Мастер. Размышления о преображении интеллектула в просветлённого

Я слышал древний рассказ... Один человек, будучи совершенно пьяным, зашел вечером в лавку сладостей, чтобы купить конфет. Он дал купюру в десять рупий, но лавочник сказал ему: «У меня нечем разменять. Завтра придешь за сдачей, сейчас у меня нет. Или забирай свои десять рупий, а завтра заплатишь, или оставь десять рупий, а завтра заберешь сдачу».

Пьяница сказал: «Я никуда не гожусь, я могу забыть эти десять рупий где-нибудь. Держи их у себя, я завтра заберу».

Но и в хмельном угаре он все же подумал: «Мне бы надо хорошенько запомнить название лавки, лицо этого человека, точное расположение — ведь завтра утром я протрезвею, и придется вспоминать. Я должен засечь какую-то особую примету, чтобы этот человек не обманул меня».

Он огляделся вокруг. Он не смог заметить ничего, кроме быка, лежавшего перед лавкой. Он решил: «Это подойдет. Лавочник мог бы подменить знак; его отец или брат, если они будут сидеть здесь завтра, могут просто отказаться, заявив, что меня не было здесь прошлым вечером, — но они не подумали про быка, который лежит там так тихо».

Счастливый, он ушел, а на следующее утро явился за своими деньгами. Но бык лежал перед салоном парикмахера. Пьяница воскликнул: «Боже мой! Всего из-за нескольких рупий ты переменил знак; ты изменил даже свою профессию — сделался парикмахером лишь ради нескольких жалких рупий!»

Парикмахер сказал: «Что за чепуху ты несешь! Я был парикмахером всегда».

Пьяница сказал: «Тебе не обмануть меня. Погляди на быка; он по-прежнему лежит тихо там, где я оставил его вчера вечером».

Пьяница вел себя как философ, отыскивающий определенную последовательность. Реальность же иная. Бык может менять места; он не обязан постоянно лежать перед лавкой сладостей — он может лежать где угодно. Жизнь все время изменяется.

Мистик предан жизни — а не собственным изречениям. Такие изречения — как старые газеты. Он остается бдительным от мгновения к мгновению, он остается бдительным по отношению к ученику, к его изменениям. Ваши вопросы могут быть теми же, что и раньше, но мастер может ответить иначе, потому что вы уже не тот. А вопрос не важен; важны вы.

Когда вы так — я не так... Живя с мастером, нужно быть гибким, не догматичным. Все, что бы ни сказал мастер, не является окончательным изречением — никакое изречение не может быть окончательным. Так что не принимайте это за окончательный ответ, потому что завтра все переменится, и тогда вы окажетесь в затруднении.

Вашему уму хотелось бы оставаться с прошлым, потому что оно стало близким, приспособилось к изречениям. А теперь это новое изречение расстраивает ум и нарушает его постоянный поиск последовательности.

Да Хуэй говорит: Когда вы так — я не так; когда вы не так — тогда я так. Где найти место моего обитания? Если я и сам не знаю, то как может кто-нибудь другой обнаружить, где я нахожусь?

У мистика нет философии как таковой. Вы будете удивлены, узнав, что в Индии у нас нет никакого эквивалентного слова для обозначения философии. Слово, которым Индия пользовалась сотни лет и которое теперь становится синонимом философии, — даршан.

Даршан имеет совершенно иной смысл. Даршан означает ясность зрения, способность видеть; у него нет ничего общего с философией. Философия буквально означает любовь к знанию, любовь к мудрости. Даршан означает — видеть реальность и откликаться соответственно. Философия — от ума, даршан — от медитации.

Это живые врата... — понимание того, что жизнь изменяется, вы изменяетесь, все изменяется. Не цепляйтесь ни за что, не будьте фанатичны; не будьте фундаменталистом-христианином, не будьте индуистом. Как можете вы быть индуистом? Пять тысяч лет назад были написаны ваши священные писания; за пять тысяч лет бык переместился! Быки непредсказуемы, это очень свободные, прекрасные животные. А вы по-прежнему держитесь за мертвое писание и считаете себя индуистом, мусульманином, христианином, коммунистом.

Принадлежать прошлому — даже ближайшему прошлому, вчерашнему — неправильный подход. Не принадлежать ничему, но оставаться доступным всему, что жизнь несет вам, — это и есть живые врата. Тогда каждый миг — это волнение, каждый миг — это открытие, каждый миг — это вызов. С каждым мгновением вы должны расти, потому что вам приходится учиться отвечать так, как вы еще никогда не отвечали. Вы становитесь зрелым.

Все фанатики, фундаменталисты, фашисты остаются недоразвитыми. Они живут в прошлом, которого больше нет. Они совершенно слепы по отношению к реальности. Они продолжают видеть вещи, которые исчезли со сцены, и они не способны — они действительно избегают — смотреть на то, что становится реальным.

Вы сможете войти лишь, когда умертвите свою выдуманную «реальность». Пока вы не научились искусству в каждое мгновение умирать для прошлого, вы, на самом деле, не живете. Прошлое становится все тяжелее и тяжелее, потому что оно растет с каждым днем. А ваше будущее так хрупко, так мало, и прошлое не дает вам жить в настоящем. Оно тянет вас вспять.

Это как если бы вы, будучи фундаменталистом, настаивали: «Я всегда буду пользоваться моим детским бельем». Это был бы феномен!

Я слышал о человеке, который пошел к портному заказать себе хороший костюм. Через несколько дней он собирался отпраздновать женитьбу — «так что сделайте его как можно красивее». Костюм был готов, человек примерил его и не мог глазам поверить: один рукав пиджака длинный, другой рукав короче; одна штанина длинная, другая короткая... Он спросил: «Что же это вы натворили?»

Портной сказал: «Ничего страшного. Тот рукав пиджака, который короче... ну, вы просто втянете руку!»

Тот ответил: «Хорошее дело, все время держать руку втянутой. А как же другая рука?»

Портной сказал: «Вытяните вторую руку подальше; то же самое вам следует сделать и с ногами».

Представляете себе? А портной приговаривает: «Это такой прекрасный костюм. Я трудился над ним день и ночь, а вы недовольны какими-то пустяками!»

На том бедняга и ушел. Когда молодая пара появилась на людях, одна женщина сказала: «Посмотрите на этого беднягу. Он, кажется, парализован или искалечен. Что с ним случилось? Одна рука короткая, другая — длинная; а как он ходит!..»

Но мужчина сказал ей: «Забудь о нем, посмотри лучше на костюм — он действительно красивый. А что было делать портному? Для такого урода он сшил лучшее, что только возможно».

Почти каждый в этом мире — христианин, индуист, джайн, буддист, мусульманин, иудей — все надевают пиджаки и испытывают огромные мучения. Одну руку приходится втягивать, другую — держать вытянутой. Человек не важен, важны доктрины, философии, идеологии. Не они для человека, а человек для них; он должен соответствовать.

Всякая идея, приходящая из прошлого, калечит ваше сознание. Вы должны научиться искусству, умирать для всего, что прошло, и жить в настоящем тотально, без времени. И когда настоящее движется, вы тоже движетесь, потому что настоящее уже становится прошлым — умрите для него.