Маски сброшены

— Мы фактически на самом дне наших отношений, Киара. Их всё равно что нет. Да, я написал песню о нас, я думал о тебе, пока она становилась ею, и на сцене тоже думал, но я не собираюсь снова быть тем, кому никуда не надо, и кто будет как нянька для Джека, — произносится с надломом, надрывом и устало. — Блять, я больше так не хочу. Пошло это нахуй. Ждать тебя из поездок и иногда заниматься любовью, ведь вдруг подействует.

— Так не будет.

— Да неужели? А как будет? Прервать карьеру обходится дорого. А я другой. Я уже не тот молодой Картер, который запал на тебя, но не спешил с выводами, что это прям навсегда. Сопливо это или нет, я хочу это «навсегда».

Хочет? Значит, получит. Я поднимаюсь с дивана и подхожу к Картеру. Он вытягивает руку помешать мне или остановить, но уже поздно. Я проникаю ладонью под его пиджак мгновением раньше. Кожа к коже. Как я и хотела. И, конечно, ощущаю её влажность от пота. Пошло оно всё. Я больше не могу и не хочу держаться на расстоянии. Секунда, и я целую Картера, как он любит. Давая шанс оттолкнуть, но будучи уверенной, что он этого не сделает. Он подаётся назад, хотя там только стол. Я чувствую себя ближе, потому что прислоняюсь и обнимаю крепче. Порочно. Вот какая я. Порочная и не всегда правильная, но хоть что-то в этой жизни я ещё могу сделать правильно. Родить ребёнка от любимого человека и с любимым человеком это правильно. Картер скользит руками к моей заднице и разворачивает нас, нависая надо мной. Я уже не могу его поцеловать. Он держит меня на расстоянии.

— Ты опять играешь со мной.

— Нет. Я просто думала о твоей коже. И минуту, и час назад. Какая она влажная и наверняка солёная на вкус. И как мне хочется прикоснуться. И как я не могу вынести мысль о тебе с кем-нибудь ещё. Поехали к тебе, или скажи мне уезжать.

— Я не могу этого сказать, Киара. Блять, ты же знаешь, что я этого не скажу, — наклоняясь, он порывисто шепчет, и жар его дыхания опаляет кожу рядом с бретелью платья. — Я тоже не могу вынести мыслей о тебе с кем-то другим. И моё вдохновение… Без тебя, когда ты сама лишь мысль или фото в телефоне, всё хреново. Это худшие дни моей жизни после смерти отца. Поехали. Я остановился в Ритце.

— Ты не переоденешься?

— А надо? Я думал, ты всё равно собираешься меня раздеть. Но ты права.

Картер натягивает рубашку, складывая остальные вещи в рюкзак. После Картер берёт рюкзак в левую руку, а правой дотягивается до моей руки и открывает дверь гримёрки, чтобы выйти. Мы едва не сталкиваемся с Джейсом фактически у порога. С занятыми клавишными руками он застывает, как вкопанный, стоит ему узреть и меня, а не только Картера. Джейс перехватывает оборудование, и по движению понятно, что удержать инструмент требует немало сил.

— Картер. Ты…

— Расслабься. Я уже всё понял. Всё в порядке. Лучше неси их, пока не уронил.

— А вы куда?

— Много будешь знать, раньше состаришься. Отзвонюсь завтра.

— Ну круто, что. А нам ещё всё это таскать.

— Пока, Джейс.

— Давайте.

