Мауи и Пеле держащие мир

— Фондовая биржа и атомная бомба… — задумчиво произнес Бокасса.

— Разговор вообще-то начинался про секс без комплексов, — напомнил механик Кмет.

— …А потом перепрыгнули на школьную реформу, — добавил мичман Хенгист.

— Это, — ответила Пиф, — тесно связанные темы. Сексуальные табу, источник неврозов и психозов, которыми тотально больна западная цивилизация, закладываются в возрасте примерно от трех до десяти лет. Семья и школа равно в ответе за это.

— Монументально ты задвинула, — с уважением сказала Либби, — но, если так, то значит, команданте Армадилло зря заявил, что воспитание — функция семьи, а не школы, и зря Трибунал его послушал. Семья может засрать мозги ребенку еще сильнее, чем школа.

Лейтенант-инженер Пиф утвердительно кивнула.

— О том я и говорю. Правильнее закрыть старые неоколониалистские школы, и сделать колледжи — интернаты. Детям, рожденным в семьях, зараженных библейской моралью и прочими табу, лучше будет в интернатах. А дети, которые родились в командах и семьях Tiki-foa, свободных от всяких паразитных моральных доктрин, могут учиться там, где решат их мамы и близкие родичи.

— Э! — произнесла механик Пэппи, — А с мормонами камрада Люцифера как быть?

— Потифера, — поправила лейтенант-инженер.

— Ну, Потифера, без разницы. Так, как быть с их детьми? Тоже в интернат?

— Нет, зачем? Это ведь неплохая команда.

— Хэх! — вмешалась мичман Либби, — Вряд ли мормоны во всем согласны с принципами Tiki.

— А во всем и не надо. Только в главном. Вот, Тринадцатая триба на острове Вемерана….

— Тринадцатая триба, — перебила Либби, — это смесь религий мормонов и местных язычников.

— Да, ты права, но и община Потифера, это не ортодоксальный мормоны, а реформированные.

— Ладно, — сказал Хенгист, — а как быть с туземцами Полинезии, Меланезии и Микронезии?

— Слушай, — ответила Пиф, — я не могу сходу выдать решение для каждого случая!

Механик Рглар, который в ходе разговора успел скрутить сигару-самокрутку из листа «табачной кукурузы», щелкнул зажигалкой, прикурил, и произнес:

— По ходу, здешние туземцы ничем таким не заражены. Они ребята без комплексов.

— Во-первых, — ответила Либби, — у многих племен аборигенов есть тупые глюки своей культуры. Слово «табу», кстати, полинезийское. Во-вторых, большинство аборигенов христианизированы. Мы были на Таити и Бора-Бора, мы были на Эфате. Много ты там видел аборигенов без комплексов? Вспомни девушек-аборигенок, которые исполняли фольклорные полинезийские танцы в европейских юбках и бюстгальтерах.

— Да, по ходу, там лажа какая-то, — согласился механик Кмет, и тронул за плечо Бокассу, — алло, командир, что ты молчишь? Ты же спец по этим культурологическим делам.

— Я, — отозвался флит-лейтенант, — анализирую высказывание Пиф о фондовой бирже и атомной бомбе, в структурной связи с зельем, которое варится в агрегате. Кстати, через четверть часа надо слить продукт в цистерну, и досыпать угля и известки в фидер.

Лейтенант-инженер Пиф пробежала взглядом по трем площадкам на берегу речки. На первой площадке группа мальчишек туземцев простейшим методом (в костровых ямах) пережигала древесину в уголь. На втором участке, похожая команда дробила ломами известняк и загружала в телегу. Поодаль, на третьем участке, блестела керамическими боками реакторов собранная мини-фабрика полного цикла производства тетрена.

Сначала из угля и известки в обжиговой печи получался карбид кальция.

Затем, в реакторе-смесителе карбид взаимодействовал с водой, выделяя ацетилен.

Далее, ацетилен проходил по циркуляционному реактору, и превращался в тетрен.

Тетрен сжижался в холодильнике с температурой льда, и сливался в накопитель.

Оттуда продукт переливался в пластиковые цистерны объемом полкуба. Четыре полные цистерны уже стояли на тележках, а восемь ждали своей очереди.

