Матабар IV

Просто по их логике сколько бы народа не пострадало от их рук, то…

– Арди, – Тесс позвала из кухни. – Будешь варенье из брусники? Мне передала Ирис.

Ирис… кажется, так звали одну из коллег Тесс.

– Да, буду, – отозвался Ардан и вернулся к размышлениям, не забывая следить за зафиркой (джезвой) и кофе.

Сам он, по утрам, пил чай… вернее – так думала Тесс. На деле же – бодрящий отвар. В такой концентрации, что Атта’нха бы долго сокрушалась, что вообще обучила Арди науке трав, ягод, корений и плодов.

Так вот.

Сколько бы, по логике Пауков, людей не погибло, все это незначительно. Ведь они изменят будущее, а значит все мертвые, как бы в разрез с учением Светлоликого это ни звучало – восстанут вновь.

И даже дети, положенные на алтарь Лорловой, не будут знать о участи, постигшей их… альтернативные личности.

Арди, задумавшись о детях и Лорловой, едва было не упустил вскипевший кофе. Выключив реле, он подхватил джезву и, накрыв горлышко темным ситечко, перелил содержимое в чашку, а гущу убрал в другую жестяную баночку. Все хотел поэкспериментировать с несколькими отварами. Кофе не приживался на территории Новой Монархии и большей части западного материка, так что Фае и Эан’Хане прошлого не знали отваров на его основе…

Точно так же, как Арди, не обладая всей картиной событий, мог не знать, что именно пытались сотворить Лорлова в канализации. Возможно, что его подозрение, затем подкрепленное подтверждением Аверского и научного отдела Второй Канцелярии, не имело ничего общего с реальностью.

Возможно, что Пауки вовсе не пытались призвать в ту ночь армию демонов и прочей нечисти. А скорее… скорее…

– Проводили эксперимент?

– Ты что-то сказал? – донеслось из гостиной.

– Нет-нет! – чуть громче, чем требовалось, ответил Арди. – Кофе готов. Уже иду.

Взяв чашку, Ардан направился за стол, где его уже ждала Тесс и завтрак.

Но если им потребовался день зимнего солнцестояния, то…

Нет, день летнего солнцестояния в уравнение не вписывался? Почему? Не из-за константы, а, скорее, простого математического ожидания. Арди, может, и сконцентрировал бы свое внимание на летнем солнцестоянии, если бы не Сидхе Фае, предложившие ему сделку со сроком до первого дня лета.

А то, что Сидхе с их Пламенем и замысел Пауков были как-то связаны – буквально лежало на поверхности.

Оставалось, правда, все равно слишком много неизвестных – причем тут Школа Хаоса и процесс демонофикации, изложенный в труде закрытого издательства “Дом Магии”; что именно тестировала Лорлова в канализации; как конкретно были связаны Пауки; кто являлся их лидером в вопросах Звездной Магии, потому как вряд ли Индгар, Лорлова, оборотень, вампиры и Налимов имели достаточно компетенций, чтобы хотя бы задуматься о том, о чем так свободно рассуждал Паарлакс.

И, самое главное – если перемещение в прошлое, в теории, работало именно так, как предполагал почивший Старший Магистр, то все Пауки переместились бы лишь в одну, вполне себе конкретную точку континуума.

А значит, их всех должна была, просто обязана объединять общая боль. Но какая? Досье Налимова действительно выглядело вполне себе стандартным.

А следующая, ближайшая зацепка – Индгар.

Спящие Духи…

Когда же уже Аркар вернется со своего суда в Конклаве. Может быть, у него получится что-то выяснить о прошлом Индгара. Обращаться к Ордаргару с данной затеей… сперва его требовалось найти. Потому как после происшествия с Молотками, глава Орочьих Пиджаков залег на такое глубокое дно, что даже Вторая Канцелярия, судя по всему, понятия не имела, где тот находился.

И все же, несмотря на все это, сердце Арди билось чуть быстрее. Он, размышляя о Пауках, чувствовал в них… добычу. Ловкую, хитрую. Та пыталась обмануть его охотничье чутье, сойти с тропы охоты и оставить охотника голодным.

Но ученик Эргара никогда не сбивался со следа. Он преследовал свою цель спокойно и внимательно, рассудительно и без крови в глазах. Он помнил все уроки своего наставника, все игры своих друзей.

И, как и косуля, чье мясо сейчас рвали его клыки, однажды наступит момент, когда у него появится шанс для прыжка. Нанести всего один удар. Потому что именно столько и требовалось для…

– Арди.

Ардан вздрогнул и посмотрел на свои ногти. Те слегка удлинились, вздыбились и стали напоминать миниатюрные, кошачьи когти. А в отражении на янтарной поверхности отвара он заметил, как подтянулась к носу верхняя губа, обнажив когти, и как вытянулись зрачки.

Арди мгновенно сжал кулак, пряча когти, и прикрыл им клыки, попутно отвернувшись.

В памяти тут же всплыло лицо Елены. В самый первый день обучения в Большом, когда они вместе обедали в кафетерии и Арди позволил себе задуматься и забыться, девушка изрядно испугалась…

Мягкая ладонь коснулась его щеки. Нежная, маленькая и совсем не дрожащая от страха.

Арди повернулся и увидел Тесс. Та сидела к столу в пол-оборота, и, по-прежнему, тепло ему улыбалась. Не только губами, но и глазами.

Он ничего не спросил.

Она ничего не сказала.

Но Арди знал, что все в порядке. Все действительно в порядке.

Он разжал кулак, на котором когти еще не успели принять свое обычное, человеческое обличье и отнял кулак от лица, где неподконтрольная ему верхняя губа еще немного подрагивала, то и дело обнажая далеко не людские клыки.

– Ты так и не ответил на вопрос, – напомнила Тесс и вернулась к своей овсяной каше с кусочками вяленой свинины и ломтиками жаренного бекона.

Арди потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чем идет речь.

– После Университета и до вечерних занятий – да, свободен, а… – и юноша успел поймать себя за язык до того, как сказал бы нечто не очень уместное. Он едва не забыл, что именно на следующей неделе, вечером четвертого дня состоится прослушивание в новом концертном зале на Бальеро. По совместительству главная доля в котором принадлежала Пижону. – А ты сможешь подождать меня буквально несколько минут? Я заеду за тобой на работу. У меня лекции закончатся за полчаса до конца твоей смены.

Тесс снова улыбнулась. Чуть короче, чем прежде. Она поняла, причем прекрасно, что Арди успел выкрутиться. Поняла, но ни сказала ни слова.

Все, как и предупреждал Милар…

– Я взяла отгул на этот день, – ответила Тесс. – Мы с музыкантами будем репетировать весь день в Брюсе, а вечером поедем на Бальеро. Приезжай туда после ночных занятий. У нас почти последний номер на прослушивании, так что наша очередь только под утро.

– А… да… конечно, – кивнул юноша и еще раз посмотрел на девушку.