Материк Тьмы

«Вот тебе и невинное дитя», — промелькнуло у меня в голове и мной охватило неодолимое желание обладать этой молодой девушкой в розовом с оборками платьице.

Может быть, это был её мощный ментальный позыв, но противиться ему мне совершенно не хотелось.

Я овладел Алисой тут же, даже не снимая с неё платья. Впрочем, это было даже хорошо в разрезе того, что дом давно не отапливался, и в спальне было прохладно.

Впрочем, снизу уже поднимался тёплый воздух от разожженного гномами камина.

Алиса была сильным ментальным магом и поэтому в постели узнавала о моих желаниях даже раньше, чем я о них думал я и поэтому наш секс представлял собой сплошные взрывы экстаза и оргазма. Мне с Алисой было хорошо так, как не было ни с кем до неё.

Её шикарный огромный бант в процессе полового акта слетел с её головки и волосы золотым водопадом разметались по постели, образуя вокруг нас золотой ореол. Её туфельки на высоком каблуке, в тон её платью, идеально сидели на высоко задранных вверх ножках и казались их продолжением.

Упругая грудь отнюдь не детских размеров, скрытая под лифом платья, заставляла натягиваться материю так, что под ней было видно выпирающие напряжённые соски.

В этом безумстве любви, секса и разврата мы находились до тех пор, пока к действительности нас не вернуло лёгкое покашливание из соседнего будуара.

Этим Орин давал нам понять, что пора спускаться к ужину.

Я быстро оделся, а Алиса, приведя себя в порядок, опять нацепила на волосы свой шикарный бант, превращаясь в маленькую девочку. Свои роскошные волосы девушка мгновенно уложила в идеальную причёску.

Приведя себя в порядок, и взяв с собой ларец с драгоценностями, мы спустились в гостиную.

Там уже кроме нас собралась вся компания.

Когда Дори с Орином ходили в сад за дровами, они наткнулись на заброшенную оранжерею, в которой буйным цветом разрослись местные овощи. Наш обеденный стол украшали отварной картофель, огурцы и помидоры, зелень и некоторые виды экзотических овощей.

Сам Орин клятвенно заверил всех, что овощи абсолютно безопасны и что в детстве их с Дори бабушка кормила такими овощами.

В этом же саду обнаружился целый выводок бродивших одичавших кур и свиней, и вместе с овощами на нашем столе лежал целиком зажаренный на огне молочный поросёнок.

Увидев нас с Алисой, Хельга многозначительно подмигнула нам и поставила перед нами принесённую из хозяйского погреба бутылку красного вина. Памятуя о лёгкости в отношениях, существовавших в этих мирах, я понял, что она нисколько не ревновала меня к Алисе, и только была рада, что девушка обрела в моём лице любовника, друга и защитника.

Поросёнок был съеден до последнего кусочка, а косточки обглоданы дотла и сложены в большой кусок пергамента, дабы позже быть похоронены на заднем дворе усадьбы.

Дори тут же повесил в камине жариться тушки четырёх больших цыплят пойманных в оранжерее. До размеров наших бройлеров, эти цыплята не дотягивали, но в наших глазах имели большую гастрономическую ценность.

Сытно поужинав, те, кто курил из нас, раскурили трубки с табаком и начали думать думу о том, что нам делать дальше.

Хелик высказал мысль, что нам нужно вернуться в Западный предел, получить заслуженную награду за избавление от вампирской опасности, и, уже дождавшись окончания сезона дождей продолжить дальше наш путь.

Орин и Дори предложили дождаться окончания сезона дождей в усадьбе, благо провизией благодаря саду и погребу мы были обеспечены неплохо. В их предложении был здравый смысл.

Алиса, и как ни странно Хельга, были за наше дальнейшее продвижение, мотивируя тем, что нам нужно быстрее добраться до нашей конечной цели.

И как водилось, окончательное решение наша компания предоставила принимать мне.

Идти три дня обратно в Западный Предел, опять под дождём, было, по крайней мере, неразумно. Дальше продолжать наш поход при такой же погоде, подчиняясь женской логике, было тоже не айс. Единственным приемлемым вариантом было предложение гномов. У Хельги, я выяснил, что сезон дождей в Великой Степи продлится еще пару недель, так что нам имело смысл подождать.

На том и порешили.

Заниматься все эти дни в усадьбе было совершенно нечем. Вся наша работа сводилась к тому, чтобы приготовить еду, помыть за собой посуду и навести порядок в обжитых нами помещениях.

Мы с Алисой устроились на женской половине дома.

Хелик выбрал помещение почти у самой крыши, откуда можно было вести наблюдение за округой и ночью за звёздами. Тем более там был установлен небольшой телескоп.

Орин и Дори устроились внизу, у самой кухни. Неприхотливое помещение, в котором разместились они, вполне их устроило.

Ну а Хельга, Хельга в первую же ночь пришла к нам, и теперь мы нежились на огромном ложе втроём.

Я был как в раю. Каждую ночь мою постель согревали две роскошные красавицы. Наблюдая за тем, как они ласкают друг друга и, получая от них свою двойную порцию ласк, я думал что жизнь, в общем-то, неплохая штука.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды за окном не прекратился привычный стук капель дождя о стекло.

Закончилось наше вынужденное безделье. Весь день мы готовились к дальнейшему пути — на огне просушивалась одежда, жарились куры и поросята, заготавливались овощи, в общем, работы хватало всем.

Спать легли пораньше, но, памятуя о том, что дальше на нашем пути комфортных условий для отдыха может и не выдаться, мои девчонки до полуночи не давали мне спать, требуя от меня всё новых и новых ласк. Особенно старалась в этом Алиса, которая, похоже, заявила на меня свои права, в чём Хельга ей особо не возражала. Смазливая девчонка разными немыслимыми способами заставляла мой организм реагировать на неё, и была сама по себе, по сути, огромной порцией афродизиака. Её совершенное обнажённое тело манило мой взгляд, и было неутомимо.

Но вот, и эта ночь подошла к концу.

Теперь можно было заняться другими, более насущными делами.

Когда мы покинули гостеприимную усадьбу, в лицо нам ударил порыв свежего ветра, принёсшего из степи запах трав. Заряд бодрости буквально наполнил нас, и мы почти бегом сорвались в направлении Востока.

Через несколько часов непрерывного пути ко мне подошёл Хелик и сказал:

— Мне кажется, или нас преследуют?

Я сделал знак, и все замерли, вслушиваясь в окружающий мир.