Мастер из качалки 2
Шрифт:
Провожая взглядом алый шнурок с нанизанными на него серебряными монетами, Шен-нунгу думал лишь об одном: где бы ему снова раздобыть денег?
А тем временем слуга Кан Тан Шу принял у него связку монет и мгновенно спрятал ту под полы алого халата.
Вскоре попрощавшись с Шен-нунгу, он покинул дом аптекаря. Сам же аптекарь, тяжело вздохнув, поплёлся обратно к своему пациенту.
Совсем недавно он увеличил количество ядовитых гадов в постели юноши из Мудан и теперь пришло время проверить его состояние. А ещё было бы неплохо его покормить. Все эти три дня Шен-нунгу регулярно вливал в рот больного
Определившись с дальнейшими планами, аптекарь Шен-нунгу отправился в больничные покои. Он быстрым шагом преодолел длинный коридор, отодвинул со своего пути тканевую дверь, переступил порог и оказался в ярко освещённом помещении. На секунду яркий свет солнца из распахнутого настежь окна ослепил Шен-нунгу. Аптекарь машинально зажмурил глаза, привыкая к яркому бьющему прямо в лицо свету. Но уже спустя несколько секунд снова их распахнул…
— Небесные мудрецы! — громко воскликнул Шен-нунгу, когда его взору предстало ложе больного.
Почти сразу за этим криком раздался частый топот и в комнату, едва не сбив аптекаря с ног, ввалился второй постоялец Шен-нунгу, Ян Гэ из Мудан. На его красивом белоснежном лице всё ещё присутствовали следы недавнего сна, но взгляд был острым как бритва и не сулил окружающим ничего хорошего. В руке юноши под утренними лучами солнца сверкал тонкий обоюдоострый меч.
— Что случилось? — спросил воин Мудан, обводя глазами помещение.
— Сам не видишь? — кивнул на широкое, огороженное деревянными подставками ложе Шен-нунгу.
— Что не вижу?
— Ядовитые гады! Они пропали! Кто-то их похитил!
— Угу и я даже знаю, кто, — с какой-то обречённостью в голосе произнёс воин Мудан.
Он стремительно преодолел расстояние до кровати, склонился над больным, словно бы что-то изучая, а после грубо ухватил своего собрата по секте за подбородок. Тонкие, изящные пальцы бесцеремонно распахнули рот пациента и ловко нырнули внутрь.
— Что ты делаешь!?. — возмутился было Шен-нунгу, но уже спустя мгновение снова замолчал. Настолько велико было его удивление.
Когда Ян Гэ вынул пальцы изо рта больного, намётанный глаз аптекаря заметил в них осколок хитина чёрной сколопендры.
— Он их сожрал.
— Кого…? — всё ещё не мог поверить в происходящее Шен-нунгу.
— Ваших ядовитых тварей.
В себя приходил медленно словно бы выплывая из густого, вязкого тумана. В голове мельтешили весьма странные, но вместе с тем знакомые образы. Виды родной качалки перемешивались с каким-то откровенно сумбурным бредом. В памяти один за другим всплывали образы: Ян Гэ в облегающих лосинах на беговой дорожке, потягивающий протеиновый коктейль Шень и наконец тягающий здоровенную штангу крыс.
Ну и привидится же такое!
Я и сам не заметил, как перекрестился…А затем сделал то же самое ещё пару раз. Так на всякий случай…
Хотя на какой ещё всякий случай?! Я вдруг понял, что нахожусь в каком-то незнакомом мне месте. Да ещё и лежу явно в чужой постели. А ведь совсем недавно…А что «совсем недавно»? Последнее, что помню ту злополучную битву в лесу гинкго и Фу Мина с его отравленной иглой,
будь он неладен…Точно! Меня же отравили!
Приподнявшись на кровати, сначала осмотрел свою почему-то голую грудь, а затем перевёл взгляд на простыню, скрывающую всё, что пониже. Хотя скрывающую это громко сказано. Мой воспрявший после долгого сна дракон уже вовсю подпирал её своей могучей головой.
Голый, значит…И только я успел об этом подумать, как вдруг услышал шорох. И доносился со стороны входа. Плотная ткань стремительно «отъехала» в сторону и на пороге появилась моя сестра по секте.
— Ты пришёл в себя! — воскликнула Ян Гэ и тут же ринулась ко мне.
Ну а дальше я и опомниться не успел, как оказался заключён в крепких объятиях. Даже чересчур крепких…
— Задушишь… — прохрипел я, оказавшись намертво прижат к её груди.
Похоже, я всё ещё брежу. А иначе как ещё объяснить всё происходящее?
— Я так рада… — всхлипнула Ян Гэ.
Она ещё сильнее прижалась ко мне…да и не только ко мне!
— Ой! — внезапно воскликнула девушка. — Так вот, где он всё это время пропадал, прятался под твоей простынёй! А я его, между прочим, уже обыскалась. Ну здравствуй крыс, кажется, ты стал ещё больше с нашей последней встречи.
— Эм, Ян Гэ, это не крыс…Не стоит его трогать.
Но было уже поздно…Дракон вырвался на свободу.
Мы сидели за столом: я, мой спаситель, аптекарь Шен-нунгу и поникшая Ян Гэ. Взгляд девушки был отрешён, она до сих пор не притронулась к еде. Я же, несмотря на наливающийся под глазом фингал, только и делал, что непрестанно набивал брюхо.
— Странные вы ребята, — оглядел нас двоих Шен-нунгу.
Ну-ну, это кто ещё тут странный? После того как я узнал о методах его лечения, то едва не пересчитал этому козлобородому все зубы. Это же надо было додуматься, на протяжении целой недели без перерыва пичкать меня всевозможными ядами и надеяться на то, что они каким-то магическим образом нейтрализуют друг другу. Умопомрачительная глупость — сказал бы я, но она каким-то чудом сработала. Аптекарь Шен-нунгу спас меня. И теперь я его должник.
Отправив в рот очередной жареный пельмешек готе, посмотрел в свою опустевшую миску.
— Добавки!
— Это были последние готе, — кисло улыбнулся аптекарь.
Плохо. После целой недели в отключке мой живот буквально прилип к спине и теперь мне требовалось куда больше пищи, чтобы восстановиться. А ведь я и так съел немало, пельмешки готе были заключительным, но не единственным блюдом. Я осмотрел стол, заставленный пустой посудой. Даже как-то неудобно. Это же надо так бесцеремонно объесть собственного спасителя.
Чтобы немного перевести тему и отвлечь всех присутствующих от целой горы грязной посуды на столе, решил кое-что уточнить:
— Брат Ян Гэ, — от моего обращения девушка вздрогнула и ещё сильнее вжала голову в плечи. Похоже, мой восставший дракон порядком её напугал. — А куда подевались крыс и брат Шень?
— Крыс пропал сразу после того, как мы доставили тебя к господину Шен-нунгу, а брат Шень отправился на поиски Яогуая.
Отправился? Один? И о чём он только думал?
— И мастер Би Хан так просто его отпустил? — не сумел я сдержать своего удивления.