Мастер теней

— Благодарю за совет, — ледяным тоном отозвалась Шу. Лицо ее было спокойно, но аура бурлила еле сдерживаемым ураганом. — А теперь отпустите моего Тигренка.

— Вы уверены? Освобождать куклу в полном гостей зале… — Темный обвел вопросительным взглядом шеров, те непроизвольно отшатнулись, а темный рассмеялся. — Ах, дорогая моя. Вы так изящно шутите.

Шеры изобразили улыбки, но по их лицам было видно, что они предпочли бы сейчас оказаться подальше.

— Вы удовлетворили свое любопытство?

Поднявшись с кресла, Шу все равно оказалась на полголовы ниже Бастерхази, хоть он и стоял на предпоследней ступени. Но яростное свечение синевы затмевало и рвало алые всполохи, отталкивало темного так, что тому пришлось отступить. В сплошном коконе открылась брешь, Стриж напрягся — но удержался от броска. Прощупывает, ждет. Дразнит. Рано.

— О нет, Ваше Высочество. Мое любопытство распалено до предела. Очень интересный экземпляр! Не убивайте его до конца, когда наиграетесь, продайте мне.

— Обойдетесь.

— И все же подумайте. Я дам за него одну прелюбопытную книгу о журавлях.

Наверное, темный продолжил бы дразнить Шуалейду, но главные двери распахнулись, и мажордом, перекрывая гул голосов, возвестил:

— Её Высочество Ристана шера Суардис-Адан, милостью Близнецов регент Валанты!

— Продолжим позже, Ваше Высочество, — кивнул Бастерхази и устремился навстречу регентше.

— Шер Тигренок? — послышался тихий голосок.

Стриж обернулся и встретился с огромными, полными ужаса коровьими глазами. Проклятье, упустил из виду влюбленную дурочку — а она мышкой проскользнула сквозь толпу и шис знает что подумала после слов Бастерхази. Тем временем регентша со свитой приблизилась, взошла по ступеням, и Шу пришлось встать навстречу.

— Надеюсь, день Вашего Высочества был светлым, — приветствовала она сестру, приседая в реверансе.

Стриж, стоящий за креслом, тоже склонился, подметая воображаемой шляпой пол. Рядом с ним присела в реверансе шера Свандер.

— И вам светлого дня, дорогая сестра, — кивнула Ристана. — Я вижу, вы хорошо заботитесь о невесте нашего возлюбленного брата.

Бастерхази из-за её спины подмигнул Шуалейде и еще раз попробовал защиту звездного серебра на прочность. Стриж снова сделал вид, что ничего не видит и не понимает — упаси Светлая показать, что он не кукла!

— Невеста нашего возлюбленного брата на редкость мила и добра. — Шу принужденно улыбнулась.

— Уверена, шера Свандер станет прекрасной королевой, не так ли, советник?

Ристана обернулась, выпуская на сцену-ступени сияющего графа. Публика в бальном зале притихла, опасаясь пропустить хоть слово.

— Шерре Свандер душой и телом принадлежат Валанте! — напыщенно заявил советник. — Моя дочь будет верной и любящей супругой нашему возлюбленному сюзерену!

На саму дочь, тихую мышку, советник не обращал внимания — да никто, собственно, не обращал. А зря. Виола выскочила на пустое пространство перед королевским троном, вытащила за собой Стрижа — он постарался сманеврировать так, чтобы оказаться поближе к Бастерхази.

— Нет! — разнесся над залом звонкий и твердый голосок. — Я не буду королевой! Вы забыли, что такое честь и верность! Именем Светлой, я требую справедливости!

