Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней
Шрифт:
В любой женщине заключается история жизни ее соседок; она – Плутарх своего квартала.
В метрических свидетельствах пишут, где человек родился и когда, и только не пишут, для чего он родился.
В молодости мы верим всем, но никто не верит нам; в старости все верят нам, но мы – уже никому.
В раю животные говорили, значит, и думали, потому что говорить не думая –
Влюбленные слепы и, пока они слепы, не отводят глаз друг от друга; в браке они прозревают и уже не видят друг друга.
Время вечно, а мы проходим.
Всю свою жизнь мы только и делаем, что берем в долг у будущего, чтобы заплатить настоящему.
Высокие добродетели что высокие горы: мы удивляемся им, смотрим на них с восхищением, а затем обходим их стороной.
Говоря о талантах мужчин, обязательно прибавляют: «И какая красивая у него жена!» Когда же говорят о красоте женщины, то непременно заметят: «И какой глупый у нее муж!»
Греки были первые философы мира. Им это было легче, чем немцам: им не приходилось изучать ни греческого языка, ни немецкого.
Дети – вот причина, почему небо еще не уничтожило землю.
Жена берет имя мужа, подобно тому как победитель – имя битвы, им выигранной.
Женщина простит женщине все, кроме больших пороков; мужчина простит мужчине все, кроме больших добродетелей.
Жены порой бьют тревогу лишь затем, чтобы узнать, все ли будет сделано как следует в минуту действительной опасности.
Зеркало – совесть женщины; она ничего не делает, не посоветовавшись с ним.
Люди точно газеты: о плохом рассказывают долго и со всеми подробностями, о хорошем едва упоминают.
Молодые люди нынче ведут дела с такой любовью, что они и любовь ведут как дело.
Мужчина доказывает свою любовь не тем, как о ней говорит, а тем, как о ней молчит.
Мужчина ищет в любви поверенного для того, чтобы рассказать, как он любит, женщина – чтобы рассказать, как ее любят.
Мужчины предают из ненависти, женщины – из любви.
Не мы играем картами, а карты – нами.
Неблагодарность в наше время встречается редко, ибо реже стали поводы к ней.
Нет
более благородного существа, чем женщина: она готова наряжаться даже из любви к своей злейшей подруге.Плохо, когда теряешь присутствие духа, но еще хуже, когда теряешь присутствие денег.
По виду ей дашь не больше тридцати, по ее орфографии – не больше четырнадцати.
После нашей смерти злой ангел спрашивает: «Как он жил?», а милосердный Создатель спрашивает: «Как он умер?» Творец берет последнюю слезу умирающего и погашает ею все грехи, записанные в долговой книге жизни.
Разоряются не оттого, что делают долги, а оттого, что уплачивают долги.
Смысл надгробного памятника: «Прости, что при жизни мы не дали тебе хлеба, зато после смерти мы дали тебе камень».
Человек, который постоянно улыбается, столь же невыносим, как человек, который никогда не улыбается.
Чем короче платье, тем длиннее счет.
Чтобы любить людей, нужно делать им добро; но чтобы их уважать, нужно их избегать.
Чтобы любовное письмо достигло своей цели, начинать его нужно, не зная, что напишешь, и кончать, не зная, что написал.
Я питал бы безграничное доверие к ней, если бы она безгранично меня ревновала; и был бы безгранично ревнив, если бы она питала ко мне безграничное доверие.
Сидни СМИТ
(1771–1845), английский священник, писатель
Ах, не говорите мне о фактах – я совершенно не верю в факты; вы знаете, Каннинг сказал, что недостовернее фактов могут быть только цифры.
Благожелательность – врожденное свойство всякого человека; когда А видит Б в беде, его совесть велит ему обратиться к В за помощью.
В Англии считается почти дерзостью, если человек, которому нет еще двух или трех тысяч лет, высказывает какие-либо суждения о каких-либо важных предметах.
Деревня мне не особенно по душе; это нечто вроде здоровой могилы.
Едва ли не каждый скорее согласится, чтоб его ненавидели, чем чтобы над ним смеялись.
Если вы не сочтете меня глупцом лишь потому, что я беспечен, я, в свою очередь, обязуюсь не считать вас умным лишь потому, что у вас серьезный вид.
– Из того, чего вы не знаете, получилась бы грандиозная книга.