Матрешка

– Среди прочих ваши безработные коллеги? КГБ ушел в подполье?

– Тайные сборища в катакомбах, масонские ложи, партизанские отряды, отшутился Борис Павлович, уйдя от ответа.

– А как насчет массовки с портретами Сталина?
– спросил я.

– А что им остается? Рекордный уровень обнищания, алкоголизма и преступности, снижение рождаемости, рост смертности. Плебс, попса и криминалитет. Каждый день население уменьшается на тысяча шестьсот человек, в год - порядка полумиллиона. Каждый пятый ребенок рождается дебилом, а сколько дебилов среди взрослых! Генетическая и социальная деградация, вырождение нации. Иначе чем геноцидом это не назовешь. Не говоря уже об экологической катастрофе, которая происходит на каждодневном уровне. То, что грозит миру в будущем, в России происходит сейчас. Вот объяснение нашей готовности сотрудничать с вами на неофициальном уровне. Еще не было случая, чтобы человеку, увязшему в болоте, удалось вытащить самого себя за волосы.

– Я не уверен, что у нас общие цели, - осторожно заметил Стив.

– А я уверен, что противоположные. Только что с того? На данном этапе каждый из нас может помочь другому.

– Что вы имеете в виду?

– Вам нужно выйти на наркомафию и торговцев ядерным оружием, а нам, с помощью вашего разоблачения - на тех, кто их прикрывает из Кремля. Внутри страны такое разоблачение невозможно - все информационные коммуникации, включая телевидение и прессу, принадлежит кремлевской и прокремлевской мафии.

– Мы не заинтересованы в смене руководства страны.

– Знаю. Но вы забываете, что поставлено на карту. Ваш кремлевский выигрыш ничтожен по сравнению с возможным и вероятным проигрышем. Риск слишком велик. Из-за ближайшей политической выгоды вы упускаете, чем грозит человечеству союз двух мафий - колумбийской и русской. Если б только наркотики! А вот как рванет такая бомбочка в Манхэттене...

– О чем говорить! На данном этапе наши задачи совпадают. В противном случае, мы с вами бы тут не беседовали.

– Я здесь по просьбе профессора Кендала, - уточнил Борис Павлович.

– Я - тоже, - рассмеялся Стив.

– Хорошо хоть, вспомнили, - сказал я.

У Стива тоже накопились кое-какие сведения о русской мафии, с которыми он ознакомил присутствующих.

ФБР, пообвыкшее с мафиозными структурами типа "коза ностры", с четким разделением труда и высокой шкалой семейных ценностей, поначалу было в полном шоке от русских мафиози с их хаотической работой, анархией, многоначалием (одних только крестных отцов несколько сотен, а потому приказ об убийстве может исходить практически от кого угодно) и всеядностью бросками в разных направлениях на все, что плохо лежит. Качественное отличие - не в пример безграмотным сицилийцам и неаполитанцам, у большинства русских гангстеров высшее образование, а то и научная степень. Не говоря уж о количественной разности - две дюжины фольклорных семейств с двумя тысячами боевиков "коза ностры", в то время как у русской "братвы" несколько сотен группировок, из них четверть орудуют в США, и как минимум сто тысяч членов.

– Добавьте к этому изощренное мошенничество, вымогательство, рэкет, ни с чем не сравнимую жестокость и головокружительные новации, которые и не снились итальянцам. Например, гениальная по своей простоте и неожиданности схема присвоения налогов на бензин, наколовшая правительство США на сотни миллионов долларов - жидкое топливо, не подлежащее налогу, продавалось под видом дизельного, облагаемого налогом. Вслед за нефтяной аферой последовали операции с драгоценными камнями, золотом, наркотиками, недвижимостью, переправка ворованных машин в Россию, аферы с фондами социальной помощи и медицинской страховкой. Вплоть до компьютерного взлома в Ситибанке и электронного трансферта десяти миллионов с одного счета на другой итальянцам такое не по мозгам. Обналичить успели только четыреста тысяч, но все равно рекорд хакерства. В целом федеральная казна теряет от действий русских мафий по полтора миллиарда в год. Подсчитали - прослезились, вставил Стив русскую поговорку, которую я слышал впервые и, только переводя ее Жаклин, допер до смысла.

– Это что!
– опять осклабился Борис Павлович.
– Что ваши полтора миллиарда в год в сравнении с двумя миллиардами, которые теряет Россия на нелегальной внешней торговле ежемесячно. За последние три года из России на Запад попало от 40 до 60 миллиардов нелегальных долларов.

– Это нам более-менее известно - русские прибывают на Кипр или в Антигуа с кейсами, полными долларов.