У чёрного входа Картера уже ждёт автомобиль. Водитель открывает заднюю дверь, и я первой проскальзываю внутрь. Картер забирается на сидение со своим рюкзаком, а потом опускает его на пол. И пристёгивается ремнём безопасности. Водитель оперативно заводит двигатель, вернувшись за руль, и мы выезжаем в направлении отеля. Долго ехать не приходится. И я чертовски рада. Потому что Картер обхватывает мою руку с неудержимой силой, как всё когда-то и было. Чувствуя очертания каждого пальца, чувствуя этот заряд тепла и мощи, я мечтаю лишь оказаться наедине. Когда мы в последний раз занимались сексом с упоением на грани безумия и не могли думать ни о чём, кроме того, чтобы очутиться максимально близко? Я честно не помню. Но сейчас ощущаю то же желание, что томится внутри в ожидании взрыва. Томится влагой между ног и ускорившимся биением сердца. Вот так просто. И одновременно сложно. Потому что я всё ещё многого не знаю. Не знаю, как действительно всё может получиться с ребёнком, когда получится. Как я уйду и пожертвую карьерой на какое-то время. Я думаю об этом в лифте при подъёме на шестнадцатый этаж, пока не перестаю думать. Всё равно сейчас мне ничего не решить и не выстроить. Лифт останавливается на этаже очень скоро, и Картер выходит первым, двигаясь налево по коридору. Номер в трёх дверях от лифта. И вот Картер уже открывает дверь картой-ключом. Зелёный огонёк загорается и быстро гаснет, но Картер уже внутри. Я переступаю порог сразу после него и закрываю дверь. Тихо. Вот моё первое ощущение от номера. А второе это Картер. Пересёкший пространство и вжимающий меня в себя и в дверь. Я зажата между его теплом и её неодушевлённой поверхностью, и это, чёрт возьми, лучшее чувство в моей жизни за всё последнее время. Я скольжу руками к его заднице и сжимаю, сжимаю и отпускаю, и снова сжимаю. Он делает то же с моей. Приступил даже раньше, чем я. Направил руку под платье и обхватил рядом с полоской стрингов, а сейчас совершает движение бёдрами через одежду, одновременно стягивая парик левой рукой. Ничто не готовило меня к тому, что Картер будет таким. Таким жёстко-горячим, но обходительным. Таким, каким он всегда был со мной.

Когда он целует меня, это как столкновение. Он словно впивается в меня, настолько сильно его губы поглощают и тянут, а язык влажно скользит мне в рот. Я становлюсь такой мокрой между ног. Картер двигается вглубь номера, не разрывая нашего поцелуя. Моё сердце стучит по рёбрам, как отбойный молоток. Боже. Наконец я чувствую кровать. Как только Картер разворачивает нас и толкает меня на неё. Я на самом краю, и он наклоняется ко мне, просто задирая платье. Я думаю, он снимет с меня трусики, желание этого проносится через всё тело, сосредоточиваясь именно там, но он не спешит. Картер шумно целует меня в живот, всасывая кожу, и ещё, и ещё. Он клеймит меня. Я не могу подобрать происходящему иного определения. Останутся засосы, и надолго. Этого он хочет? Видеть их, и чтобы видела я и помнила, кто их оставил? Желание большего словно скручивает меня в узел. Я покрываюсь мурашками, что словно жалят, когда добираются до сосков. Я больше не могу. Я ёрзаю, когда Картер стягивает с меня стринги. Я смотрю на него. На то, как он расстёгивает свой ремень, пуговицу и молнию и приспускает джинсы, только чтобы освободить себя. В комнате темно, ведь мы не включили свет. Извне его почти не проникает. Но я различаю смазку, что поблёскивает на кончике. И касаюсь его, растирая её выше. Картер выдыхает сквозь плотно сжатые зубы, и этот звук резонирует в меня, отражается во мне, как продолжение меня.

— Киара.

— Что, не нравится?

— Знаешь же, что нравится.

— Знаю, — лишь шепчу я. — Ты делал это в последнее время?

— Нет. Не доводи меня. Не хочу так. Хочу в тебя.

