Мастер теней

Едва войдя в свои покои, он громко спросил:

— Ну?

— Ничего интересного, патрон, — отозвался Ссеубех. — Кейран с Ахшеддином и Фломом четверть часа назад покинули бордель и направляются во дворец, Шуалейда с мастером теней до сих пор в городе.

— И что она делает?

— Гуляет, патрон, — хмыкнул некромант. — Да взгляните сами.

В зеркале бурлил базар. С навеса над шелковым рядом, где сидел «видящий» голубь — еще одна разработка из запасов Ссеубеха — открывался отличный вид, но вместо голосов слышался лишь невнятный гомон. Рональд несколько мгновений вглядывался в разношерстную толпу, пытаясь опознать Шуалейду и убийцу под личинами. По шелковому ряду бродили матроны, ремесленники, служанки и даже одна страховидная наемница, обнимающаяся с веселым бритоголовым мечником. В дальнем конце мелькнула знакомая физиономия — этот же «тихий» вчера сопровождал Шуалейду к Свандеру. Но никого, похожего манерой и осанкой на принцессу, да еще в сопровождении раба-куклы, Рональд не нашел. Все же неудобно пользоваться голубями — ауры не видно.

— Которая тут она?

— Вольная.

Подивившись весьма странному выборы личины — чтобы женщина добровольно превратилась в этакое чучело? — Рональд вгляделся в черно-белую картинку. Что-то в поведении куклы-наемника показалось неправильным, но разобраться он не успел. Мечник обернулся, равнодушно глянул ему в глаза, едва заметно дернул рукой, что-то блеснуло — и Рональд непроизвольно отшатнулся от погасшего зеркала.

Хилл бие Кройце, Стриж

Шу нервничала. Примеряла пятые по счету серьги, кусала губы и прятала глаза. Внизу, в гостиной, уже гомонили фрейлины, за окном шумели подъезжающие кареты. Кукольные часы на башне Магистрата только что пробили шесть: бал начался.

А в ушах Стрижа все еще звучал надтреснутый голос старика-менестреля, что пел на площади перед базаром: «Есть только миг…». Песня, драгоценный подарок людям от Золотого Дракона, ставшего человеком, сегодня звучала особенно пронзительно. Казалось, пел сам Слепой Бард, и пронизанный солнцем пыльный воздух сиял магией музыки. Еще там, на базаре, Стрижу нестерпимо хотелось взять в руки гитару и спеть — так, как он пел эту песню в деревне по дороге к Пророку. Может быть, легенда права, и Дракон остался среди людей, до сих пор бродит по дорогам со своей верной гитарой. Или прав Клайвер, и любой может стать Бардом, если найдет ту самую струну?

Жаль, спеть для Шу не получится.

Стриж осторожно отнял у неё так и не надетые серьги, поцеловал тонкие, пахнущие горькими благовониями пальцы, и вдел серьги, одну за другой. Не удержался, коснулся губами виска, обвел ладонью контур плеча. Она была так красива, так хрупка и беззащитна, эта страшная колдунья, что хотелось взять её на руки и спрятать от всего мира. Но вместе этого Стриж улыбнулся и подал руку. Пора.

Она встала, отделенная от него крепостными стенами из лазурного муара, сделала шаг — и вдруг остановилась, отняла руку.

— Я пойду одна, — сказала она и улыбнулась, впервые за сегодня свободно и светло. — Дождись меня здесь, пожалуйста.

Стриж замер, отказываясь верить, что его план пойдет шису под хвост из-за того, что у колдуньи вдруг проснулась совесть. А может, она решила, что влюблена? Морок и наваждение, скоро пройдет — принцессы по-настоящему влюбляются в рабов только в сказках. Покачав головой, Стриж снова взял её за руку и потянул к лестнице.

— Нет, Тигренок. Тебе не стоит там появляться, — она говорила мягко, но за мягкостью была твердость стали, а в глазах решимость новой интриги.

Стриж пожал плечами и опустил голову, пряча глаза. Настаивать бесполезно — упрямство Суардисов вошло в легенды. Придется смириться. Временно.

— Пожелай мне удачи, Тигренок, — попросила она.

Короткий поцелуй, шелест юбок, быстрый топот каблучков, и Стриж остался один. Шис! Взбалмошная девчонка!

