Мастер снов

– У тебя усталый вид, Орфа. Плохо спишь по ночам?

– У меня важный доклад через два дня, – ответила девушка, и в ее серо-зеленых глазах мелькнуло нечто трудноуловимое. – И я, скажем так, немного нервничаю.

– По какой теме доклад?

– Не думаю, что это имеет значение, – попыталась уйти она от ответа, но я не отставал:

– Он как-то связан с работой Адраса или родителей Хэл?

– Это вряд ли, – ответил микробиолог. – Дафна и Софос, родители Хэл и Рика – вирусологи, я занимаюсь синтезом биологически активных веществ, белка в частности. Орфа специалист по электронной микроскопии. То есть помогает нам разглядывать бактерии и делать их портреты.

Молодые ученые сдержанно посмеялись – видимо, последнее высказывание было старой шуткой.

– Догадываюсь, к чему твои вопросы, – сказал Марк. – Пытаешься понять, что нас всех связывает?

– Именно.

– Тогда давайте внесем четкость в наши изыскания, – предложил Адрас, азартно потирая ладони, и тут же заразил всех своей энергией. – Криз, хватит витать в облаках. Неси сюда свой мольберт. Рик, Марк, помогите освободить место.

Через несколько минут он оборудовал стенд для записей и принялся чертить графики на листе бумаги для акварелей черным маркером.

– Можно было сделать все гораздо проще, – проворчал Марк. – У моего планшета есть функция презентаций.

– Так нагляднее, – небрежно отозвался ученый, записывая имена всех присутствующих, кроме моего и Хэл. – Итак, пять человек. Двое из них – микробиологи, трое – дети микробиологов.

– Третий – я, – тихо сказал мне Криз, перегибаясь через подлокотник своего кресла.

– Есть прямая связь, – продолжил между тем Адрас. – Но один, Марк, выпадает из этой системы.

– А может быть, как раз он – центр этой системы, а вы попадаете в нее только потому, что дружите с ним, – озвучил я свою первую мысль и промолчал о второй.

«Или все дело в том, что Хэл – дэймос, а вы так близки с ней».

– Тоже версия, – произнес Адрас, по-новому распределяя стрелки на своем графике.

– Слушайте, ребята, – Марк посмотрел на часы, – время у меня ограничено. Давайте я оставлю вас до вечера, а когда вернусь, мы продолжим.

– Предлагаю поступить по-другому, – вмешался я. – Мы отнимем у вас еще тридцать минут. А после дадим четкие ответы на все вопросы. Но для этого мне понадобятся ваши личные вещи.

– Хочешь влезть в наше подсознание? – Адрас с громким щелчком закрыл колпачок на маркере.

– Хочу погрузить всех вас в сон и посмотреть, что он нам покажет.

– Это что-то вроде сеанса общего гипноза? – недоверчиво спросила Орфа.

– Почти. Но не совсем.

Мои новые знакомые запереглядывались.

– Всегда мечтал поработать со сновидящим, – заявил Криз, снял свой амулет-замок, подал мне и произнес мечтательно: – Новые образы, новые идеи…

– Ладно. – Орфа вынула из кармана заколку для волос в виде желудя. – Почему бы и нет.

Адрас молча бросил мне свой маркер. Марк колебался дольше других.

– Обещаю, я не стану вторгаться в личное пространство, – заверил я его. – Мне нужно понять, что вам грозит.

– Нет, я не сомневаюсь в твоей деликатности, – ответил мужчина, – но дело в том, что на моем подсознании защита от вторжения извне. Это стандартная процедура для многих работников государственной структуры.

Хэл многозначительно улыбнулась, но ничего не стала говорить по этому поводу.

– Я не поврежу твою защиту, – обещал я. – И не буду взламывать. Просто аккуратно обойду.

– Вам это по силам? – продолжал сомневаться Марк.

– Поверь мне, – выразительно сказала ему моя ученица, – у него большой опыт в этом деле.

– Ну хорошо, – он вынул из нагрудного кармана тонкую пластинку магнитного пропуска и подал мне. – Давайте попробуем.

– У меня вопрос: как мы заснем все вместе? – подал голос Рик.

– Для меня это не проблема, – Орфа уютно завернулась в плед, с трудом сдержав зевок.

– В твоем доме есть темное, тихое, достаточно просторное помещение? – спросил я Криза.

– Даже не одно, – ответил тот. – Идем, оценишь.

Комната оказалась именно такой, как мне было нужно. Не слишком большая, но и не маленькая, круглая, с куполообразным сводом, облицованным кусочками синей мозаики. При включенном свете они сверкали, рассыпая по полу и стенам кобальтовые блики. Когда художник погасил лампу – тускло мерцали.

– Подходит? – спросил Криз.

– Да, вполне.

– Слушай, ты не против, если я сделаю несколько набросков по впечатлениям от сна?

– Спроси у Хэл. Мы пойдем в ее сон.

Он кивнул, но я видел, что друга моей ученицы одолевают еще какие-то сомнения. Впрочем, больше Криз никаких вопросов задавать не стал.

За несколько минут мы вместе с будущими участниками сна оборудовали рабочий кабинет. Пять легких плетеных шезлонгов поставили полукругом, два – для нас с Хэл – придвинули вплотную.

Пока мои новые знакомые занимали свои места, устраивались удобнее, переговариваясь чуть более возбужденно, чем обычно, я поставил в центр небольшого кованого стола маятник – блестящий, металлический диск, закрепленный на длинном стержне.

Хэл с Риком, видимо по давней привычке, перебросились подушками. Орфа сладко потянулась и блаженно закрыла глаза. Марк снял пиджак, еще раз взглянул на часы, нахмурился было, но затем, видно, решил забыть о времени. Адрас, лежа на спине, смотрел на потолок, думая о чем-то своем. Криз притушил свет, теперь в полумраке белым пятном светился только мой маятник.

Я подождал еще пару минут, пока все угомонятся, и заговорил:

– Теперь послушайте меня. Полагаю, для всех вас это первое погружение в пространство, созданное мастером снов.

В ответ прозвучали сдержанные утвердительные междометия.

– Скорее всего, мы окажемся вместе в одной реальности. Если случится так, что кто-то из вас останется в одиночестве, прошу не паниковать. Ваша цель – внимательно смотреть по сторонам и запоминать все до мельчайших подробностей. Любая мелочь для вас – знак, важный для меня.

– Если с кем-то из нас что-то случится во сне, – приглушенно произнес Марк, – это отразится в реальности?

– Нет. Если вас убьют, вы проснетесь. И тогда вы просто ждете, когда придут в себя все остальные. Но ни в коем случае не будите ни меня, ни Хэл. Даже если вам покажется, что мы испытываем боль.