Маски (сборник)

Спящая женщина, упрятанная глубоко под лед, и есть девушка из витрины.

Галлахер созывает своих друзей; они смотрят на замороженную фигуру и спрашивают, что он теперь думает делать. Галлахер советуется с администратором карнавала, и тот объясняет, что девушка будет выставлена на обозрение в глыбе льда до тех пор, пока парк развлечений не закроется на ночь.

Позднее, когда лед растапливают и откалывают, Галлахер беседует с ней. Он признает, что был неправ, пытаясь уговорить ее бросить работу на старом месте в витрине. Он знает, что отпугнул ее. Теперь он ее нашел. Пусть она обязательно остается на этой работе. Пусть занимается, чем пожелает. Лишь бы он мог встречаться с ней за чашечкой кофе раз в день, за обедом раз в неделю, за ужином раз в месяц. Пусть она сама назначит время. Он больше не будет вмешиваться.

Он спешно уходит, чтобы не сказать лишнего. В последующие дни и недели они потягивают вместе кофе, обедают, иногда ужинают. И вот наконец настает день, когда она является в пансионат со своими саквояжами, готовая вселиться в соседнюю комнату. Она говорит, что не хочет обратно – в лед, в холод и одиночество карнавала. Она наконец уволила себя с этой тоскливой и противоестественной работы. И что теперь?

– Теперь, – говорит Галлахер за ужином в тот вечер за общим столом. – Что же теперь? Как быть ей, мне, всем нам? Что мы можем сделать? Каждый в отдельности за этим столом, в этом пансионате вносит свой вклад. Кто чечеткой, кто акробатикой.

И Галлахер прямо на месте начинает свои факирские трюки, изображает остальных. К концу пятиминутного пения, танца и жонглерства Галлахер замирает, уставясь в большое продолговатое зеркало.

– Вот так-то! – провозглашает он. – Вот как надо. Такого раньше не бывало. А почему? Почему бы нам не попробовать?

– Что попробовать? – изумлены все.

– Магов-волшебников пруд пруди? – говорит Галлахер.

– Именно!

– Чечеточников-степистов хоть отбавляй? – говорит он.

– Хоть отбавляй!

– А что, если мы их всех объединим? Если бы наш фокусник умел танцевать, а наш танцор показывать фокусы?

Девушка задумчиво произносит:

– Галлахер Великий – пляшущий волшебник!

– Чародеев балет! – восклицает хозяин пансиона.

– Галлахер Великий, – все перешептываются. – Пляшущий волшебник!..

– Сработает?

– Еще как! Не может не сработать! За дело!

СЪЕМКА ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ: обеденный стол, агент и ГАЛЛАХЕР ВЕЛИКИЙ.

– Пляшущий волшебник, – говорит агент. – Кто-нибудь когда-нибудь слыхивал про пляшущего волшебника?

– Вы услышали. Только что! – говорит Галлахер.

– Я-то услышал, – говорит агент. – Но я в это не верю. Это как лотерея. Вы же знаете, во сколько обходится обустройство большого представления с магией и всем таким прочим. На трюки нужна сотня тысяч баксов. Откуда вы, бродяги, достанете сто тысяч?

– Не обязательно, чтобы трюки были сложными, – говорит Галлахер и начинает петь и отплясывать прямо в конторе и фокусничать с монетами, сигаретами и картами. – Заголовок должен быть вроде: ВСЕ, ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ. А ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ? Под конец танца пол усыпан монетами, стены оклеены игральными картами, с потолка растут букеты цветов.

Агент качает головой.

– Даже боюсь вызывать уборщицу.

Он достает из стенного шкафа метлу и вручает Галлахеру.

– Вот. И когда покончите с этим, сбегайте в сигарную лавку и принесите мне пару «мелакрин».

Галлахер достает и протягивает ему «мелакрину». Агент недовольно берет, раскуривает ее, после чего испускает истошный вопль, и большущее облако дыма обволакивает Галлахера и агента. Когда дым рассеивается, Галлахера и след простыл.

