Мастер

Вот кто виновник этого "счастливого случая", отлично, используем по-полной чувство вины, сделал выводы Илиан.

Манон присела рядом, подняла сначала одно веко, затем второе.

– Жить будет, - резюмировала она.
– Леона за лекарем отряди, и быстро.

Застучали торопливые каблучки убегающей Милены.

– Недоросли, демоны выдергай им ноги, - выругалась Манон. Чуть шершавая ладонь коснулась его лба... мозоли от оружия... не перестала тренироваться... о-о-о, да, да, подержи свою прохладную ладошку... да, вот так, погладь меня по волосам... Ау-у-у-у... больно же, там шишка!

– Илиан, перестань притворяться, я же вижу, как у тебя ресницы дрожат, - проговорила Манон, больно стиснув его волосы на затылке.

Илиан простонал и открыл глаза. Вот тебе и сострадательная женщина.

– Нам нужно поговорить, - Манон аккуратно опустила его голову на пол. Она внимательно всматривалась ему в глаза.
– М-да-а.

– Илиан, как ты оказался здесь?

– Я следил за тобой, - соврал мужчина.

– Не лги мне, - сказала она тихо-тихо, спокойно-спокойно.

Илиан вздохнул. Ответил.

– Я знаю про это место почти четыре года.

Он видел, как она моргнула, принимая и осмысливая услышанное.

– Тигран про него не знает, - добавил он, понимая, что это будет следующий вопрос.

– Ты ему не сказал?.. Почему?

– Потому что это твой секрет.

Он видел, как расширились от удивления её глаза.

– Если б ты хотела, ты бы сама ему рассказала, - продолжил Илиан, - а ещё, я знаю про тебя и Маркуса, - о-о-о, а вот это он зря сказал...

Он увидел, как глаза Манон сузились в злые щёлочки, рука потянулась к поясу за дагой.

– Мано-о-он, а что ты задумала?
– поинтересовался потенциальный труп.

– Знаешь, Илианчик, есть такая присказка: "Я слишком много знал".

– Мано-о-он, давай без глупостей, в конце концов, я твой родственник, - привёл аргумент во спасение своей жизни Илиан.

– Бывший, - выдохнула ему в самое ухо. И он почувствовал, как холодная сталь коснулась горла.
– А теперь рассказывай, и НЕ ЛГИ мне, - он чувствовал её дыхание у самого уха.

Да-а-а... вот так, близко, грудь касается его плеча... подыши ещё...

– Илиан?
– позвала Манон, не на такую реакцию она рассчитывала, обычно ей начинали выкладывать всю подноготную, ну или посылать куда подальше... а этот лежит, лыбится.

– Илиан!
– Манон потрясла его за плечо, приложив пару раз затылком об пол, приводя в чувство, он застонал и поморщился.

– Прости... больно, да?
– тон такой испуганно-заботливый и в глаза заглядывает с сочувствием.

– Нет, ничуть...
– а в глазах жалобное... щас умру.
– Манон, а у меня нос чешется, и пятка тоже, голова болит и кружится, тошнит...Манон, а почему тебя две?

– Илиан?!
– она прижала ладошку к горячему лбу.
– Демоны, ты бредишь, Илиан.

– Рук не чувствую...
– простонал, закатывая глаза.

Манон быстро стала вспарывать плотные витки верёвки, рачительная хозяйка в ней злилась на Леона. Столько отличной верёвки придётся выбросить, такими обрезками никого уже не свяжешь. Вычту из жалования, чтоб впредь думал головой, успокоила себя Манон. И заметку себе поставила: научить парня правильно связывать пленников.

Покончив с верёвками, она склонилась над бледным Илианом. Погладила по волосам, лицо такое всё чумазое, вид несчастный-пренесчастный. Она начала растирать сначала одну руку, потом вторую, возобновляя кровообращение, перешла на ноги, потом грудь. Илиан лежал и постанывал, руки его сжались в кулаки.

– Потерпи, сейчас приедет вредный старый брюзга Антуан Морро, и ты быстренько пойдёшь на поправку, поверь моему опыту, - рука Манон случайно наткнулась на что-то твёрдое, Илиан застонал. Опустила глаза, потом перевела взгляд на лицо Илиана. Бледное, с горящим румянцем, глаза крепко зажмурены, с закушенной нижней губой. Руку она не убрала, злорадная улыбка скривила губы, сейчас она ему отомстит за всё хорошее...

– Илиа-ан...

– Мммммм - промычал он, не разжимая губ.

– Илиа-ан...
– более настойчиво позвала она.

– Что-о-о?
– с усилием, выдавил хрипло мужчина.

– А чего ты стонешь? Тебе больно?
– в голосе столько участия и сострадания.

– Да-а-а, - прохрипел.

– А где тебе больно?
– рука как бы нечаянно надавила на значительно возросшую выпуклость.

– Ве-езде-е, - простонал мужчина и взмолился, - Манон, убери руку.

– Видишь ли, Илиан, - Манон постучала пальчиками по сами знаете чему, - мне придётся оставить тебя в доме. Поэтому договоримся на берегу, - Илиан слегка выгнулся навстречу её руке.

– Лежи смирно!
– приказала Манон.
– Я проверяю тебя на прочность, зная твою кобелиную натуру, а у меня тут девушка молодая, неопытная...

Рука Манон уже непроизвольно поглаживала, вне зависимости от хозяйки.

– Предупреждаю, подкатишь к ней свои бубенчики...
– Манон демонстративно раскрыла дагу. Три лезвия раскрылись лепестками и тут же соединились воедино.
– Отчикаю.

– Всё, что угодно, только руку убери... садистка, - взмолился Илиан.

– Ой, прости, забыла, - Манон, слегка покраснев, отдёрнула руку, - что-то жарко вдруг стало.

Она поднялась и отошла, перевела дыхание и посмотрела на мужчину. Илиан лежал в окружении верёвочных обрезков, руки сжаты в кулаки, всё тело напряжено, как струна, лицо пунцовое в чёрных и зелёных разводах, пот бисером рассыпался по лбу и вискам, травинки запутались в волосах и яростно горящие глаза, обещающие МЕСТЬ... Манон сделала шаг назад, а потом расхохоталась.

Илиан возмущённо засопел. А взгляд стал обещать СТРАШНУЮ МЕСТЬ.

Манон хохотала и не могла остановиться, слёзы выступили из глаз.

– Манон, прекращай ржать, - возмутился Илиан.

– Не-емо-гу, - она уже согнулась пополам, - ты бы себя видел.

Илиан попытался приподняться и осмотреть себя.

– Лежи, болезный, - сквозь смех простонала Манон, - у тебя лицо всё в земле и траве, выглядишь чрезвычайно забавно.

Илиан устало откинулся обратно на пол, голова всё же болела. А хохот... пусть, у неё откат пошел после истерики.