Маски и чувства

— Это тебе так сказали, — не успокаивался Эдмонд. — Эх, надо было пойти самому.

— Пошел бы и испортил все дело, — совершенно спокойно возразил Патрик. — Девчонка узнала бы тебя по описанию. А так, если и спросит, опишут меня.

— Как у тебя все просто! — Эдмонд чувствовал, что постепенно закипает. — А если ей сейчас нужен близкий человек?

— «Если» может быть только у тебя, а она, я уверен, давно пришла в себя и спокойно спит. Но коль настаиваешь, можно звонить туда хоть каждый час и спрашивать о ее состоянии.

— Да ты… — Эдмонд осекся и продолжил уже более миролюбиво: — Ты ничего не понимаешь. Ты никогда никого не любил.

— Потише на поворотах, приятель, — ухмыльнулся Патрик.

Эдмонду показалось, что в этой ухмылке проскользнуло что-то издевательское.

— Останови машину. — Он положил руку на локоть Патрика. — Я хочу выйти.

— Прекрати. — Если раньше Патрик был спокоен, то теперь и он явно начал злиться.

Однако было поздно. Эдмонд рванул руль, машина резко вильнула в сторону, едва не выскочив на тротуар. Визг шин снова огласил окрестности. Придя в себя от потрясения, Патрик и Эдмонд уставились в одну точку и еще долго сидели молча, не решаясь пошевелиться.

— Ты нас чуть не убил, — холодно констатировал Патрик.

— Знаю, — таким же тоном ответил Эдмонд. Лицо его ничего не выражало. Он бессмысленно смотрел прямо перед собой.

И снова пауза, из которой обоих вырвал резкий гудок и уже знакомый, надоевший за вечер, визг шин. Они обернулись одновременно. Позади них остановились уже три машины. «Мерседес» Патрика застыл как раз посреди дороги.

— Эй, что стоим! — Из первой машины вышел полный мужчина. — Проезжайте, черт вас возьми.

Патрик развернул машину и отъехал к тротуару.

Эдмонд стиснул зубы. Ну какой же он идиот! Зачем ему понадобилось устраивать эту идиотскую проверку! Что он хотел узнать? Разве сердце — не достаточная порука?

План родился, разумеется, в голове Патрика. Обуреваемый подозрениями и переживая за состояние друга, он предложил провести проверку, «испытание на прочность». Эдмонд делает вид, что уезжает из города, и они вместе следят за ней. Если все в порядке, если, как цинично выразился Патрик, «девочка чиста», то тогда отношения можно продолжить. Если нет…

Впрочем, теперь Эдмонд понял, что, как бы ни сложились обстоятельства, он все равно вернется к ней. Это вначале все казалось просто. А на деле… В его жизни с трудом можно было бы отыскать день более напряженный. Сначала Элен чуть не оказалась под колесами, потом упала в обморок, они сами чуть не перевернулись. Его размышления прервал Патрик:

— Ты уж определись как-нибудь, куда едем?

— Зачем все это? — ответил вопросом на вопрос Эдмонд. — Я только что понял, что люблю ее больше жизни, больше всего на свете.

— Это я уже слышал. — Патрик по-прежнему не спешил поворачивать ключ зажигания.

— Сейчас пойду к Элен, все расскажу и…

Эдмонд не хотел говорить Патрику — «женюсь на ней», но ни на что другое он никогда не рассчитывал, если заводил какие-то отношения с девушкой.

— Договаривай, — потребовал Патрик.

— Женюсь. — Эдмонд отвернулся и стал смотреть в зеркало заднего вида.

— А ты подумал об отце? — Голос Патрика стал твердым, как кирпич в средневековом замке.

— А отец обо мне? — Эдмонд не хотел затрагивать эту тему. — Ты же мне обещал.

— Я свое обещание выполню, но проверка не закончилась, — отрезал Патрик.

— Мне все равно. Я женюсь на ней. Если отец лишит меня наследства — это его дело, плевать. Я не собираюсь калечить свою жизнь по его прихоти. Тысячи людей живут на те деньги, что зарабатывают, и ничего. Если она меня любит…

— А если нет? — Патрик почти прошептал эти слова, но Эдмонду показалось, что он их крикнул, потому что каждое слово отдалось в ушах звоном.

Эдмонд ничего не ответил.

Две недели назад отец, узнав о его привязанности к простой девушке от неизвестного «доброжелателя», сразу заявил, что если Эдмонд намерен продолжать с ней отношения, то он лишит его наследства. Но отец безмерно доверял Патрику. После долгих бесед они решили, что если Патрик убедится в чистоте ее намерений, то старик, возможно, изменит свою точку зрения. На это им был дан один месяц. Первая неделя осталась позади.

Вначале Патрик предложил обратиться в частное детективное агентство.

— Я знаю одну контору. Ребята — настоящие профессионалы и дело свое знают. Установят все ее связи, проверят родственников, и при этом есть гарантия полной конфиденциальности.

Эдмонд задумался, потом решительно покачал головой.

— Нет. Меня это не устраивает. Конфиденциальность конфиденциальностью, но я в свои проблемы посторонних посвящать не собираюсь.

— Ладно, — согласился Патрик и предложил другой вариант, с которым Эдмонд неохотно согласился, потому что ничего иного предложить не мог.

Только теперь Эдмонд осознал свою зависимость от друга. Раньше он был уверен, что тот в любом случае будет на его стороне, но сейчас стал сомневаться. Мысли переплелись, словно клубы ядовитых змей: за какой хвост ни дерни — все одно, укусит. Патрику можно доверять. Он не станет врать отцу из-за него. Он не станет прибегать к «лжи во спасение». Сделает все как надо, а если обнаружит, что друг попал в сети к «золотоискательнице», то приложит силы, чтобы избавить его от потенциальных неприятностей.

— Едем в больницу, я ее забираю. Мне на все плевать.

— Но… — Патрик нахмурился. — Я вынужден буду сказать отцу, что ты не позволил мне ничего выяснить.

— Говори, что хочешь, мне не нужно наследство. — Эдмонд произнес это очень решительно.

— Вот вечно ты проявляешь твердость не там, где нужно. Чего кипятишься? Я же сказал, что помогу. Дай мне совсем немного времени. Я все устрою.

— Мне теперь ничья помощь не нужна, просто в ней отпадает необходимость. Решено. Я хочу всегда быть с Элен. А ты пытаешься мне все испортить. — Эдмонд многозначительно поднял палец вверх.