Выждав несколько минут, Стриж взял удачно позабытый Шуалейдой веер и тихонько спустился на второй этаж. Послушал взволнованный девичий щебет, различил робкий голос шеры Свандер, спрашивающей о Тигренке, и шутливый ответ колдуньи. И когда прозвучало «идем!» — неслышно сбежал вниз, нагнал Шу на полпути к дверям и с поклоном подал веер. Где-то далеко ахнула Виола Свандер, зашушукались фрейлины. Но Стриж видел только удивленные и счастливые сиреневые глаза.

Она опомнилась через миг, и — Стриж готов был в этом поклясться! — собралась снова отправить его обратно. Не успела. Стриж еле заметно покачал головой и подхватил её под руку.

— Упрямый, — шепнула она, сжимая его пальцы. — Держись подальше от Свандер.

Стриж кивнул. Мелочь вроде девицы Свандер может спать спокойно, сегодня к столу Хисса будет крупная дичь.

* * *

Высокие и тяжелые створки распахнулись, на весь огромный зал прозвучало:

— Её Высочество Шуалейда шера Суардис-Тальге!

Под темным стеклянным куполом, расцвеченным бутафорскими звездами и месяцем, было шумно и душно, пахло потом, духами и цветами. Тут и там взблескивали ауры шеров. Стены, потолок и пол оплетали сложные нити заклинаний, от одного взгляда на которые внутри становилось холодно. Стриж точно знал: ступив в этом зале на тропу Тени, он останется в Ургаше навечно — и ничего не успеет сделать. Что ж, достать Бастерхази можно и без Тени. Все люди смертны, даже темные маги.

При появлении Шуалейды игравший на верхней галерее оркестр замолк, все взгляды обратились к дверям. Шеры расступились, образовав коридор от дверей к покрытому аквамариновым бархатом возвышению, на котором пустовали три трона. Резная спинка слоновой кости, эбенового дерева, серебра и перламутра возвышалась над головами гостей и сияла гербовым единорогом с короной. Трон справа от королевского был на локоть ниже, такой же герб перечеркивала золотая перевязь регента. Левый же скромно притворялся обыкновенным креслом, но с двойным гербом на спинке — единорог Суардисов и журавль Тальге.

Под перекрестными взглядами гостей, настороженными и полными любопытства, Шуалейда прошествовала к своему месту, отвечая милостивыми кивками на поклоны и реверансы. Стриж шел на шаг позади. Металл, скрытый кружевами, сдавливал шею, завистливые взгляды словно сдирали одежду, а следом и кожу — пожалуй, хуже Стрижу было только в лагере Пророка, среди сумасшедших фанатиков.

Едва они прошли сквозь строй, гомон в зале возобновился, а оркестр заиграл новомодную вельсу. Около Шуалейды мгновенно собралось несколько гостей, двоих он узнал: посол Ирсиды и посол Цуань-Ли. Послы оттеснили фрейлин и заняли ступени у трона. Стриж не особо вслушивался в политические разговоры, его больше заботили приближающееся пятно темноты и голодный взгляд шеры Свандер. Пока он успешно прятался от неё за креслом Шу, изображая не то голема-охранника наподобие императорского, не то мебель.

— Ваше Высочество, как всегда, обворожительны, — вклинился в беседу тягучий, бархатный баритон, от которого мурашки пробежали по спине, а Тень глубоко внутри заворчала и выпустила когти. Послы замолкли и посторонились. — Позвольте засвидетельствовать мое всемерное почтение и глубочайшее восхищение, прекрасная Шуалейда.

— Светлого дня, Ваша Темность, — отозвалась Шу.

Темный, взметнув полами старомодного плаща с алым подбоем, словно крыльями, изящно склонился над протянутой для поцелуя рукой, а Стриж чуть не зарычал — или это зарычал демон, почуявший обещанную дичь? Проклятый Бастерхази держался так, словно Шу принадлежала ему. Словно он здесь король. Черно-ало-фиолетовые потоки стихий свивались вокруг него слепящим коконом, жгли и подавляли своей мощью.

— Какая чудная игрушка. — Взгляд беспросветных, как Ургаш, глаз устремился на Стрижа. — Ваше Высочество позволит?..

Темные щупальца выметнулись, обволокли огнем и смертью. Ошейник завибрировал, не пуская лиловые нити в разум Стрижа и напоминая: не время, достать темного сейчас, когда тот настороже, невозможно. Призрачные крылья рвались из-под кожи, живот подводило голодом — но приходилось делать равнодушное лицо куклы.

— Отличная работа. — Бастерхази склонил породистую голову. — Ваше Высочество делает успехи. Но контур еши я рекомендовал бы продублировать. Конечно, если вы собираетесь держать куклу дольше недели.