Зал затаил дыхание, сотня взглядов прикипела к скандальному действу. Даже Бастерхази в удивлении промедлил — а может, его остановило жемчужное сияние, опустившееся на глупую девочку. То же сияние закрыло рот и мажордому, распахнувшему двери перед королем, и самому королю, замершему на пороге. Виола же продолжала повторять вчерашние слова Шуалейды:

— Люди не куклы! Именем Светлой, я отказываюсь выходить замуж за Кейрана Суардиса, потому что он любит другую и я люблю другого! Именем Светлой, я требую свободы для моего возлюбленного и брака с ним, — Виола сдернула со Стрижа кружевное жабо, выставляя на всеобщее обозрение ошейник, — или вечного служения Сестре!

С последними словами дурочка вцепилась в Стрижа, словно задавшись целью не подпустить к Бастерхази. Тот же держался позади Ристаны и Свандера, так, что одним броском не достать — и Стриж продолжал изображать истукана. Сияние вспыхнуло, принимая клятву, и угасло. С ним угасла и смелость Виолы: она задрожала, съежилась под возмущенными взглядами.

— Как ты смеешь?.. — советник Свандер схватил дочь за руку и оторвал от Стрижа; Стриж, словно не удержав равновесия, сделал шаг за ней — еще полсажени ближе к темному.

— Зря думаешь, что тебе удастся сорвать… — зашипела на сестру Ристана.

— Браво, Ваше Высочество, отличная попытка, — насмешливо восхитился Бастерхази. — Но вы зря не учли вторую дочь…

Время для Стрижа замедлилось, эмоции исчезли, оставив только холодную логику. Нужен лишь миг — темные маги смертны.

Скандал набирал обороты, голоса сливались в бессмысленный шум:

— Моя старшая дочь, Олима Свандер… — советник вытолкнул вперед другую девицу.

— …свадьба короля с шерой Свандер состоится завтра же…

— …вы должны освободить Тигренка!

— …виновного в соблазнении благородной шеры казнить…

— …моя собственность.

— …расследование…

— Отдать мне до окончания разбирательства, — голос Бастерхази заглушил прочие, сам он приблизился.

Стриж замер в готовности: темный шер хочет получить мастера теней? Темный его получит, пусть только сделает еще шаг…

— Забирайте сейчас же, — подтвердила регентша.

— Нет, не позволю! — взвился голос Шу.

Яростный взблеск синевы отбросил черно-алые потоки. Эфир взорвался, реальность дрогнула — и внезапно застыла. Магия исчезла.

Вот он, миг!

Глава 22 Рондо

Дайм шер Дукрист

436 год, 20 день Журавля.

В конторе под вывеской-ножницами Дайм пробыл совсем недолго. Мастер Ткач, как разумный человек, не посчитал возможным скрывать от Длинных Ушей императора хоть что-то, кроме четкой формулировки заказа: в некоторых вопросах Хисс не позволяет своим слугам никаких вольностей. Никаких страшных тайн Гильдии Диего бие Кройце не выдал — у Гильдии давно не было тайн, неизвестных императорской Канцелярии. Зато история найденыша, получившего от Хисса имя Стриж, была весьма любопытной. Над этой историей в связке с назначением Бастерхази придворным магом Валанты в тот же год Дайм и размышлял, подъезжая к Роель Суардису. Усталый Шутник тяжело дышал, переходил с рыси на шаг и в ответ на понукания лишь обиженно фыркал. Шесть часов только пробило, король должен был появиться на балу не раньше половины седьмого, но Дайм спешил — ощущение, что упущено что-то важное, крепло и не давало покоя.

Соскочив с Шутника у самых парадных дверей, он быстрым шагом направился к залу приемов. Гул голосов, доносящийся оттуда, казался неправильным, тревожным.

Дайм ускорил шаг. Последнюю галерею он пробежал, проклиная себя за медлительность: там, в зале, происходило нечто такое, что не должно было происходить!

Перед дверьми столпились шеры и гвардейцы. Лишь протолкавшись до входа, Дайм увидел Фломов, Ахшеддина и короля.

— Ваше Ве… — начал Дайм, переступая порог, и осекся.