Май, весна и апокалипсис

— Угу, — промычал он, пережевывая мясо, — А что, у тебя правда излишки монет?

— Ну, не то чтобы излишки… — протянул я, — Сам ведь понимаешь, что денег лишних не бывает. Их всегда есть куда потратить, к примеру, можно машину или квартиру купить.

— Ого! — Бергман уважительно поднял брови, — Теперь я верю, что высокоранговых игроков убивают за ликты.

— Ты это о чем? — напрягся я, уж очень неприятная смена темы.

— Да вот… — продолжил он, — Прочитал я тут в одном блоге, что за вчера и сегодня убито несколько десятков высокоранговых игроков, в первую очередь тех, кто во всеуслышание заявлял о своей мегакрутизне. Оказывается, восьмой и девятый ранги от пули в затылок не спасают. В основном их мочат, правда, в Америке, но и у нас в стране тоже есть подобные факты.

— Были у меня такие мысли, — кивнул я, поморщившись от неприятных новостей. — Слишком уж много дорогостоящих плюшек можно забрать, если грохнуть такого продвинутого игрока как я, поэтому стараюсь широко не афишировать свои достижения. Надеюсь, и ты языком трепаться не будешь. Однако, думаю, во-первых, если подняться повыше, то уже и пуля не будет представлять опасности, а во-вторых, при отсутствии рангов, как ты ранее отметил, шансов вообще никаких, вопрос лишь в том, когда возле твоего дома откроется портал. Может завтра, может через полгода, может через год, но он ведь обязательно откроется.

Сказав это, я ненадолго отвлекся от разговора, чтобы доесть бефстроганов, который уже практически остыл. После чего отодвинул в сторону пустую тарелку и задал вопрос, который меня мучил всё последнее время:

— А вообще, Серёга, как ты думаешь, какой во всём этом смысл, зачем всё это?

Мой друг грустно усмехнулся, задумчиво повертел в руке вилку, потом положил её на стол, откинулся на спинку стула и ответил грустно-саркастическим тоном:

— Над этим вопросом сейчас думают лучшие умы человечества, все те, кто ещё недавно были квалифицированными специалистами по вирусам и эпидемиям, а потом стали компетентными экспертами в военной сфере, сейчас бросили всю свою интеллектуальную мощь для поиска ответа на сей вопрос. Вариантов много, могу назвать самые распространенные, выберешь то, что тебе больше нравится.

— А ты-то сам что думаешь? Тех экспертов я и сам могу почитать.

— Я не знаю и стараюсь особо не забивать этим голову, — уже более серьёзно ответил Бергман, — Мы ведь до сей поры жили, не особо спрашивая себя о том какой в этом смысл. А ведь он был, наверное. Не у нас, а у тех высших сил, которые рулили всем этим бардаком под названием Земля, теперь-то мы ведь точно знаем что они есть, эти высшие силы, и раньше, значит, были, только вот никто об этом особо не задумывался. Все просто решали текущие бытовые проблемы — закончить школу, поступить в институт или универ, жениться, воспитать детей, потом внуков… подготовить себе место на кладбище и накопить деньги на похороны, чтобы потомки не слишком потратились. По большому счету сейчас мало что изменилось, только в этом списке добавилась верхняя строка, которая была не особо актуальна последние несколько десятилетий — надо выжить!

Нда, Серёга всегда отличался глубоким философским взглядом на окружающий мир, и сейчас он опять прав — какая разница в поиске высшего смысла, если ты не можешь решить одной простой проблемы — как выжить в нарастающем хаосе вялотекущего апокалипсиса?

Мы ещё некоторое время поговорили с ним на разные темы, после чего я перекинул ему триста ликтов, несколько карт, и мы расстались.

Покинув кафе, я направился в общежитие, по пути позвонив Максу Терентьеву. Как выяснилось, тот сейчас жил в Петровске у своей двоюродной тёти. Макс ведь только полгода как вернулся из армии, куда попал после отчисления из института за драку, а тут опять мобилизацию объявили, вот он и спрятался у родственницы.