Я продолжаю двигать рукой, пока Картер не перехватывает её, наклоняясь надо мной, склоняясь к моему лицу и отбирая инициативу. Он целует меня с захватом нижней губы и наконец толкается. Это всё, чего я так долго хотела. Я сжимаюсь, как пружина, после первого же движения. Оборачиваю ноги вокруг него, чтобы ощущать как можно ближе. Он двигается медленно. Вперёд и назад, назад и вперёд. Он любит меня, а не просто занимается сексом, лишь бы поскорее закончить и лечь. Чёртово платье собирается складками между нами, но Картеру удаётся проникнуть под ним к моей груди и обхватить правый сосок пальцами. Приятная боль распространяется по телу от ореолы, и я просто хочу ещё. Просто. Хочу. Ещё. Хочу ещё всё. Я скольжу ногтями по уже голой заднице своего мужчины. Я тоже могу его заклеймить. Он стонет мне в рот и передвигается, входя в меня под немного другим углом. Так потрясающе. Так даже лучше. Я словно проваливаюсь в чувство эйфории, когда новое движение запускает обжигающую тело волну. И я уже больше не принадлежу самой себе. И не могу думать. Я могу только вцепиться в Картера. Он дрожит, стискивает мою грудь всей поверхностью ладони и, совершая вот так ещё один выпад, ещё один безумный толчок, кончает в меня бурной струёй. Я не в силах пошевелиться, конечности как желе, а Картер продолжает двигаться, пока не выходит, но проникает снова после короткого прикосновения к себе. Проникает, но лишь на пару сантиметров, и шепчет голосом, от которого становится ещё жарче внизу.

— Повтори за мной, Киара.

— Что повторить?

— Я, Киара Миллер, обещаю рассказывать всё, что бы ни было, делиться всем, что чувствую, и говорить, если что-то вызывает моё беспокойство, потому что я люблю тебя, и это единственный способ провести вместе всю жизнь с детьми или без.

— Я, Киара Миллер, обещаю рассказывать всё, — Картер вновь начинает двигаться во мне. Господи. Как мне не растерять все мысли под его натиском? Чёрт. Чертовский чёрт. — Картер, ты…

— Да, вот так. Хочешь глубже?

— Хочу, — я дёргаю за мужскую рубашку, сливаясь с Картером сильнее. — Рассказывать всё, что бы ни было, делиться всем, что чувствую, и говорить, если что-то вызывает моё беспокойство, потому что я люблю тебя, и это единственный способ провести вместе всю жизнь с детьми или без. Я люблю тебя, Картер.

Я кончаю снова, а он просто опускается на меня и часто дышит мне в шею. Становится и жарко от его возбуждённого дыхания, и тяжеловато от веса, но и приятно.

— Нужно купить дом.

— Что?

— Нам нужен общий дом, Киара.

— Зачем нам общий дом? Чем плох мой?

— Ничем, — Картер приподнимает голову, и его взгляд останавливается на моих глазах, — но если ты меня любишь…

— Люблю.

— Тогда мы приобретём дом, и это будет совместная недвижимость, принадлежащая в равных долях нам обоим. Я хочу этого. Чтобы ты знала, что даже в случае размолвки это и мой дом тоже, и я не обязан уходить.

— Значит, дом. Хорошо. Где ты хочешь? В Беверли-Хиллз?

Картер двигается надо мной и, выскальзывая, ложится рядом. Я такая чувствительная после него. Будто мы не занимались сексом где-то год. Но нет, мы не настолько отдалились друг друга. Он протягивает руку к моей ноге, его ладонь обхватывает бедро.

— Нахуй Беверли-Хиллз. Ни за что. Мне нравится наш район, просто я бы немного сменил местность. Скажем, несколько улиц, и будет здорово.

— Когда начнём искать?

— Да хоть на следующей неделе. Но я пока не могу поехать домой. Образовался ещё один концерт завтра вечером, — шепчет Картер в темноте, и эта темнота лишь усиливает ощущение того, насколько я скучала по нему. По его голосу, по тому, чтобы быть вместе в кровати, занявшись сексом, и по его теплу рядом с моим телом. — Останешься? А обратно полетим на частном самолёте вместе с парнями.