Вернувшись в пансион, Галлахер советуется с домовладельцем, который, помимо прочего, содержит антикварный магазин и склад, заставленный старой мебелью, за которой хозяева так и не вернулись. Галлахер обнаруживает здесь реквизит, необходимый для полноценного представления с фокусами, и т. д. Нужно только переделать зеркала, секретеры, шифоньеры и прочий скарб. Работа кипит!

А тем временем Галлахер бьется над раскрытием тайны, окутывающей девушку из витрины. Он приглашает ее на танцы. Или скорее, пытается пригласить. Но та отказывается. Она не способна танцевать, даже в окружении толпы. Она боится упасть, совершить какую-нибудь ужасную ошибку.

– Давай будем просто стоять и раскачиваться на месте, – предлагает он.

На это она согласна. Мало-помалу, разговаривая с ним, она выходит на танцплощадку. Они танцуют вместе со всеми. Спустя много часов толпа постепенно растворяется и они остаются одни. Оркестр играет последний танец. Они уходят рука об руку и прогуливаются вдоль берега океана.

– А теперь рассказывай все по порядку, – говорит он.

И она рассказывает.

Она балерина. В день ее дебюта случились два несчастья: ее покинул возлюбленный, и она поскользнулась и упала на сцене на глазах тысяч зрителей. Она сбежала из театра, чтобы никогда уже туда не возвращаться. Ей всегда хотелось вернуться, она любила находиться в центре внимания, но в последние годы она это делала так, чтобы промахам не было места – она исполняла роли воскового манекена в витрине, замороженной красавицы в огромном ледяном кристалле на Кони-Айленд…

Он пытается внушить ей, что этих двух происшествий в ее жизни просто не было. Возможно, на сцене во время премьеры она поскользнулась нарочно, чтобы наказать себя за то, что она сама же и отвадила от себя своего возлюбленного. Ведь он ревниво относился к балету и ее образу жизни. И вот, поскользнувшись, она наказала себя, разрушив балет и свою жизнь в балете, убежала со спектакля. Как только она это осознает, она сможет снова танцевать. Они могут начать вместе. Ведь она знает о балете все. А он ничего. Теперь она поможет ему с танцевальными фокусами для будущей постановки мистерии.

– Послушай, – говорит он. – Ведь я гипнотизер. Как я скажу, так и есть на самом деле. Этот пляж зарос плющом и розами.

Она оглядывается, все так и есть. Море – вино, накатывающее на берег. Действительно.

– Теперь, – говорит он, – танцуй для меня, и только для меня.

И она танцует. Когда танец окончен, он говорит:

– А теперь научи меня.

И они начинают… Сцена затемняется.

В пансионе полным ходом идут репетиции номеров. Галлахер демонстрирует свой сенсационный трюк «РАСПИЛИВАНИЕ ЖЕНЩИНЫ ПОПОЛАМ» в сопровождении песенки «ПОЛОВИНА ЛУЧШЕ, ЧЕМ НИЧЕГО» или «МИР НУЖДАЕТСЯ В ДВУХ ТАКИХ, КАК ТЫ, ДОРОГАЯ», ну и тому подобное. Тело женщины делят на части, одинокая голова возносится на пьедестал и распевает песенки. В конце номера женщину по частям закладывают обратно в ящик, из которого она выскакивает сверкающей и обновленной. Пансионная публика встречает идею бурным одобрением. Затем Галлахер показывает номер «ЧЕРНАЯ МАГИЯ», во время которого вся сцена задрапирована черным бархатом – на его фоне ассистенты, облаченные в черный бархат, вылавливают предметы прямо из воздуха.

Приглашен и агент с кислой физиономией. Увидев два первых номера, он смотрит отчасти недоверчиво, отчасти благосклонно. Он соглашается найти продюсера.

– Сколько времени это займет? – спрашивает Галлахер.

– Секунд десять, – отвечает агент.

Он достает часы и считает до десяти.

– Сделка заключена, – объявляет он.

И молниеносно достает чековую книжку. Начинается празднование!

Представление открывают номера с различными мелкими трюками под условным названием «РАДИ ТЕБЯ Я НА ВСЕ ГОТОВ»: из его рук фонтанируют живые бабочки, а из шляп бьют фейерверки.