Звено коммандос короля Фуопалеле Татокиа присматривало, чтобы любознательные аборигены не подходили близко к этой потенциально-опасной штуке.

Рглар тоже окинул взглядом производственный процесс, и поинтересовался:

— Ну, как? Мы укладываемся в график?

— Укладываемся, все ОК, — ответила Пиф и повернулась к Бокассе, — что тебя зацепило в упоминании фондовой биржи и атомной бомбы?

— Просто, я понял смысл нашей здешней спецоперации, — сказал флит-лейтенант.

— Вот и хорошо, — констатировала она, — а что ты думаешь про идею с интернатами?

— Я думаю, это не лучшая идея. Она похожа на утопии в стиле «Города солнца» Кампанеллы, и древнюю Спарту, от которой произошли эти утопии. Кстати, твоя модель ближе к первоисточнику. Нет утопического равенства. Все жители разделены на спартиатов — Tiki-foa, военизированное правящее меньшинство, и илотов — безоружное и бесправное большинство, на мнение которых спартиатам плевать. Спартиаты захотят, и отберут у илотов всех детей, чтобы воспитать по-своему. А там, где илоты будут препятствовать, спартиаты играючи превратят их деревни в поучительное пепелище. Что ж, Спарта успешно жила такой схеме полтысячелетия.

Лейтенант-инженер Пиф, слушая эту речь, сначала удивленно выпучила глаза, а через минуту, на ее лице отразилось искреннее возмущение и обида.

— Бокасса, ты что такое говоришь, а? Ты за кого меня принимаешь?!

— Ой, прекрасная леди, — произнес он, картинно закрывая голову руками, — незачем так гневаться на простого бродячего трубадура, который что слышит, то и поет. Он просто подумал: а что произойдет практически, когда подразделения Народного флота начнут проводить такую директиву об интернатах для детей аборигенов? И мне вспоминается первый эпизод нашей работы после преобразования танкового взвода в особый взвод в инновационной структуре «Creatori». Последняя неделя ноября. Тренинг «шокроллер в воздухе», сектор Юго-восточные острова Кука — Западные острова Тубуаи.

— Островок Рапа-Вест? — хмуро спросила лейтенант-инженер.

— Да, — флит-лейтенант кивнул, — это называлось: «в ходе полевого тестирования новой десантной техники, ликвидировать власть компрадорской туземной аристократии».

— По-моему, — заметил мичман Хенгист, — получилась очень гуманная акция. Местного короля, пособника французских колониалистов, вышвырнули без единого выстрела. Я, кстати, хочу еще раз сказать доброе слово про шокроллеры. Эти легкобронированные мотороллеры с коляской гораздо лучше, чем мини-танки старо-японского образца, на которых мы штурмовали Папеэте. Конечно, грузоподъемность меньше, зато верткость…

Флит-лейтенант Бокасса вскинул левую ладонь (что означало настоятельную просьбу отставить оффтопик), и мягко, вкрадчиво произнес:

— Без единого выстрела, без единой капли крови, мы показали тысяче аборигенов этого чудесного островка, что они — пыль под калигами наших солдат, и мы в любой момент сделаем с ними, что захотим. Вышвырнем из Полинезии их короля вместе с его семьей, отберем имущество и землю, отнимем детей, или вообще сожжем все три деревни…

— Стоп-стоп! — перебила мичман Либби, — Мы только посадили этого короля с семьей на рыбацкий проа, и приказали катиться на фиг из Меганезии. И все! Мы не тронули там вообще ни одной вещи, не обидели ни одного фермера-аборигена.

— Обидели, — возразил Бокасса, — если ты помнишь, это заметил даже парень-ассистент капитана Сегуры, лейтенант Барбус. Он поглядел, как плачут эти девчонки-фермерши, которым, якобы, мы принесли свободу, и сказал: «какую-то херню мы сделали».

— По-твоему, — спросила механик Пэппи, — не надо было трогать этого микро-короля?

— По-моему, — сказал флит-лейтенант, — надо было сначала разобраться, что к чему. А в данной ситуации на островок, где, в общем, было неплохо, и никаких французских колониалистов там уже четверть века не видели, влез наш десант с новой легкой бронетехникой, и в ходе полевого тестирования, разбил их жизнь, которая веками строилась вокруг семьи этого микро-короля.