти причину позлиться. Месячные... Тут и говорить больше нечего. В эти дни превращаюсь в очень стервозную фурию. Вот и сейчас, стоило Морозову огласить свой приход, отложила телефон и, обнимая низ живота, поковыляла в коридор. Он хотел истерики? Сейчас получит!

– Привет, Ксани, - увидев меня, выползающую в коридор, улыбнулся парень.

– Тебе в кайф хлопать дверью? Сунь в следующий раз в косяк свою голову и хлопни хорошенько, может, больше понравится!
– прорычала я, делая вид, что вышла исключительно ради посещения туалета. Зашла, облегчила себе жизнь и продефилировала мимо Морозова, застывшего памятником в коридоре. В ногах у парня стояла рыжая прямоугольная коробка и чёрный пакет. На пуфике в компании Везьки, которая с удовольствием объедала листья, лежал букет белых роз...

Зарычала, сжала кулаки и ввалилась на кухню.

Я здесь была только с утра, покормила ненасытную Вельзевулку и налила себе горячего чая. Сейчас я тоже схватилась за чайник и, бубня себе под нос очередные оскорбления в адрес Морозова, доливала воды.

– Ксан, - Тимофей, шурша пакетом, вошёл в кухню и снова замер. Оглянулась через плечо: морда виноватая-виноватая, в глазах - вся скорбь мира, на подбородке - едва заметная ссадина... Это ему Кеша вчера оставил. И правильно сделал!

Только почему сердце так болезненно защемило?

Отвернулась, выключила воду, захлопнула крышку на чайнике и вернула его на подставку. Буду пить чай, помниться там оставалось ещё немного моих любимых вафель...

Достала чашку, слазила за вафлями и сильно обломалась. Сладкого в доме снова не было!

– У нас кончилось сладкое!
– немедленно обвинила в этом тягчайшем преступлении Морозова.

– Я купил, - взглядом указал он на чёрный пакет, висящий на спинке стула. Сам в этот момент сгружал коробку и цветы на стол.

– Хоть какая-то от тебя польза!
– злобно буркнула я и полезла в пакет. Угу. Все мои любимые сладости: творожное печенье, коробка зефира в шоколаде, ванильные вафли и клюква в сахарной пудре. Подлизываться пришёл? Ещё и новую вазу с цветами притащил! Гад!

Разорвала пакет с печеньем, вытащила одну штучку и отошла к чайнику. Несмотря на клокочущую внутри злость, было приятно смотреть, как Тимофей распаковывает коробку и вытаскивает новую вазу. Интересно, как скоро от этой останутся одни осколки?

А красивая: искристо-чёрная, узкая подставка внизу, широкое горло и изящная ручка, перевитая лозой с мелкими цветками. Очень необычно. Где он берёт такие вещи? На какие деньги? Подобная штука должна стоить о-о-очень дорого.

– Позволишь?
– держа вазу в руках, спросил Морозов. Нахмурилась. Он что, предлагает мне сразу треснуть ему по голове?

– Воды налить, - пояснил псевдоботаник, и я быстро отошла на пару шагов в сторону, делая вид, что печенька в руке - это мой центр Вселенной.

– Я помню, что ты не любишь цветы, но не смог удержаться, - наполняя вазу водой, улыбнулся Тимофей.

– Очень мило с твоей стороны, - сгримасничала в ответ. Хотя самым большим желанием было дождаться, пока он поставит цветы в вазу, сунуть в них нос и вдыхать божественный аромат.

Одёрнула себя и, как только Морозов отошёл, вернулась к закипающему чайнику. Ругаться как-то расхотелось...

– Как себя чувствуешь?

Оказалось, ненадолго: вопрос породил почти неконтролируемое желание драться и рычать на парня. Почему же он меня так бесит?!

"Может, потому что нравится", - задумчиво предположил подлый внутренний голос. Я даже кипятком облилась!

– Ксана!
– Морозов подлетел ко мне сию же секунду.

– Не трогай...

– Да знаю!
– рявкнул парень, обхватив моё запястье, и повернул руку так, чтобы было видно чуть покрасневшее место от "чайного" ожога.
– Стой смирно! Я ничего тебе не сделаю!

– Уже сделал!
– огрызнулась в ответ, выдернула свою несчастную ладонь из его лапищи, оттолкнула и выбежала из кухни. Едва не наступила на Вельзевулку, решившую, что центр коридора - лучшее место для отдыха, выматерилась и ногой распахнула дверь. Но вместо того, чтобы закрыться у себя, ворвалась в гостиную, где обитал Морозов и начала метаться по комнате, собирая его вещи и кидая в одну кучу перед диваном.

Не хочу его больше видеть! Пусть катится, куда хочет!

Тимофей не заставил себя долго ждать. Встал в дверном проёме и тяжёлым, пробирающим до костей взглядом следил за происходящим.

– Что случилось, Ксан?
– спросил мой персональный ночной кошмар, когда я выдохлась и плюхнулась на диван, подперев щёки.

– Месячные начались, - рыкнула я и разгневанно уставилась на Морозова. Выдохнула и, резко подскочив на ноги, снова заметалась по залу.

– Это всё ты виноват!
– наворачивая очередной круг, ткнула пальцем в Чудовище. Парень вопросительно вздёрнул бровь, видимо, требуя продолжения обвинительной речи. Ща-а-с! Разбежался!

Схватила его свитер, лежащий на подоконнике и оттого незамеченный ранее, и кинула в общую кучу. Тимофей на это лишь хмыкнул и подпёр плечом дверной косяк. Так, значит! Нам уже не страшно! Думает, не выгоню?

"А ведь он прав", - вякнул внутренний голос. Послала и голос, и Морозова куда подальше и направилась к стеллажу с книгами, где на нижней полке узрела старенький ноутбук Тима.

Всё! Баста! Надоело лежать на кровати, свернувшись комочком, и бояться незнамо чего. Из меня пёрла агрессия! Хотелось двигаться, уничтожить весь мир. А начать вот с этой ухмыляющейся рожи! Весело ему! А мне-то как весело!

– Если сейчас же не прекратишь, я тебя ударю!
– остановившись, предупредила парня. Как же бесила его улыбка! И ведь знает гад! Поэтому и улыбается!

– Не надо винить меня одного в том, в чём виноваты мы оба, - с непроницаемым видом изрёк Тимофей почти что философски. И плевать ему на всё с высокой колокольни!