Мать и мачеха

Я была не готова к такой ее откровенности. Она сказала это так просто, без напыщенности и самомнения, и я подумала, что именно в этот момент она меньше всего похожа на гламурную женщину с фотографий своих аккаунтов в соцсетях.

– Почему вы мне об этом раньше не сказали?

– Мне казалось, что ты была не готова со мной общаться, и Саша мне об этом говорил. Я не хотела на тебя давить или пугать, всегда тяжело, когда родители разводятся и создают новую семью. Мы с твоим папой много говорили и решили отпустить ситуацию и дать времени все решить.

Не готова? Да я ее терпеть не могла, и думаю, она прекрасно это знает. Она просто не может не знать, что о ней судачат люди, и моя мама в том числе, и что я все это слышу и верю. Но меня поражает, как Анна все это преподносит. Будто она ни в чем меня не винит, понимает мои чувства. То есть, понятно, что они с отцом поженились, когда мне было уже семнадцать, и никто бы не заставил почти взрослую девушку считать Анну своей новой матерью, так что ей нечего от меня требовать и ждать. Но получается, что все эти три года она думала обо мне и даже разговаривала с папой об этом, так что ли?

Я сама не знаю, нужно ли мне верит Анне, или она просто искусно притворяется и манипулирует. Меня захлестывает слишком много чувств и сомнений, и это явно отображается на моем лице, потому что мачеха спрашивает:

– Все хорошо?

Я киваю. Она переводит разговор на другую тему, не требуя от меня ответа, и я ей благодарна.

Анна снова подвозит меня до дома. Я очень надеюсь, что мама не увидит это в окно, ведь она каким-то образом знает, как выглядит машина Анны.

– Это был очень хороший вечер, – лепечу я.

– Я тоже прекрасно провела время. Хочешь, сходим куда-нибудь еще?

Я вдруг выдаю, абсолютно не подумав:

– Мне бы хотелось обновить мой гардероб, но я не умею выбирать вещи и косметику. Папа скоро даст мне немного денег, вдобавок к моим заработанным Может, сходите со мной по магазинам? – последнюю фразу я проговариваю неуверенно.

– Конечно, напишешь мне, когда соберешься, – радостно отвечает Анна.

5

Разговор с мачехой в ресторане произвел на меня такое впечатление, что я не могу успокоиться уже несколько дней. Я не понимаю, что именно меня шокировало. То ли то, что образ Анны, как поверхностной глуповатой и ветреной женщины рушится на глазах, то ли то, что она может притворяться, чтобы что-то мне сделать. Я не знаю, что, но не готова просто так поверить в ее искренние семейные чувства ко мне. Поэтому я особенно рада, что сегодня мы увидимся с папой. Мне есть о чем у него спросить.

За обедом, на который я пришла домой из универа, а мама из библиотеки, я ковыряюсь в тарелке, вся в своих мыслях.

– Милена, что с тобой?

– Все нормально, – пожимаю я плечами.

– Ты какая-то грустная в последнее время. Что-то с учебой?

– Нет. Почему ты спрашиваешь только про учебу? – вдруг взъедаюсь я. – У меня может быть есть личная жизнь.

– В твоем возрасте серьезные проблемы в личной жизни… – отмахивается мама.

– Мне уже почти 21 год, – говорю я.

– Милена, – вздыхает мама. – Ну я же знаю, что ты порядочная девушка и думаешь в первую очередь об учебе. Все остальное еще успеется. Это же ты вечером встречаешься с отцом?

– Да. У него дома.

– Надеюсь, без его куртизанки.

Я роняют кусочек картошки себе на колени.

– А почему ты про нее говоришь?

– А что такого? – в свою очередь удивляется мама. – Видела ее недавно на улице, одетую как на панель, вот и подумала, нечего тебе это разврат еще и рядом с Сашей видеть, он же твой папа, не должен ассоциироваться у тебя с чем-то таким.

– Она работает сегодня, – выдавливаю я.

Мне так хочется спросить у мамы, что же Анна сделала всем такого плохого, чтобы понять, откуда эти слухи. Но я знаю, что это неуместно, да и мне немного страшно. Не хочу расстраивать маму и расстраиваться самой.

Вечером мы с папой пьем чай с пирогом, который испекла Анна. Поговорив о том о сем, повисает пауза, в которой я размышляю, как завести интересующую меня тему.

– Анна сказала, что вы пойдете по магазинам, – сам начинает отец.

Я облегченно вздыхаю.

– Да, наверное, на следующей неделе, у меня смены в пиццерии до конца этой, одна работница заболела.

– Хорошо, что все налаживается.

Эта его фраза становится спусковым крючком для меня. Я пересказываю отцу, то что мне говорила мачеха.

– Это правда? Она действительно хотела познакомиться со мной? И вы даже обсуждали эту проблему?

– Конечно. Почему ты считаешь, что мы не должны переживать? Ты моя дочь, я хочу, чтобы ты была счастлива, не страдала из-за того, что я снова женился. А Анна теперь часть нашей семьи, и, конечно, она хотела бы быть в хороших отношениях с моей дочерью, чтобы я не переживал. Тем более, ты ей нравишься. Это, конечно, немного личное, но она хотела бы иметь ребенка, и она любит помогать и заботиться о своих близких. Так что ничего удивительного.

Понятно, что Анны нет детей, куда ей с ее-то характером и привычками иметь младенца. Несмотря на все рассказы отца о ее замечательных качествах, я все равно смутно представляю Анну матерью. Но я уже не ребенок. Со мной можно быть подругами, а не нянькой, которая вытирает рот и учит уроки. Этого она хочет?

У меня на языке снова вертится вопрос о том, откуда все эти слухи о ней, она не может быть такой из себя прекрасной, но я не задаю его. Папа любит ее, я знаю, и вряд ли захочет об этом говорить. А может, эта тема ему неприятна, и, как и с мамой, я не хочу его огорчать.

– Я попробую относиться к ней терпимее, – я говорю честно. От меня никто ничего не требует, но раз уж я сама заварила всю эту кашу своим интересом к мачехе, то отступать и снова презирать и игнорировать ее глупо. Если она поступит со мной плохо, то я буду к этому готова, ведь не особо ей доверяю. А если нет, то хотя бы смогу ходить к отцу без страха ее встретить, потому что буду знать: она не так уж и ужасна.

Папа благодарно обнимает меня и я, как в детстве, вдыхаю запах его одеколона. Мы с мамой редко обнимаемся. Она не любит всю эту чувственность. Свою любовь к друг другу мы выражаем рациональными поступками и словами, но, хоть я уже взрослая, меня все равно радуют нежности.

Правда, на следующий день на работе мое настроение портится. Убирая посуду со столика, я умудряюсь опрокинуть стакан с недопитым томатным соком. И конечно, он проливается не на мой фартук официантки, а на низ джинсов. Моих самых красивых джинсов.

Я иду в таком виде к шкафчикам работников, чтобы переодеться в лосины, которые запасливо приберегла как раз на такой случай. Это, конечно же, старые растянутые лосины, в которых я дохаживаю до конца смены, и, к моему ужасу, меня в них видит управляющий. Это молодой парень, всего на несколько лет старше меня, к которому я питаю чувства.