Материк Тьмы

Оставшиеся без руководства гоблины растерянно забегали на другом берегу реки, не предпринимая больше попыток пересечь опасное место.

А мы сами себе отрезали дорогу обратно.

— Что ж, друзья. Всё обошлось, но нам надо идти дальше. Видимо сама судьба толкает нас вперёд.

— Идём, — поддержала меня Хельга, и мы вошли в чернеющий проход.

Дальше идти быстро не имело смысла — погоня, наткнувшись на неодолимое препятствие, наверняка повернула обратно.

В проходе стало заметно светлее. Свет давали летающие насекомые, вьющиеся под самым потолком туннеля. Дори вознамерился поймать одного из них, но после нескольких бесплодных попыток бросил это занятие. Больше повезло Алисе и Хельге. Хельга поймала мотылька уже после третьей попытки, а Алиса, та просто приказала мотыльку сесть ей на ладонь. Оказалось, что у мотыльков светилось жёлтым светом нижняя часть брюшка.

Выяснив это, мы уже с уверенностью отправились дальше. Повинуясь воле Алисы, над нами вилось целое облако мотыльков.

Пол под нашими ногами, наконец, перестал понижаться, но внезапно мы оказались перед ещё одной дилеммой — проход по которому мы шли внезапно закончился двумя туннелями. Здесь каменный пол превратился в грунтовый.

Ну вот, и по какому проходу нам идти дальше?

Гномы высказались за левый проход, их поддержал Хелик. Хельга и Алиса выбрали правый, ну а я…., я предложил рассуждать логически.

— Мы не знаем, куда нам идти. Хорошо, если ненужный нам коридор закончится, не успев начаться. А что если он протянулся на несколько миль?

— Тогда мы вернёмся назад и пойдём по верному коридору, — отозвался Дори.

Я подошел к левому проходу и внимательно осмотрел его. Стены прохода, на ощупь были влажными, грунт под ногами плотный, светлячков здесь было на порядок меньше чем там, где стояли мои друзья. Откуда-то из глубины коридора на меня повеяло влажным воздухом.

С правым туннелем всё было иначе. Стены коридора были сухими. В месте, куда ступала нога, с пола поднималось облачко пыли. А светляков тут был целый рой.

— Друзья, левый коридор ведёт куда-то вниз, правый, наоборот, поднимается и скорее всего, ведёт на поверхность.

— О! Как раз нам туда и нужно, — обрадовался Дори.

Все засобирались и направились к правому выходу, но что-то удерживало меня от того, чтобы поступить также. Наоборот, меня мучало чувство, что я, если пойду туда, сделаю что-то непоправимое, что мне нужно обязательно зайти в левый коридор.

— Подождите минутку, я кое-что проверю.

— Ну что там ещё? — недовольно спросил Орин. Мыслями он уже был на полпути к поверхности.

Я направился к левому выходу. Зайдя в проход на несколько шагов, я остановился и прислушался.

Сначала я не мог услышать ни звука, но вот мой слух, привыкнув к этой тишине, уловил слабые всхлипывания и стоны, доносившиеся откуда-то из глубины прохода.

Плакала женщина.

Я вернулся назад, к своим друзьям.

— Ну что там? — спросила меня Хельга.

— Там кто-то есть, и этот кто-то плачет, и это явно женщина.

— Давайте посмотрим, — предложил Хелик, — какая разница, когда мы выберемся на поверхность — сейчас, или часом позже?

Орин поправил секиру на плече и сказал: «Не знаю как вы, но я не могу, когда плачут женщины и дети», — и зашагал в левый проход.

Мы все дружно направились за ним.

Спуск вниз продолжался не слишком долго, и все были этому только рады — поверхность пола под ногами была такой влажной, что ноги так и норовили уехать куда-то в сторону от нашего основного маршрута.

Спустившись вниз, мы оказались внутри длинного коридора. Голос женщины став явственней, доносился из его дальнего конца. Но определить, кто плачет было нельзя, из-за изобилия поворотов. Странно, сейчас, когда голос женщины был громче, мне показалось, что я слышу в нём знакомые интонации. Но кто была эта женщина, я не мог определить.

Мы уже прошли с половину пути, когда я услышал встречные шаги нескольких человек и увидел на стенах дрожащий отблеск света их факелов.

— Быстро, прячемся! — шепнул я остальным, и мы, прижавшись к стене, затаились в тени за одним из каменных выступов.

Шаги приближалось, и тени неизвестных становились всё чётче.

Всего мимо нас прошло пятеро. Одного из них его спутники назвали Магистром ордена. Масоны, что ли они?

Из нашего убежища я мог видеть только спины проходивших мимо нас людей.

Это оказались давешние наши знакомые — чёрные плащи, напавшие на нас во время нашего отдыха после прибытия в этот мир.

Орин толкнул меня в спину — мол, иди, знакомься, ты же хотел иметь их в союзниках. Вот он шанс. Но я, почему то не спешил.

Стоны женщины вдруг перешли в истошный крик.

До моего слуха донеслось, как один из плащей сказал другому перед тем, как скрыться за поворотом: «Смотри, как демоны выходят из неё. Надеюсь она покается в служении Чёрной госпоже до того как подвергнется испытанием огнём. Другие не выдерживают его».

«Да, — отозвался другой, — мы должны подготовить её для жертвоприношения нашей светлой богине на камне Скорби в Лабиринте…»

Едва шаги стихли, мы выбрались из нашего укрытия.

— Они что, пытают эту несчастную? — спросила у меня Алиса.

— Нам нужно поторопиться, чтобы застать её живой. Иначе всё будет напрасно.

Уже не таясь, мы перешли на бег и через несколько десятков шагов буквально ворвались в помещение, служившее кому-то подземной тюрьмой.

Да это, по сути, и была подземная тюрьма, тюрьма из которой выхода не было. По обе стороны коридора располагались камеры с железными дверями со встроенными окошками. Одни камеры были пусты, а в других мы увидели ещё живых измождённых пленников со следами пыток на теле.

Внезапно тишину прорезал очередной крик несчастной. Он доносился из-за приоткрытых дверей в конце коридора. Свет, лившийся из помещения в тёмный коридор, служил нам отличным ориентиром.

Мы, я думаю, не бегали так никогда, даже когда удирали от гоблинов.

Распахнув настежь дверь, мы ворвались в помещение, служившее в этой тюрьме пыточной. Повсюду висели цепи, стояли механизмы для пыток, горел разожжённый горн с лежащими в тигеле инструментами.

В помещении находились два человека в чёрных плащах, с накинутыми на головы капюшонами и ещё один человек в красной одежде, склонившийся с раскалёнными щипцами над телом несчастной девушки. Своей широкой спиной он заслонял её от нас.