Матабар IV

Поправляя очки в глуповатой, коричневой оправе, она тоже спустилась вниз.

– Госпожа Тина Эвелесс.

Эвелесс, как и всегда одетая так, будто прямо после занятий её ждала работа манекенщицей в каком-нибудь чрезвычайно помпезном модном доме, плывущей походкой начала спускаться по лестнице, попутно вызывая восхищение далеко не только мужской части аудитории.

– А также я хотел бы пригласить госпожу-лорд Полин…

Ардан уже с облегчением выдохнул, но, видимо, слишком рано.

– Давайте немного развеем обстановку, – перебил его Аверский и легонько повел ладонью по воздуху, воплощая простейшую печать одного луча красной звезды. – Позвольте последнего учащегося выберет случай.

Над головами студентов проплыла маленькая, красная искра. Двигалась она действительно хаотично, но Арди уже заранее знал над чьей головой она застынет. Так что не был нисколько удивлен, когда прямо над ним искра на мгновение вспыхнула ярко алым пламенем и исчезла среди мерцающих огней.

– Ард Эгобар, – Конвел помахал рукой в приглашающем жесте. Абсолютно, судя по внешнему виду, удовлетворенный и успокоенный случайным выбором.

Ардан же, попытавшись собраться с духом и не показывать вида, взял посох, гримуар, привычно заткнул карандаш за ухо и начал спускаться по лестнице.

Ладно, триста пятьдесят эксов (он догадался, как взломать печать еще когда Конвел называл третье имя) действительно полезная сумма. Хватит и на учебники, и на испытательные площадки на Рынке Заклинаний и на…

– Вы должны сделать так, Ард, чтобы никто из остальных студентов не смог взломать печать, – губы Аверского не шевелились, лишь едва заметно мерцала печать на посохе, но Арди слышал голос Гранд Магистра так, как если бы они с ним говорили в помещении с хорошей акустикой. – Если хоть один студент справиться с задачей, то можете забыть о том, о чем мы с вами договорились насчет работы над стратегической магией.

Ардан посмотрел на Аверского, а тот не сводил ядовитого взгляда с Конвелла.

У Арди даже дыхание сперло.

Остальные уже корпели над печатями. Записывали что-то в листах, щелкали пальцами по счетам, а Эвелесс с Иолаем и вовсе достали компактные, арифметические машины.

Арди еще раз взглянул на печать и заметил маленькую черту, которая, скорее всего, ускользнула даже от внимания Конвелла. Просто потому, что тот вряд ли бы заметил добавленную руническую связь в обычный, вложенный массив, определяющий совсем незначительное свойство – свойство сохранения целостности первичной структуры. Такие использовались повсеместно, чтобы печать не разрушилась при изменении внешней среды. Банальный массив, встречающийся в любом чертеже. И если бы не намек Аверского, Арди бы и сам его не заметил.

А теперь видел, что стоит добавить во внутренне пространство кусочек льда, как печать тут же разрушится. А значит все, что ему требовалось – когда студенты приступят к практическому влиянию на структуру – попросту добавить, с помощью искусства Эан’Хане маленькую льдинку.

Хватит самой миниатюрной и печать разрушится, а со стороны все будет выглядеть так, словно студенты ошиблись и не справились с задачей.

И видимо именно это так желал увидеть Аверский. Провал Конвела. Публичный и бескомпромиссный.

Арди перевел взгляд на Эвелесс и Иолая. Он бы соврал самому себе, если бы не сказал, что видел нечто до абсурда забавное в том, чтобы вернуть восемь месяцев преследований со стороны этих двоих в столь изощренной, пусть немного подлой, но весьма приятной манере.

А затем…

Затем взгляд упал на Танти Зариди. На её немного обтрепанную юбку, старенький посох со следами стесанных печатей – так поступали ломбарды, когда продавали посохи, уже служившие кому-то службу. И то, как она усердно и уверенно, не обращая внимания на остальных, строила расчеты.

Затем на Ликрааши, одно только кольцо на мизинце которого стоило больше, чем весь наряд Зариди и Арда вместе взятые. Но этот эльф… нет, они с Арди даже словом не обмолвились за год учебы, даже с учетом, что пересекались пару раз в неделю на парных лекциях. Ликрааши просто учился. Честно и добросовестно, не отвлекаясь на всякие склоки и кривотолки за спинами других.

И, разумеется, Елена.

Даже если бы он сумел себя как-то убедить в том, что сможет отплатить и Зариди и Ликрааши, то Елена…

Ардан, на мгновение, вспомнил прерии и орка, убийцу собственного отца, повернувшегося к нему спиной.

Да, он уже не был тем Арданом Эгобаром, что в компании Плащей покинул родные горы. Но он все еще не стал тем, кто вставит нож в спину. Просто не сможет жить с этим. Съест сам себя.

Да, может глупо.

Да, может наивно.

Да, можно говорить что угодно, но…

Арди ничего не сказал. И ничего не сделал. Он просто стоял и молча, пятнадцать минут, смотрел на сферу перед собой. Ардан так и не стал ломать печать, хоть и мог сделать это мгновенно – расчеты здесь совсем простые, можно даже в уме провести, не прибегая к карандашу и бумаге.

Просто тогда, в баре, после Бальеро, Ардан не лукавил Аркару. Для него деньги, даже спустя год в Метрополии, даже после Петра Огланова, после Индгара, после Лорловой, после Налимова, после всего того, что произошло за этот год – они все еще пахли.

Все еще пахли…

Все пятеро, под аплодисменты Конвела и аудитории, справились с задачей. Всем пятерым Аверский выдал чеки на озвученную ранее сумму. Затем сказал несколько прощальных слов и, не обращая внимания на Конвела, покинул аудиторию.

Профессор и Елена смотрели на Арди с удивлением и непониманием, Эвелесс с Иолаем – с нескрываемым удовлетворением и превосходством, а Ардан… он лишь вздохнул и дотронулся до кармана брюк. Там уже раскалялся медальон Милара.

* * *

– Надеюсь, напарник, ты подготовился к рандеву с призраками, – Пнев, как и всегда, курил около своего чахлого автомобиля.

– Призраков не бывает, Милар, – в который раз напомнил Арди. – С чем бы мы там вечером не столкнулись – это не призраки.