Матабар. II

— А не подскажите, пожалуйста, как добраться к стойке информации?

Брови волшебницы, чьего имени Ардан все еще не знал, слегка приподнялись.

— Она сразу напротив лифтов. Вы не могли её пропустить, если только… — она посмотрела на него и, в который раз, чуть улыбнулась. Странно, но почему-то, при взгляде на неё, Ардан вспоминал Атта’нха. — Вы воспользовались лестницами, не правда ли?

— Так и есть.

— Лифты вызвали у вас чувство дискомфорта и неудобства.

— А откуда…

— Вы, в своей жизни, скорее всего в детстве, оказались в запертом пространстве, — вновь бормотала она себе под нос. — И этот опыт был связан с болью, страхом и тем, что вам пришлось пережить нечто весьма и весьма необыкновенное. И это наложило на вас свой отпечаток. Разумеется, если верить монографии доктора психологии Анки Доровой, посвященной боязни замкнутых пространств.

— Но я не боюсь замкнутых пространств, — возразил Ардан.

— Не всех замкнутых пространств… — с ударением уточнила волшебница. — Я давно просила, чтобы дверь заперли. В конце концов не дело, что студенты могут попасть в библиотеку в обход регистрации. Но эти крючкотворцы бюрократы не упустят своего… Пожарная безопасность. Правила общего пользования… и еще десяток отговорок, лишь бы ничего не делать.

Наверное, все же, женщина скорее нравилась Ардану, чем вызывала у него опасения. Да, она была странной, носила плащ, свидетельствовавший о невероятном могуществе, но при этом изучала нечто простое и теплое. Рядом с ней было спокойно и хорошо.

Как в детстве, когда он, порой, оставался в классе Тенебри, чтобы посидеть над какой-нибудь особенно злой задачкой.

— Ох, я вам так и не представилась, — спохватилась женщина и, пригладив свитер, протянула ладонь. — Велена Эмергольд. Главный библиотекарь нашего университете и, по совместительству, обладатель нескольких научных степеней, но не будем вдаваться в такие подробности.

Арди аккуратно сжал ладонь и чуть вздрогнул.

— Эмергольд… совсем как у…

— Тея Эмергольд — моя внучатая племянница, — подтвердила догадку Велена. — Обидно, что её исследования Лей-линий теперь не так известны, как небольшой демарш, совершенный на фоне порыва ревности.

Ардан с великим трудом удержал язык за зубами и не начал расспрашивать, что за порыв ревности мог привести к тому, что в столице началась забастовка магов.

— Вы, кажется, немного удивлены, — прищурилась волшебница. — но совсем не фактом моего родства с Теей. Что же вас так смущает, Ард?

Юноша не стал скрывать и молча указал на плащ ученого.

— А, вы об этом, — вздохнула Эмергольд, попутно неловко пряча за спиной накидку. — Когда я была моложе, Ард, то мне казалось, что чтобы изучать магию, нужно иметь возможность использовать её в самых разнообразных формах, что и привело к… — она пощелкала пальцами по звездам на погонах. — но, чем старше мы становимся…

— Но вам ведь нет и пятидесяти! — не сдержался Ардан.

В ответ на это Велена лишь рассмеялась.

— От вас я ожидала услышать это в самую последнюю очередь, — произнесла она слишком уж шутливым тоном. — В конце концов это ведь ваш прадед, в свое время, вместе с одним очень талантливым волшебником, написали целое исследование на тему печати Долгих Лет… неужели он вам этого не рассказывал?

У Ардана голова немного закружилась. А еще показалось, что в библиотеке почти не осталось воздуха. Стало трудно дышать…

Его прадедушка знал Звездную Магию? Но почему… почему он ничего не говорил? Ардан уже смирился с тем, что прадедушка не счел нужным даже об искусстве Эан’Хане рассказать, но о Звездной…

— Что же, — Велена чуть сжала его предплечье. — если Арор Эгобар чего-то не сделал, значит у него на то были весьма серьезные причины, юноша.

И тут новая мысль заставила Арда встряхнуться и взять себя в руки.

— Вы… вы знали его.

— Несколько магов аристократов, кому уже почти два века, знали вашего прадеда, — кивнула Велена и в её карих глазах показались огоньки светлой грусти. — Когда я была совсем маленькой, он как раз заканчивал свои последние годы в качестве слуги второй канцелярии.

Ардан поперхнулся.

— Что?

Велена вздохнула и указала на лавочку, стоявшую рядом с ними.

— Присядем? — предложила она.

Арди, несколько мгновений сомневаясь в том, хорошая ли это идея, все же опустился на лавку, все так же держа в руках посох и саквояж.

— Тогда, двести лет назад, после того как войско Темного Лорда было разбито, — Велена теребила в пальцах нитку, выбившуюся из пряжи свитера, отчего выглядела даже моложе… — Ваш прадед, насколько мне понятно, заключил сделку с короной. В течении десяти лет он являлся слугой второй канцелярии и обучал тех, на кого ему указывали, Звездной Магии. Скорее всего, корона надеялась вытянуть из вашего прадеда информацию о искусстве Эан’Хане, но у них так этого и не получилось.

— Но почему он…

— Никто не знает, — пожала плечами Велена. — Вернее — никто из той немногочисленной публики, посвященной в факт пребывания Арора в плену Короны, не знает, почему правой руке Темного Лорда предложили эту сделку, и какая цена была за неё уплачена. Ведь никто не сомневался в том, что Арора, в конечном счете, казнят. Конечно, есть те, кто полагает, что таким образом он просто хотел отсрочить свой конец, но… Ваш прадед ведь был не только могущественным Эан’Хане, Ард… Пусть он и владел лишь тремя звездами, но это были полные звезды.

Полные звезды… так назывались звезды, которые имели все девять лучей.

— За столько лет он нашел бы способ сбежать даже из казематов второй канцелярии, — продолжила Эмергольд. — Да-да, Ард. Мы, отобранные короной, тринадцатилетние дети, проводили целые дни и ночи у закрытой двери темницы. Мы не видели вашего прадедушки, лишь слышали его. И так на протяжении долгих пятнадцати лет пока, наконец, Арор действительно не отыскал путь на свободу. Как и куда — никто не знает. Его искали по всей Империи, затем по материку и, даже, снаряжали экспедиции на Восток и дальний Север, но так его и не отыскали. Тот словно сквозь землю провалился… а затем, спустя сто с лишним лет, случилась Алькадская трагедия…

Ардан прикрыл глаза. Невольно перед его внутренним взором проплыли «письмена», оставленные на Горе Памяти. Да, Велена была права, Матабар не использовали письменную форму речи. И их «письмена» — песни и картины. Порой жуткие.

— Одна из многих кровавых страниц Империи, юноша, — тяжело вздохнула волшебница и, в этот миг, Ардан ясно ощутил весь тот весь прошедших лет, лежавший на плечах миниатюрной женщины.

А еще он вновь посмотрел на её туфли. Шнурки были завязаны только на правой из них…