— А надоело строем ходить и по струнке тянуться, — пояснил он свой не очень благовидный поступок.

— Ну, сейчас там парням, наверное, не до строевой подготовки, — я попробовал ему возразить.

— Не знаю, не знаю, — ответил он скептическим тоном, — В моей бывшей части так уж точно всем похрен на прорывы, если бойцы не умеют в столовую строем ходить. Как говорил наш старшина: «Умение ходить строем — это главный признак наличия разума!».

На моё предложение развития и совместных действий, он сразу ответил согласием и посетовал, что, проживая у родственников, чувствует себя не в своей тарелке. Я пообещал узнать в общаге насчет его заселения. Народ сейчас разъезжается по домам, и скоро комнаты будут пустыми, так что, думаю, за несколько ликтов можно будет договориться с комендой насчет комнаты. Кроме того, можно ведь и в мою комнату заселиться, если Серёга будет не против. Максу тоже перекинул триста ликтов и копьё. Позанимаемся с ним, как только время появится.

Глава 23

Подходя к общежитию, я встретил несколько студентов, выходивших из здания с вещами. Кто-то садился в такси, кто-то тащился с баулами к автобусной остановке, а за Лёней Быковым из моей группы отец приехал на своей машине. Мы перекинулись с Лёней парой слов, пожали друг другу руки, после чего тот сел в видавшую виды «Ладу-Гранту» и умчался в свой родной Козловск. Разъезжаются студенты, скоро общежитие практически совсем опустеет, так что для Макса место точно должно найтись.

Вспомнив про своего друга, решил, что надо зайти к коменданту, поинтересоваться насчет пустующей комнаты.

Кабинет коменданта располагался в торце коридора на первом этаже, однако попасть к нему сейчас было нереально — там стояла очередь из нескольких десятков студентов, сдающих комнаты перед отъездом. Скептически осмотрев плотную толпу, я пришел к выводу о том, что этот вопрос не горит, так что его можно решить и позднее, поэтому развернулся и направился к лифту.

Однако я не отошел и пары метров, как меня окликнули:

— Михаил!

Обернувшись, я увидел догоняющую меня девушку со своего шестого этажа. Настя, второкурсница — довольно симпатичная шатенка жила в комнате через две двери от моей. Мы с ней никогда особо не общались, но имели общих друзей и несколько раз тусили в одной компании.

— Тоже уезжаешь? — с грустинкой в голосе спросила девушка, подойдя ближе.

— Да нет вроде бы… — ответил я, неопределённо пожав плечами, — Пока не собираюсь, но кто его знает, как дальше пойдет. А ты уже сдала комнату коменданту?

— Нет, — ответила Настя, когда мы подошли к дверям лифта, — Напротив, мне хотелось узнать, можно ли здесь остаться на всё лето? Но комендант сейчас сильно занят, так что… — она уныло пожала плечами.

— Да вроде бы не должны выгонять, — произнес я несколько удивившись такой постановке вопроса, — Здесь всегда было так, что кто хотел, тот оставался на лето, только плата повышается.

— Хорошо бы, — кивнула Настя со вздохом, — А то мне деваться некуда, я ведь из Норильска, не ехать же теперь туда.

— А почему бы и нет? — спросил я, заходя в открывшиеся двери лифта, — Или на север уже самолеты не летают?

— Только самолеты и летают, — грустно усмехнулась она, войдя вслед за мной за мной, — Армии там нет, только полиция, у которой с оружием совсем плохо. А пробои каждый день. Пока мужики отбиваются, но как дальше будет, непонятно. И родители просят меня не возвращаться — она замолчала с таким выражением лица, что казалось вот-вот заплачет, но сдержалась, и продолжила только когда мы вышли из лифта, — Оттуда наоборот все хотят уехать, а там только самолеты… — после этих слов она тяжело вздохнула и добавила, — Так что мне деваться некуда.