Матабар IV

Может, если бы Арди относился к числу могучих Эан’Хане, он смог бы развеять чары демона и увидеть то, что действительно находилось за окном, но увы…

– Демоном пахнет, – возразил Ардан.

– А у них есть запах?

– В основном – сера, и еще примеси чего-то своего. У каждого по-разному.

– А почему так? – не унимался Милар и, кажется, Арди начал понимать, почему некоторых могла раздражать его привычка засыпать собеседника постоянными вопросами.

– Потому что таков сон Спящих Духов, – ответил Арди.

Милар, судя по недовольному бормотанию, принял ответ за хамство.

– Арди, а ты не думал, что…

* * *

– Арди, а ты не думал, что пропадать целыми днями в степи это не самый лучший способ ухаживать за беременной женой?

Ардан моргнул и повернулся на голос. Перед ним застыла Анна. С золотыми волосами, стянутыми в тугую косу, она стояла около плиты и водила деревянной ложкой над жарящимся мясом… с луком и чесноком.

За окном, над Эвергейлом, поднималось весеннее солнце. Заливало поселок и ближайшие окрестности теплыми лучами, обещая как можно скорее оттеснить остатки холодного дыхания зимы.

– Я…

– Я-я-я, – перебила Анна. Она отложила в сторону ложку и, вытерев руки передником, уселась за стол. – Только это от тебя и слышу – “я”. И ничего кроме.

В платье, расшитом Шайе настолько, чтобы живот Анны мог поместиться, девушка налила из джезвы кофе и придвинула миску с рассыпчатым печеньем.

– Ты ездил к моему отцу?

– Отцу? – переспросил Арди.

Он снова посмотрел за окно. Там, накрывая предгорья тенью, высились Алькадские пики. С их лесами, быстрыми, набравшимися сил за зиму реками, и тропами, невидимыми взгляду непосвященного путника.

– Да, – строго и как-то холодно, произнесла Анна. – ты обещал, что съездишь к нему и попробуешь поговорить еще раз. Мы не сможем растить ребенка, на твою зарплату помощника маршала, Арди. И уж тем более не сможем, когда тебя неделями дома нет. Если бы не Келли, я вообще не знаю, как бы здесь одна справлялась.

Ардан моргнул… да, точно… Тимофей Полских… после той ночи, которую они с Анной провели вместе у ручья, Арди вернулся домой.

Поговорил с семьей, с матерью и даже спросил совета у отчима, а затем, как и планировал, потратил пятнадцать эксов на то, чтобы купить обручальное кольцо.

И, когда они снова встретились с Анной – он задал ей вопрос.

“Выйдешь за меня?”.

И она ответила.

“Да”.

Тимофей Полских был против, но… слишком любил свою дочь. Не хотел причинять ей боль, натравливая на Арди своих ковбоев (а может не собирался выяснять, насколько теплые отношения у шерифа и Ардана). И потому просто выгнал Анну из дома, в моменте постарев лет на десять, осунувшись и сгорбившись.

Арди, разумеется, потерял работу. Повезло только, что мимо Эвергейла проезжали маршалы. Андрей Кальдрон, видавший виды вояка, скупой на эмоции и быстрый на колкие слова. А еще Тевона Эллини. Молодая девушка, чья жизнь круто изменилась из-за не очень честной подруги.

Ардан, волей случая, пересекся с ними и вылечил дочку переселенца с севера. С тех пор он, от сезона к сезону, уже год подрабатывал помощником маршалов. Помогал им выбирать маршруты для пересечения Алькадских пиков, а еще…

Арди посмотрел на сковородку. Там жарилась говядина. И лук. Все то, что он не мог есть. Кофе, который он не пил из-за бобов, и рассыпчатое печенье, которое не мог съесть больше пары штучек в неделю.

И он их уже съел. На прошлый завтрак. И обед. И ужин. Единственное, что он мог съесть дома.

– Анна, ты…

– Почему не ешь? – спросила девушка, сводя хмурые брови. Каким-то образом Арди пропустил тот момент, когда мясо со сковородки переместилось на тарелку, а та, в свою очередь, оказалась перед ним на столе. – Я, будучи в положении, пол утра корячилась у плиты, чтобы приготовить тебе завтрак. Чтобы ты опять уехал, Светлоликий знает куда, а я тут одна… И ладно бы ты хоть сколько-нибудь сносные деньги у маршалов получал. На что мы ребенка растить будем, Арди? Ты об этом подумал?

Да… кажется да… Кальдрон платил ему полтора экса в неделю. За месяц получалось не очень много. Так что Арди, целый год, искал подработки. Он так и не смог получить лицензию охотника, так что ездил от фермы к ферме, предлагая услуги наемного ковбоя. Порой ему везло, чаще, когда фермеры видели документы с пометкой о наличии в предках Первородных – нет.

Порой Арди удавалось продать какие-нибудь несложные лечебные отвары из цветов и трав, но редко. Кое-как, в течении года, они с Анной, пока у той окончательно не раздулся живот, справлялись. Тем более, что Келли подсуетился и город выделил им маленький дом на самом отшибе поселка. Одноэтажный, с двумя комнатками и миниатюрной кухней.

– Я же говорил, что не могу есть говядину.

– Ну уж извини, что ничего другого нет, – Анна, сверкнув глазами, забрала тарелку и… выкинула содержимое в окно. – Значит сам себе найдешь что поесть, раз уж твои законы охоты для тебя важнее беременной жены.

Ардан посмотрел на Анну, на её покрасневшее от раздражения и усталости лицо, после чего забрал шляпу и вышел в прихожую.

– Ну и проваливай! – донесся крик в спину.

Арди вышел на улицу. Лицо обдал все еще прохладный, но уже немного влажный, отдающий обещаниями тепла, воздух. Рядом, у порога, стояла его лошадь. Престарелая кобыла, списанная с баланса шерифской управы.

Ардан провел по её загривку ладонью и улыбнулся.

Если бы не Келли, ему бы пришлось тяжело. Очень тяжело.

Подул ветер.

Он гнал обрывки травы и лепестки цветов на восток. Туда, за горы и горизонт. Приветствовал ласточек, которые возвращались с далеких берегов, где волны накатывали на песчаные берега островов.

И где-то там, у горизонта, высились волшебные здания Метрополии, по улицам которых ездили телеги без лошадей, на каждом углу Звездные Маги творили волшбу, а воздух звенел от новомодной, необычной музыки.

Или так лишь рассказывали болтливые, пьяные путешественники в салуне? На деле не бывавшие нигде, кроме, разве что, Дельпаса.

Да, звучало бредово.

Так может и не было никаких песчаных берегов, а волны бились о каменистые скалы прибрежья Каргаамы.

Откуда Арди знал, какое побережье у Каргаамы?

Ему рассказал Март. Март Борсков. Когда Плащи поспешно вывозили его семью из Эвергейла в столицу, чем спасли, скорее всего, жизни семьи Брайн-Эгобар.

– Знаешь, я никогда не задумывался о том, что было бы если бы я остался в Эвергейле, – произнес Арди, разглядывая облака. Те плыли по небу… не теряя своей формы. Точно так же, как ветер гнал одни и те же лепестки, а Анна слишком часто поправляла волосы. Именно поэтому она никогда и не заплетала косу – не любила. – И не возвращался мыслями к Анне и тому, чтобы завести с ней семью… Может потому, что дедушка прав и я засранец. А может потому, что в ту ночь, кроме адреналина и юношеской привязанности, нас действительно больше ничего не связывало. Так что ты ошиблась.