Мать наследницы

– Счастливого отдыха, жена, - гадко усмехнулся Габриллион. После удара о стену он выглядел бледным, помятым, словно уже несколько дней болеет. Наверняка лекари диагностировали у него сотрясение мозга.
– Надеюсь, тебе понравится моя резиденция. Я не посещал её уже пятнадцать лет, - хохотнул он, - но ты уж не обессудь.

– Ваше Величество, я по-прежнему советую вам прекратить пить, - невозмутимо ответила я, испытав искреннюю жалость к этому опустившемуся мужчине. Его коже приобрела болезненный красный цвет, белки глаз пожелтели, и даже сам взгляд стал болезненным, неадекватным. Царь медленно, но верно превращается в животное.
– Это пагубно сказывается на вашем здоровье.

В ответ Габриллион пробурчал что-то невнятное и грубое, сверкнув глазами, будто хотел ударить меня. Ха! Не осмелится. Даже для него публичные побои - это слишком.

– Я надеюсь, что с моим сыном будет все в полном порядке, - я посмотрела прямо в змеиные глаза Серпнеты, давая понять, к кому обращены эти слова.
– Материнское сердце легко ранить. Если что-то произойдет с Арханом, мой разум помутится и, боюсь, за свои поступки я отвечать перестану, - угроза прозвучала столь явно и резко, что гримаса злорадства на лице графини дрогнула. Я уловила эмоцию страха, которая проскакивает, когда на человека неожиданно замахиваются и грозят выволочкой. Пусть попробует хоть бы рыкнуть в сторону моего сына. Сама приеду и придушу её. Не посмотрю на то, что она тоже мать. Уверена, Пит не доведет до такого, но все же пусть знает.

Никто не проронил больше ни слова. Гордо подняв голову, я села в карету вместе со спящей на руках дочерью и отправилась в путь. Стоило нам отъехать от дворца на приличное расстояние, как из моих глаз хлынули слезы.

Глава 23

– Ева, прошу тебя, будь аккуратнее!
– крикнула я, увидев, что дочь вновь прыгнула в воду с высокого камня, торчащего посреди озера. Понимаю, ей нравится нырять, но я боюсь, что Ева ударится о дно или заденет головой камень. Почему она не может просто поплавать в озере? Ей непременно нужно прыгать и резвиться.

До нашего прибытия в этот одинокий маленький особняк, который Пит почему-то называл дворцом, слуги вычистили все комнаты, но в помещениях все равно чувствовался затхлый застоялый воздух. Недовольная этой ссылкой, я придиралась ко всему: к излишней жесткости матрасов, к скучному виду из окна, к размерам детской. Но Еве, несмотря ни на что, здесь нравилось, и эта мысль грела мне сердце. Ей оказалось полезно пожить без дворцовых правил, этикета и бесконечных нотаций. Щеки порозовели, белая кожа покрылась загаром от постоянных игр на солнце, а руки и лицо все время были испачканы в пыли и земле. Евангелина была счастлива.

Озера располагалось совсем близко от особняка. Буквально пять минут пути, и можно искупаться в прохладной полупрозрачной воде. Ева обожала плавать. Научилась буквально за полчаса, хотя прежде она ни одного водоема в глаза не видела. Мчалась впереди меня и с разбега прыгала в воду, взметая в воздух сотни брызг. Только искрящаяся радость дочери утешала мое ноющее сердце. Прошло всего два дня разлуки с Арханом, а я же порывалась наплевать на все и поехать обратно во дворец. Еще и Пит, как назло, не появляется. Может, правильно делает? Я в таком состоянии, что легко сорвусь на мужа.

– Мамочка!
– закричала Ева, привлекая мое внимание. Она вновь забралась на тот самый камень и размахивала рукой.
– Смотри!
– дочь пригнулась, оставив таз назад, вытянула руки, сложив ладони вместе и.. .нырнула в воду головой вниз.

