Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала
Шрифт:
Однако была одна существенная проблема, связанная с развитием нездорового аппетита к наркотикам и алкоголю.
Денежный поток.
К тому времени, как мне исполнилось четырнадцать, мы перебрались в квартиру в местечке под названием Хермоза Виллидж (честно говоря, она находится не в Хермозе или Хермоза-Бич, а рядом с Хантингтон-Бич), через дорогу от колледжа Голден Уэст, куда я в итоге стал ходить на занятия. Когда мы туда переехали, я потерял связь с некоторыми друзьями и легкий доступ к траве, который был возможен благодаря им, поэтому пришлось думать, как, так сказать, не сгубить урожай. В то время 30 грамм травы можно было достать баксов за десять. И, совершенно не думая о последствиях или моральных дилеммах, я одолжил у сестры десять баксов, купил 30 грамм и пошел на работу. Скрутил сорок косяков, быстро смекнул, что к чему, и впарил каждый за пятьдесят центов.
2
Радуга – смесь наркотиков в полосатой капсуле.
Помню, посмотрел фильм «Прокуренные мозги» в старом кинотеатре Stanton Picture Palace, находившемся в юрисдикции моего свояка. В 1970-х практически не существовало никаких правил; можно было курить и пить столько, сколько душе угодно. И когда приходили копы, владелец говорил в громкоговоритель: «Дамы и господа, чтобы не нарушать нормы и правила пожарной безопасности, пожалуйста, потушите ваши курительные вещества». Затем включались вентиляторы и рассеивали дым, и копы уходили, после чего все снова зажигали косяк. Замечательное было место! Еще я смотрел там «Приключения кота Фритца» и «Дай мне кров». У меня была небольшая трубочка из двухдолларовой купюры и пакет, набитый травой, и я сидел там часами напролет, прятался и смотрел фильмы. Такой была культура. И моя жизнь.
Разумеется, маме все это не нравилось, и я ее не винил. Неоднократно я уже собирался уходить, пойти зависнуть с друзьями или послушать музыку, и приходилось предупреждать маму о том, что, возможно, принесут посылку.
– Эмм… мам?
– Да?
– Скорее всего, чувак приедет около трех часов. Заберет посылку. Она в моей комнате. Просто отдай и возьми с него двадцать пять баксов.
Мама смотрела на меня, как на безумца.
– А что в посылке, Дэвид?
– Неважно, мам. Просто отдай и все. Не парься. Все в порядке.
Поразительно, но она соглашалась. По крайней мере, первое время. Полагаю, сложно не любить своих детей, даже когда они делают твою жизнь несчастной.
В конечном итоге маме это надоело. Будучи не в силах увязать мое поведение со своими религиозными убеждениями (и, несомненно, с ужасом ожидая тот день, когда копы выбьют дверь и всех нас арестуют за наркоторговлю), мама съехала с квартиры. И меня не позвала. В свои пятнадцать я фактически был сам по себе. Освободившийся от родительской опеки несовершеннолетний подросток.
К счастью, двое парней, которые заправляли многоквартирным комплексом, в итоге стали моими потрясающими клиентами. И если у меня вдруг заканчивалось бабло, когда нужно платить за аренду, достаточно было лишь выступить посредником в сделке. Пара-тройка косяков обычно решали вопрос: все счастливы и под кайфом. К этому времени я уже не просто приторговывал; я располагал довольно приличным количеством травы. И не возникало никаких проблем. Дело в том, что, когда ты голодный пятнадцатилетний подросток без реальных источников дохода и родительской поддержки или опеки, выбор невелик. Ты еще недостаточно взрослый, чтобы устроиться на нормальную работу, поэтому приходится быть более… креативным. Отчаянье питало во мне предпринимательский дух – а еще осознание того, что, если я не продам траву, чтобы заработать денег, останется лишь торговать задницей. Я знал многих, кто выбрал этот путь, или по крайней мере слышал о них и видел, как они работают на улицах, и не собирался этого допустить.
