Мастер

– Он был женат шесть раз. Люсия, ты - единственная из его жён, кто смог выжить, - серьёзно заметил он.

– Ш-шесть?
– Если бы тот забег не отменили, я оказалась бы его следующей жертвой?
– Полиция уже приезжала? Когда мне надо будет дать показания?
– Необходимость выложить им всё, окунуться в болезненные воспоминания приводила меня в ужас.

– Показания о чём, любимая? Эдварда Хэтчера застрелили в общественном туалете в Атлантик-Сити. Не заладилась покупка наркоты.

Мои губы сложились буквой О.

– И никто не слышал выстрелы в студенческом городке?

– В канун Нового года там почти никого не было, к тому же постоянно грохотал гром. И мы быстро уехали.

– Почему в Атлантик-Сити?

– Он там жил какое-то время, а мне не хотелось, чтобы его можно было как-то связать с Майями, на случай, если ты захочешь тут остаться. У меня руки чесались отплатить ему за всё, что он с тобой сделал, но если бы его нашли со следами пыток, это вызвало бы новые вопросы.
– Максим пристально на меня смотрел.
– Его бы и вовсе не нашли, но... я хотел, чтобы ты стала вдовой.

Я сглотнула. Чтобы Максим мог на мне жениться?

– Я снова Люсия Мартинез?
– На глаза навернулись слёзы.

– Да, любимая. Теперь ты должна волноваться только о своём выздоровлении.

– Ещё есть чемоданчик, Максим. Он находится в банковской ячейке...

– Его уже забрали.

– Как ты узнал?

– Перед смертью Хэтчер кое в чём признался.

Они взяли его живым. Я вновь вспомнила ту сумасшедшую поездку. По-моему, что-то громыхало в багажнике?

В багажнике Бентли, принадлежавшем русскому бандиту.

– Он признался, что на протяжении нескольких месяцев составлял на тебя досье, прежде чем вступить в контакт. Он знал всё о тебе, - сказал Максим.

Вот как?

– Неудивительно, что у нас оказалось столько общего.

– Хэтчер также подписал кое-какие бумаги. Ты снова владеешь своим домом, и мы смогли отыскать примерно половину твоих денег, и продолжаем работать.

– Как вы получили доступ к банковской ячейке?

Лицо Максима приняло несколько обиженное выражение, он приподнял брови, как бы говоря "ну, скажешь тоже" Наверное, он был знаком и с теми, кто мог при необходимости вломиться даже в Пентагон.

– А что насчёт смерти Джулии?

– Её так и не нашли. Что нередко случалось с женщинами Хэтчера. В других штатах он разыскивался за убийства, но, охотясь на тебя, ещё не успел выбрать новую жертву. Доказательств других преступлений я не обнаружил.

Мне стало немного легче. Только вот...

– Этого монстра я сама втянула в свою жизнь. А теперь и в твою. Тебя ранили.

– Тебя преследовал хищник. Изучал. А ты была подростком. Что касается меня, то меньшего я и не заслуживал.
– Он провёл свободной рукой по волосам.
– Я облажался везде, где только можно, и ты лежишь здесь именно из-за меня. Ты практически... ты чуть не умерла.
– Он содрогнулся.

Я не могла видеть эту вину в его глазах.

– Наверное, мы можем винить себя. Но, знаешь, давай лучше во всём обвиним его.
– Меня начало клонить в сон.

– Это мы можем. Мы ещё успеем это обсудить. Ты уже утомилась, любимая.

– Если я сейчас отрублюсь, то ты можешь вернуться в отель и отдохнуть.

– Ни в коем случае.

– Он поцеловал меня в лоб.
– Я буду присматривать за тобой. А сейчас сфокусируйся на выздоровлении.

– А что будет дальше? Прежде чем я усну, мне надо кое-что знать.

Его кадык дёрнулся.

– Всё, чего ты захочешь. Я прослежу.

В его глазах был ясно написан вопрос. Я его оставляю?

– А какой у меня выбор? Люблю, когда всё ясно, Ruso.

– Ты знаешь, чего я от тебя хочу.

От настойчивости в его голосе я закусила губу.

– Ты хочешь всего?

Медленный кивок.

– Всего.
– Этот человек уже всё решил. Абсолютно. Terminado.

– А если ты снова станешь ревновать? И не будешь со мной разговаривать?

– Я понял - на собственном ужасном примере - что должен говорить с тобой.
– Хрипло начал он.
– И остаток жизни я хочу провести, пытаясь компенсировать своё прошлое отношение к тебе. Но я не хочу тебя торопить. Сейчас ты должна отдыхать и поправляться, чтобы побыстрее попасть домой.

Я не смогла удержаться от зевка.

– Домой?
– В Джэксонвиль? Я не хотела отправляться туда, даже на короткое время. Пока не поутихнет боль.

– В Майями у тебя теперь свой новый дом, moyo solnyshko. Там на кухне куча специй, которые просто необходимо рассортировать. А как только поправишься - получишь сообразительную собаку. Которую я воспитаю так, чтобы она меня любила.

Он купил мне дом в Майями?

– И там достаточно места для меня и моей собаки и даже для тебя?

– Конечно.

Я снова зевнула.

– Хочешь жить там с нами?

Он сглотнул?

– Ты уверена? Теперь ты свободна. Молода, состоятельна и можешь делать всё, что угодно - можешь получить всё, что угодно - в мире.

Я уже засыпала.

– Хочу моего русского. Давай жить вместе со мной и лохматой дворнягой, которую мы возьмём из приюта. Mi casa es su casa.

– А, моя Люсия хочет лохматую дворнягу. Мне следовало бы догадаться, что тебе нужен пёс, познавший жизнь на улице.
– Уже погружаясь в сон, я услышала: - Значит, я буду жить с тобой. Пока не смогу убедить тебя выйти за меня замуж.

Глава 40

Я сидела на коленях Максима, и Василий вёз нас в мой новый дом. Погода в Майями сегодня разгулялась. Изголодавшись по солнцу за время, проведённое в четырёх стенах, я подставила лицо лучам, пробивающимся сквозь окно.

Встретив нас у больницы, Василий распахнул дверь Бентли (новой) буквально со шляпой в руке. И что-то горячо забормотал по-русски.

– Что он говорит?
– спросила я у Максима.

– Что он очень рад твоему выздоровлению. И просит прощения за свои подозрения.

– Ты беспокоился о Максиме, - ответила я ему.
– Разве я могу тебя за это винить? Можешь обращаться за турроном в любое время до конца жизни.

Автомобиль снижал скорость, чтобы повернуть на мост.