– Ева!
– испуганно выкрикнула я, подскочив на месте. Только что она стояла на камне, а теперь я вижу лишь круги на воде. Удар сердца. Второй. Пятый. Сколько прошло времени? Почему Ева не выныривает?! Я вдруг задохнулась от страха. Не соображая ничего, я бросилась в воду. Я найду её! Найду свою девочку, достану, вытащу, откачаю.

– Мама!
– радостный писк прозвучал как удар по голове. Ева вынырнула в пяти шагах от камня, с которого прыгала.
– Я научилась плавать под водой!

Мой ледяной, полный бессильной боли взгляд охладил её пыл. Улыбка сползла с лица Евы. Поняв, что она напугала меня, дочь виновато опустила взгляд. Слов не было. Между нами повисла тяжелое тягучее молчание. Сердце гулко стучало в груди, не желая успокаиваться. Страх за ребенка заставил его буквально выпрыгивать из груди, и вскоре мне стало плохо. Не говоря ни слова, я развернулась и сквозь водную гладь пошла к берегу. Голова закружилась, ноги вдруг стали ватным. Еве не пришлось ничего говорить, она сама поняла, что водные процедуры на сегодня окончены. Она перешла черту.

Не говоря ни слова, даже не глядя в мою сторону, Ева отжала купальную сорочку и спешно скрылась в кустах, в зарослях малины и смородины. Кажется, мои нервы сдают, я уже не выношу никаких более или менее стрессовых ситуаций. Вот и сейчас перед глазами замелькали темные мушки.

– Что с тобой?
– голос Пита прозвучал прямо над ухом. Я вздрогнула всем телом и не смогла сдержать крик, пронзивший пространство и, кажется, даже всколыхнувший водную гладь. Или мне показалось? Боги, от нервов уже начинаю видеть то, чего нет.
– Адель, мой ангел, - прошептал Пит, не давая мне опомниться. Он притянул меня к своей груди и обнял, заключив в прочное кольцо из своих рук.
– Почему ты нервничаешь?

– Я переживаю за Архана, - раздраженно призналась ему, безуспешно пытаясь вырваться. Пит держал крепко, позволяя мне чувствовать обжигающее тепло его тело, особенно острое после купания в озере.

– Почему?
– хмыкнул муж.
– Он в полном порядке.

– Ты видел его?
– с надеждой воскликнула я.
– Как он? Переживает? Скучает? Его никто не обижает.

– Все хорошо, - пожал плечами Пит, всем видом выражая контроль над ситуацией и недоумение от моих переживаний.
– Утром он был на занятиях, затем мы тренировались на мечах в саду, а потом Архан отправился в библиотеку, - будничным тоном перечислял он распорядок дня нашего сына, и с моего сердца словно снимались цепи, сковывающие его все это время. Он здоров, жив и, вроде бы, даже не переживает. Хотя, кто же знает, что у ребенка в душе?

– Я безумно скучаю, - шепотом призналась ему, возведя глаза к небу. В моей груди поселился неугомонный шмель, жалящий меня каждую минуту мыслями об Архане. Мой мальчик, мой родной, как же я скучаю по тебе... Всё бы отдала, чтобы вновь увидеть его, прижать к своей груди.

– Адель, с ним все хорошо, - настаивал Пит, сжав руки еще плотнее. Я чувствовала биение его сердца, спрятанного глубоко в широкой груди. Горячее дыхание опаляло мой затылок, сбивая с толку. Боги, когда же этот кошмар закончится?
– Поверь, мой ангел, для волнения нет причин, - шепнул муж, поддев мое ухо своим носом.
– Наш сын жив и здоров. Наслаждайся природой, родная.

– Пит, я давно хотела спросить тебя.
– протянула я с закрытыми глазами. Стоило только начать этот разговор, как в горле пересохло, словно я сутки не брала в рот ни капли.

– Да, моя роза?
– маг оказался рад тому, что я сама сменила тему. Легкий поцелуй коснулся моего плеча.

– Скажи, что ждет нашу дочь, когда она подрастет?
– осторожно спросила я, предчувствуя нехорошее завершение этого разговора.

– О чем ты?
– нахмурился Пит. Руки на моей талии напряглись.