Тем не менее при определенных обстоятельствах я был не прочь обменять секс на наркотики или наоборот – без разницы. Была, к примеру, девчонка по имени Уиллоу, которая работала в музыкальном магазине в ТЦ Вестминстера. Мы познакомились благодаря моим частым визитам к ней в магазин, где я часами наматывал круги, пролистывая пачки винилов, пытаясь решить, что послушать дальше и есть ли возможность усовершенствовать свои музыкальные знания. Курил травку и продавал марихуану,
но мне действительно нравилась музыка, и я хотел стать классным гитаристом – только понятия не имел, как. В конечном итоге подружился с Уиллоу, которая оказалась, может быть, на пару лет старше меня, и дружба переросла в нечто большее. Я бесплатно подгонял ей травку, а она давала мне пластинки. Мы курили и слушали музыку, занимаясь сексом у меня дома. Учитывая все обстоятельства, не самое плохое сотрудничество. В конце концов, именно Уиллоу дала мне послушать мой первый альбом AC/DC – подарок, долгие годы не перестававший радовать меня после того, как мы прекратили заниматься сексом или даже видеться.Я никогда не питал иллюзий, что для Уиллоу был не просто развлечением, а человеком, разделявшим ее музыкальные вкусы и соглашавшимся обменять травку на секс. Но даже в том возрасте я еще был недостаточно опытен, о чем узнал, когда однажды после очередных потрахушек мы лежали с ней в постели и болтали.
– Знаешь, мой парень любит, когда я выбриваю на лобке сердечко, – начала Уиллоу.
– Да, я заметил. Круто.
– А знаешь, что еще ему нравится?
– Что?
Она наклонилась и, обняв меня, прошептала на ухо.
– Прежде чем сделать мне куни, он любит полить мою киску острым соусом.
– Ого…
И на этом все. Даже перспективы получить бесконечное множество пластинок на халяву было недостаточно, чтобы стереть из головы этот образ Уиллоу и ее парня с большой бутылкой жидкого соуса. Больше мы не спали.
Когда с бизнесом стало туго и живот начинал урчать, передо мной оставалось чрезвычайно мало возможностей. Вернуться к маме я не мог – отношения слишком испортились, и ее связь со Свидетелями Иеговы исключала мой в большей степени нездоровый образ жизни. Спасение, между тем, лежало на севере. А именно, в маленьком городке Покателло, штат Айдахо. Сестра Мишель переехала туда со Стэном, который помимо того, что являлся мотополицейским, также был умелым плотником. Когда в регионе стали процветать туризм и спрос на жилье на рынке недвижимости, работы для парней вроде Стэна стало в избытке; он забросил значок и униформу и отправился зарабатывать серьезные деньги. Устав от попыток прокормить себя и жизни, которую я вел дома, я позвонил Мишель и спросил, можно ли приехать и пожить некоторое время у нее. Она любезно согласилась, выдвинув, тем не менее, строгие условия.
Во-первых, мне нужно было вернуться в школу. Также я согласился на подработку. Мишель помогла устроиться мойщиком грязной посуды в ресторане, где она работала, – местечко под названием Ox Bow Inn. Мой племянник Стиви (сын Мишель) также работал там уборщиком посуды, поэтому это напоминало своего рода семейное дело. Но оказалось, что Стиви – та еще заноза в заднице. Он хотел сколотить группу, но у него не было денег на нормальную аппаратуру. Поэтому он «одолжил» оборудование у группы, которая выступала в ресторане. Я не имел ничего общего с этой маленькой авантюрой, но, как и следовало ожидать, стал главным объектом последующего разбирательства.
Однако это было ничто по сравнению с теми бедами, которые Стиви принес мне в школе. Не успел я прийти, а он уже пустил слух о скором прибытии своего дяди Дэйва «кунг-фу мастера из Калифорнии». Ну, разумеется, никаким кунг-фу мастером я не был; я, честно говоря, еще даже не начал ходить на занятия по кунг-фу. Брал уроки боевых искусств [3] около трех лет и при необходимости мог за себя постоять. Но никакого черного пояса у меня не было, и уж точно я этим не хвастался. Уже почти сорок лет изучение боевых искусств является важной частью моей жизни – в духовном и физическом плане, – но в то время я был не более чем новичком, ходил на занятия, чтобы повысить самооценку и воспитывать чувство дисциплины.
3
В частности, в Шорин-рю каратэ. Примерно в это время я участвовал в своем первом турнире и обнаружил, каким непростым может быть спорт. Я выиграл свой первый матч после того, как соперник был дисквалифицирован за удар в лицо и пах. К сожалению, я не смог продолжить бой и мне пришлось уйти. – Прим. автора.
Стиви, как и все остальные, смотрел на это по-другому. К тому времени, как я туда пришел, половина учеников школы готовы были надрать мне задницу просто ради спортивного интереса. В первый же день какой-то парень прошел мимо меня возле моего ящика и двинул локтем в живот. Я пытался отдышаться, а он посмотрел на меня и сказал с отвратительной беззубой улыбкой:
– Ты и я, парниша, будем драться сегодня после школы.
– Ты кто, мать твою, такой?
Он не ответил и, смеясь, просто ушел с отрядом гопоты.