Мастер Баллантрэ

Между тем мастер Баллантрэ, нисколько не остерегаясь, ездил себе по имению, и хотя весть о том, что он вернулся, разнеслась уже по всему поместью, совершенно спокойно показывался повсюду. И, несмотря на то, что всякий, кто узнавал о том, что мастер Баллантрэ вернулся, спешил шепнуть об этом своему соседу, решительно никто не причинял ему ни неприятности, ни вреда. Напротив, его встречали более радушно, чем мистера Генри, а что касалось свободных торговцев, то он был с ними положительно в дружбе, и мне приходилось бояться их гораздо более, чем ему.

Но хотя мастер Баллантрэ ни в чем не терпел неудачи и обыкновенно чрезвычайно ловко избавлялся от всего, что было ему неприятно, от одной личности, доставлявшей ему массу хлопот и неприятных минут, он никак не мог отделаться. Эти неприятные минуты доставляла ему Джесси Броун, и я тотчас расскажу об одном случае, происшедшем между ею и мастером Баллантрэ, так как случай этот привел к весьма серьезным последствиям.

Читатель, наверное, помнит, что я упоминал уже о Джесси Броун. За последние годы она необыкновенно сдружилась с контрабандистами; капитан Крэль, и тот был одним из самых ярых ее поклонников.

Как только она узнала о том, что мастер Баллантрэ вернулся в Деррисдер, она начала преследовать его своими любезностями. Куда бы он ни являлся, она всюду поджидала его. Я отлично знаю, что она не питала к нему ровно никакого чувства привязанности, а между тем она постоянно толковала о своей любви к нему. Она делала это, так как это входило в ее планы.

Увидев мастера Баллантрэ издали, она тотчас принималась кричать: «Мой дорогой барич!» и, как мне передавали, всякий раз пыталась броситься к нему на шею. При этом она была обыкновенно чрезвычайно грязно одета и по большей части пьяна, так что обниматься с ней отнюдь не могло доставлять удовольствия щегольски одетому мастеру Баллантрэ.

Меня, как человека постороннего и не расположенного к мастеру Баллантрэ, занимали рассказы об испытаниях, которые ему приходилось терпеть, но мастера Баллантрэ, толковавшего так много о терпении, это отнюдь не занимало, а, напротив, приводило в ярость. Были люди, которые рассказывали мне, будто мастер Баллантрэ, отбиваясь от Джесси, так сильно бил ее своей тростью, что она без чувств падала на землю. Насколько это верно, не знаю; мне достоверно известно только то, что мастер Баллантрэ обратился, наконец, к капитану Крэлю и попросил его избавить его от Джесси и «сплавить» ее куда-нибудь, и что капитан Крэль, резко ответив ему на его просьбу, наотрез отказался это сделать.

И в конце концов Джесси все-таки одержала победу. В ее пользу была собрана большая сумма денег, и мастера Баллантрэ заставили прийти к ней на свидание, в продолжение которого он обязан был терпеливо выносить все ее любезности и терпеть, как она его целует, в то время как ее окружали какие-то неизвестные ему лица весьма подозрительного поведения, составлявшие, по-видимому, ее свиту.

Но я забежал немного вперед, буду последователен.

Вскоре после того, как Джесси Броун принялась преследовать мастера Баллантрэ, он в один прекрасный день вдруг явился ко мне в то время, как я сидел за работой, и более любезным тоном, чем он говорил со мной обыкновенно, когда я находился с ним вдвоем, сказал:

— Маккеллар, меня преследует одна девка. Я никак не могу добиться того, чтобы ее отправили к черту. Будьте так добры вмешаться в это дело и помочь мне.

— Сэр, — сказал я дрожащим голосом, — вы можете хлопотать об этом сами, я вовсе не желаю принимать участие в ваших грязных делах.

Он ничего не ответил и вышел из комнаты. Тотчас после этого ко мне вошел мистер Генри.

— Это еще что за новость? — сказал он сердитым голосом. — И вы также начинаете причинять мне неприятности? Вы, как я слышал, оскорбили моего брата.

— Вы очень ошибаетесь, мистер Генри, — сказал я, — не я оскорбил вашего брата, а напротив, ваш брат оскорбил меня. Но я только виноват перед вами в том отношении, что, отказавшись исполнить поручение мистера Балли, не рассудил, что, быть может, вы будете недовольны моим отказом. Для вас, мой дорогой сэр, я готов сделать все, что только от меня зависит, и скажите только слово, и я исполню ваше желание. Прости Господи, но для вас я, кажется, готов даже совершить грех, если бы это потребовалось.

И я рассказал ему обо всем, что произошло между мной и его братом.

Мистер Генри иронически улыбнулся. Такой иронической улыбки я никогда еще у него не видел.

— Вы отлично сделали, что отказались исполнить это поручение, — сказал он. — Пусть он расхлебывает сам кашу, которую он заварил.

Затем, увидев мастера Баллантрэ в саду, он отворил окно и, крикнув: «Мистер Балли, мистер Балли!», попросил его войти на минуту в комнату, так как он желал сказать ему два слова.

— Джемс, — сказал мистер Генри, после того как мой обвинитель вошел в комнату и затворил за собой дверь, — Джемс, — повторил он, глядя на меня и ласково улыбаясь, — ты пожаловался мне на мистера Маккеллара, и я по этому поводу имел с ним объяснение. Я должен сказать тебе, что словам мистера Маккеллара я верю безусловно больше, чем твоим. Мы тут одни, и то, что я говорю тебе, останется между нами. Ты можешь делать, что тебе угодно, но в одном отношении я желал бы ограничить твою свободу действий, а именно, попросил бы тебя, чтобы, пока ты находишься под кровлей этого дома, ты обращался бы любезно с мистером Махкелларом и не начинал бы с ним ссоры. Мистера Маккеллара я высоко ценю и я не потерплю, чтобы его оскорбляли. А что касается поручения, которое ты дал ему, то ему незачем исполнять его; ты можешь сам разделаться со своей любезной и нести последствия своих дурных поступков. Я вовсе не желаю, чтобы кто-нибудь из моих подчиненных вмешался в такое грязное дело.

— Из подчиненных моего отца, — сказал мастер Баллантрэ.

— Ступай к отцу и расскажи ему об этом деле, — сказал мистер Генри.

Мастер Баллантрэ сильно побледнел.

— Я желаю, чтобы ты прогнал этого человека, — сказал, он указывая на меня пальцем.

— Этого не будет, — возразил мистер Генри.

— Ты дорого заплатишь мне за это, — сказал мастер Баллантрэ.

— Я уже так дорого заплатил за удовольствие иметь такого дурного брата, как ты, что мне уж и расплачиваться нечем. Я нравственно убит. Мне кажется, в душе моей не осталось ни одного места, которое ты мог бы затронуть.

— Ну, ничего, я постараюсь найти такое место, — ответил мастер Баллантрэ и неслышными шагами вышел из комнаты.

— Как вы думаете, Маккеллар, что он еще устроит нам? — спросил мистер Генри взволнованным голосом.

— Отпустите меня лучше, увольте меня, мой дорогой мистер Генри, — сказал я. — Ради меня вам придется только терпеть еще больше неприятностей, а у вас их и без того слишком много.

— Неужели вы решитесь покинуть меня и оставите меня одного, без друга? — спросил мистер Генрн.