– Кейсы - дело прошлое. Сейчас доллары перевозят в пластиковых пакетах, которые новые русские называют гондонами. Извините, - повернулся Борис Павлович к Жаклин, а она ко мне. Мне что - я перевел.
– Что же касается безвизового Кипра или Антигуа, да хоть Лихтенштейна или Каймановых островов - это так, для пристрелки, запасные аэродромы для мафиозных боссов на случай нежелательных политических изменений в России. Главное направление теперь США. Быстрыми темпами осваивается игорный и гостиничный бизнес. В представлении наших авторитетов, Нью-Йорк должен стать пригородом Москвы. На очереди - скупка недвижимости в Манхэттене. Так же как в фешенебельных районах Парижа, Лондона, Ниццы, Вены, Берлина. А пока что осваиваются Майами, Атлантик-Сити и Лонг-Айленд.

Я взрогнул - горячо. Стив, похоже, был поражен не меньше, пусть и по иной, как выяснилось, причине. Прошел по процентным квотам, решил я. Хотя каково ему среди русских эмигрантов, которые в большинстве своем не считают негров настоящими американцами. Он, однако, довольно толково дополнил рассказ Бориса Павловича американскими подробностями:

– Отдел ФБР по борьбе с русской мафией был укрупнен, штат расширен, но мешал языковой барьер. Проникнуть внутрь удалось только после того, как русские и итальянские мафиози начали выступать в ряде афер совместно, а в "коза ностре" у ФБР был свой человек. Этот "крот" и нащупал бутлегерский рынок нефтепродуктов, но начальство требовало результатов, вот наши и поторопились - взяли мелкую рыбешку, а крупная ушла на дно: дело повисло за отсутствием прямых улик. Нашего человека мы тоже потеряли, - добавил Стив с грустью.
– Русские его отследили, а он тем временем как ни в чем не бывало продолжал с ними якшаться - буквально на интимном уровне. Вот его и убрали в парилке русской бани на Брайтоне. Пар там стоял знатный - только спустя несколько часов после ликвидации было обнаружено его тело с вырезанными глазами, как выяснилось при патологоанатомическом вскрытии - живьем.

– Да, это их почерк, - подтвердил Борис Павлович.
– Итальяшки ломают конечности и не всегда после убивают, а наши боевики вырезают глаза, а уж потом кончают.

– О Господи!
– воскликнула Жаклин.
– Садисты.

– Да нет, вряд ли. Это в назидание другим.

Я тут же вспомнил рассказ Лены об убийстве бежавших проституток.

Жаклин глянула на меня, похоже, догадываясь о моих мыслях. Одна надежда - на моего бывшего студента, который прикипел к Лене.

А она - к нему?

– Работать с ними нелегко, - сказал Стив.
– Практически у нас нет осведомителей в их структурах. Один раз удалось проникнуть, но это опять был итальянец, а после истории с его соплеменником, к суперсейфу с информацией его не допускали. Вот крупная рыба и ушла. Чего нам не хватает, так это eureka piece. Как это по-русски?
– обратился он ко мне.

Я сказал.

– Теперь вы понимаете, почему мы заинтересовались вашим делом? Мы могли бы зайти к ним с черного хода, откуда они меньше всего нас ожидают. Девичий трафик - пустячок для них, игра мускулами, ну натрясут они пару лимонов, это при их-то обороте! А что они пользуют своих - вот что интересно. Верхушка айсберга.

Стив выжидательно смотрел на меня.

Я уже жалел, что обратился к ним за помощью через Жаклин и свел вместе. Свалял дурака, переоценив расположение Бориса Павловича ко мне. А не переоцениваю ли Жаклин? Могла же она влюбиться в меня, подозревая в убийстве. Почему тогда невозможен наоборотный вариант - спать со мной и использовать меня с Танюшей для своих полицейских надобностей?

– У вас разные цели не только с Борисом Павловичем, но со мной, сказал я Стиву.
– Я хочу защитить свою дочь, а вы - распутать клубок.

– Ситуация полностью под нашим контролем, - сказал Стив.
– Самую надежную защиту вашей дочке мы сможем обеспечить, если возьмем их всех под колпак.

– А пока что с ее помощью надеетесь выйти на мафию? Что она вам, подсадная утка? Достаточно, что я потерял жену.

Нарочно употребил слово "потерял" с его двояким значением, не вдаваясь в подробности.

Какими сведениями и гипотезами поделились они друг с другом за моей спиной?

Они знают о существовании злачных мест для новых русских, но им пока неизвестно, что Лена вынуждена была возвратиться к своей девичьей профессии, а уж тем более не догадываются, что я поимел собственную жену в качестве бляди в "Матрешках". Почему я промолчал об этом, исповедуясь перед Жаклин? Что они знают и о чем только догадываются? И что им, наконец, надо от меня и от Танюши? Меньше всего я надеялся, что получу от них исчерпывающие ответы, но на последний - получил и успокоился: Танюшу они в свои планы не задействовали. Жаклин опровергла это со всей решительностью: