Мастер

– Мне нравится ход твоих мыслей, Katya.
– Он быстро надел джинсы, толстовку и удлинённую чёрную лыжную куртку.

Схватив его за руку, я понеслась вниз по лестнице. Там я увидела знак с надписью "Тропинка в зимнюю сказку", который указывал куда-то за здание гостиницы.

– Si me haces perdermela, no te lo perdonar'e!
– Никогда тебя не прощу, если мы всего этого не увидим.

Максим что-то проворчал, но чувствовалось, что он доволен.

В дверях я, обернувшись, скомандовала:

– V'amos! Ap'urate, Ruso. — И тут же уткнулась в чью-то грудь. Подняв взгляд, обнаружила, что на меня уставился светловолосый гигант. Рядом стояли несколько его друзей. Все - вылитые фермерские ребята из Небраски. Ну, или Поль Баньян с братьями.

– Disculpe. Простите!
– Кривляясь, я совершенно не смотрела вперёд.

– Мэм, - с нескрываемым интересом пробормотал первый.

Максим крепче сжал мою руку. И, пока мы проходили мимо, я успела обернуться и заметить, каким убийственным взглядом он наградил компанию, хотя парни всё равно этого не заметили, поскольку до сих пор смотрели мне вслед.

Оказавшись на улице, русский вскипел.

– Эти ублюдочные крестьянские дети на тебя пялились? Неужели непонятно, что ты со мной?

– Я сама на них налетела.

Он внимательно на меня посмотрел.

– Что?

– Так ведь и дальше будет продолжаться. Нет-нет! Хватит меня запирать, Ruso! Помни, что кошечка уже выпрыгнула из мешка. Мы же хотели сделать светящуюся вывеску...?
– я осеклась, потому что прямо перед моим лицом пролетела снежинка.

На краю гостиничного дворика располагалась заснеженная поляна, прямо за которой начинался бескрайний лес с голыми деревьями. Снег ровным слоем укутывал корни и ветви. Выглянуло солнце, но я его за это простила; блеск сосулек в солнечном свете завораживал, словно россыпь бриллиантов по волнам.

– О-о!
– я бежала, и под ботинками хрустел снег.

Максим следовал за мной, доставая из кармана чёрные перчатки.

– Это... это просто великолепно.
– Настоящая зимняя сказка.

Он нахмурился так, будто мы видели совершенно разные картинки.

– Ну, если ты так говоришь.

Зазвонил его мобильник.

– Дмитрий?
– спросила я.

– Da. Осмотрись здесь пока. Постараюсь не затягивать.
– Отвернувшись, он ответил на звонок.

Плечи сразу напряглись, вся безмятежность испарилась. "Неприемлемо", как сказал бы он. Зачерпнув пригоршню снега, я скатала свой первый в жизни снежок и запустила прямо ему в голову.

Он снова напрягся, словно его тело отказывалось верить в случившееся. Пара резких слов завершила разговор. Поворачиваясь, он встряхнул волосами.

– Беги.

С хохотом я понеслась в направлении деревьев. Сердце ускорило темп, когда прямо за собой я услышала хруст его шагов.

Я как раз достигла кромки леса, когда он, обхватив меня за талию, поднял в воздух, и мы оба покатились по снегу.

– Разве так надо обращаться со своим мужчиной?
– Максим оказался сверху и удерживал мои запястья над головой. Он внимательно наблюдал за мной, пока я пыталась совладать с дыханием.

– Ты чертовски красивая.

Я улыбалась.

– Ну, попадались мне мужчины подурнее тебя.
– На фоне окружающей белизны синева в его глазах казалась ещё более пронзительной, улыбка - просто бесподобной.

– Да неужели?
– Свободной рукой он принялся меня щекотать, заставив визжать от хохота.

– Зря я призналась, что боюсь щекотки! – извивалась я, пойманная в ловушку.

– Как будто я сам об этом в конце концов не узнал бы.

В конце концов? Сколько же, сколько ещё?

Вскоре прикосновения стали не такими шутливыми. Его губы завладели моими. Язык проник в мой рот, и поцелуй углубился, сделавшись требовательным...

Вдруг он отстранился.

– Что такое?

Встав на ноги, он помог мне подняться.

– Нас ждут.

Он отряхнул с моей спины снег, затем одёрнул куртку, чтобы скрыть эрекцию.

Взявшись за руки, мы пошли по тропинке, огибающей лес.

– Куда мы идём?

От гостиницы мы удалялись, слегка поднимаясь в гору.

– Терпение, solnyshko.

– Что такое сол-нуш-ка?

– Ласковое слово. Тебе пора начать учить русский.

У меня рот открылся. Зачем? Разве что...? Спокойно! И всё-таки, я уже собиралась попросить его объяснить, что он имеет в виду, как вдруг заметила впереди конюшню. Это было огромное строение со стенами, выкрашенными в красный цвет. Вокруг располагались загоны.

– Ой! Можно зайти в конюшню?

– Полагаю, да.

Мы подошли ближе.

– А лошадку можно будет погладить?
– Мои глаза широко раскрылись.
– Я.. их... слышу, Максим. Я хочу погладить всех лошадок!

Он посмеивался, открывая дверь и приглашая меня внутрь.

– Слышишь, значит?
– В воздухе пахло овсом и кожей.
– Мы будем кататься.

– En serio?– Я захлопала ладонями в варежках.

– Посмотри-ка, как ты оживилась. Моя Katya частному самолёту предпочитает снег, а драгоценностям - поездку верхом.

Я по-прежнему радовалась, когда он называл меня его Katya.

– Кататься я не умею, ну и наплевать, - смеясь, сообщила я.
– Передай мне шлем, Ruso - и давай это сделаем.

Он улыбался.

– Мы поедем вместе. Здесь используют западный стиль, так что ты поедешь со мной в одном седле.

– Куда мы поедем? В ледяную хижину? На Северный Полюс? Туда, где сенбернары носят бочонки с бренди?

Он засмеялся, обнимая меня за талию.

– Недалеко. Ты только попробуешь, что это такое, иначе все выходные будешь передвигаться с трудом.

Я вздернула бровь.

– Не сдерживайся ради меня. Уже неделю я объезжаю тебя, как строптивого жеребца, по меньшей мере, дважды в день.

Именно в этот момент появился работник конюшни.

Он откашлялся, залившись краской даже сильнее, чем я. Он вёл за поводья самую прекрасную гнедую лошадку в мире!

– Как её зовут?
– я подошла её погладить.

– Каштанка, мэм, - ответил мужчина.

– Ну конечно!
– Чудо!

Максим обсуждал с конюхом маршрут и достопримечательности; я их не слушала, потому что была полностью поглощена лошадью, гладила её, называла разными ласковыми словами: "Poni bonita. Mi yegua casta~na. Yeg"uita . . ." Милая пони. Моя гнедая кобылка. Лошадка.