Мастер Разума II

— Мы не смогли сопротивляться. Он появился, как из ниоткуда, господин. Вроде бы только что никого не было, а потом я прихожу в себя около входной двери, а он заходит внутрь. Ещё один провал в памяти и я уже лежу на полу гостевой спальни, неспособная шевельнуть и пальцем.

Шумно выдыхает воздух.

— Простите меня, господин.

Раздражённо морщусь.

— У тебя всё равно не было ни единого шанса. Это Септимус.

Азиатка поднимает глаза, сразу же скосив их на Ранну.

— Да, я видела кольца. Но она справилась, а я нет. Простите.

Да вашу же мать. Сколько можно извиняться? Тем более, служанка никак не могла остановить менталиста — их с Падмой взяли под прямое управление на весьма серьёзной дистанции.

— Хватит. Проверь записи камер наблюдения. Они должны зафиксировать момент его входа на территорию особняка.

Девушка кивает, сразу же удалившись в коридор, где её уже ждёт растерянная Падма. Я же перевожу взгляд на Ранну.

— А мы с тобой обыщем тело этого ублюдка и прикинем, что делать с его телом.

Интерлюдия. Веспасиан Корнелий

Небольшой, роскошно обставленный кабинет. Два мрачных мужчина, которым на вид около пятидесяти лет. Впрочем, сколько им на самом деле, сказать сложно — процедуры омоложения для одарённых позволяют поддерживать хорошую физическую форму на протяжении крайне долгого времени.

— Твой правнук не просто менталист. Он гений. В буквальном смысле. Без всякого обучения и наставников, смог провернуть несколько сложных операций. А этим вечером стравил между собой две влиятельные семьи, к каждой из которых у него были свои счёты.

Мужчина, сидящий напротив хозяина кабинета, слегка разводит руками.

— Он бы нам очень пригодился, Весп. Сам понимаешь, менталист, который связан с тобой кровью и лоялен не из-за денег, это ценный инструмент.

Веспасиан Корнелий, расположившийся в громадном кожаном кресле, укладывает руки на стол и с сомнением качает головой.

— Я бы не сказал, что он провернул что-то действительно сложное, Гирр. Всё, на что хватило этого олуха, обучиться некоторым трюкам и относительно грамотно их использовать. Не спорю, внушает уважение. Но ты предлагаешь рискнуть моими людьми. Ещё не забыл, что это наша страховка на случай, если у императора окончательно протекут мозги?

Его собеседник машинально оглядывается на дверь. Вернув взгляд на Веспасиана, растягивает губы в печальной ухмылке.

— Для этого он и нужен. С такими способностями к контролю, мы сможем перехватить многих чиновников. Всё, что нужно, организовать обучение парня. А потом мы сможем бесконечно расширять сеть агентов влияния.

Корнелий придвигается чуть вперёд, уставившись на своего собеседника.

— Отдав власть в руки паренька, который вырос где-то в Дели? Ты думаешь, он будет предан только из-за того, что я его прадед? Как только он освоится, то поймёт, что есть масса вариантов выгодно продать нас и упрочить своё положение.

Замолкает и видя, что его давний друг хочет что-то сказать, взмахивает рукой, прерывая его. Заканчивает свою мысль.

— Он ничем нам не обязан. А после организации принудительного трансфера на Балканы вполне может посчитать врагами. К тому же у императора немало своих собственных менталистов. Преторианцы раскусят его в два счёта. После чего перебьют нас всех вместе с семьями.

На этот раз, Гирр несколько секунд выжидает. Убедившись, что Корлений не собирается ничего добавлять, отвечает.

— Нас в любом случае перебьют. Император готовит свои железнобые кадры. Ты в курсе сколько человек выпустят его академии этим летом? Двести сорок пять тысяч молодых офицеров. Их обучают так, что они там едва не поклоны перед его картинами отбивают. Преторианцы промывают мозги ментальными техниками, вбивая нужные установки каждую неделю. Хочу заметить, там учатся только неодарённые. И никого из аристократов. Да ты сам видел, на кого похожи эти парни. Натуральные зомби, которые разве что не дрочат на своего императора.

Веспасиан неожиданно усмехается.

— Я как-то был в Софийской академии, так у них в туалете висит портрет императора. Как знать, насколько далеко распространяется их обожание нашего великого и мудрого правителя.

Убрав с лица весёлое выражение, продолжает.

— Если серьёзно, все и так в курсе, что он готовит большую чистку. Самые активные уже мертвы или выдавлены из страны. Кровавая бойня, что заберёт всех имеющих своё собственное мнение, только вопрос времени. Но я не думаю, что нам сможет помочь одинокий начинающий менталист.

Несколько секунд оба молчат. Потом Гирр неуверенно уточняет.

— Как тогда быть? Бежать до того, как по наши души явятся его ублюдки? Поднять мятеж?

Хозяин кабинета, занимающий должность проконсула Балканской провинции, качает головой.

— Слишком много железнолобых среди офицерского состава. Командиры легионов пойдут за нами. Но центурионы… Как минимум, две трети не поддержат. А солдаты следуют только за ними.

— У тебя есть пятьдесят второй. Эти выполнят любой твой приказ.

Корнелий кивает.

— Возможно. Но это всего один легион. Даже если нашу сторону примут все, шансов на успех почти нет. Для этого нужна поддержка других провинций.

Гирр Луциан хмурит брови.

— Мы ведь уже обсуждали это. Север поднимется, как только мы начнём действовать. И у нас есть союзники в Малой Азии. Если объединить силы, то этого будет достаточно.

Прадед Теодора Ли-Корнелий скептически хмыкает.

— Достаточно для чего, Гирр? Извини, но ты не воевал. Плёл интрига, строил планы, разрабатывал стратегии дипломатии, но никогда не командовал войсками на поле боя.

Выдохнув, продолжает.

— Предположим, мы поднимем восстание и перебьём всех железнолобых, спалив трупы этих упёртых выблядков во славу свободы. Если всё получится, под нашим командованием окажется восемнадцать легионов, в которых острый некомплект офицеров и весьма спорный моральный дух. А ещё мы будем отрезаны от всего снабжения. На первое время хватит того, что есть на складах и хранилищах. Но потом нам потребуются ресурсы. Топливо, снаряды, ракеты, запасные части для ремонта техники и самолётов. Дохера всего, Гирр. И это только для армии. А ведь гражданские тоже никуда не денутся.