Майами Куб
Шрифт:
— Наконец-то! Я уж думала, что тебя выбросили из самолета, — подколола тотчас Саманта. — Какого чёрта так долго?
Тейлор подошла к девушке и крепко обняла её.
— Я тоже тебя рада видеть, дорогая!
Оказалось, что Имбердсон вызвал Риггс к себе ещё неделю назад, но Тейлор решила поехать к брату, посетить его родео в Техасском Уайт-Роке. В результате, вместо двух дней она провела там пять. За это ей не влетело на прежней работе, с которой она перевелась сюда. А здесь ей могло влететь только от Фальзон, которая была в курсе всех событий.
Фальзон считала, что Риггс — один из лучших специалистов по «крови». Однажды, когда они работали над одним убийством в Лас-Вегасе, они
Однако было и ещё кое-что, чего Тейлор не скрывала. Свою ориентацию. И если Фальзон никогда не светила тем, что она предпочитает женский пол, то Риггс совершенно другого плана человек. Это немного отпугивало желание работать с ней и даже просто рядом стоять. Фальзон бы припомнила случай, пять лет назад, когда она нокаутировала парня в баре, который приставал к какой-то милой девушке. Она его так отчихвостила, что тот оказался на койне с разбитым лицом и сломанной челюстью.
В общем, Отдел получил то пополнение, на которое рассчитывал. Имбердсон всегда смотрел на специалиста, как на профессионала, а не на то, с кем он проводит время в постели. За это отношение он всегда подвергался критике со стороны прессы, СМИ и вышестоящих. Но всегда стоял на своём, за что и был уважаем теми, кого защищал.
И Риггс получила в напарники по криминалистической сфере Гарнер, потому что Фальзон, с её универсальной профессиональной действительностью, больше относилась к детективам, чем к криминалистам.
— Я всё же думала, что ты вернёшься в отдел «Розыска пропавших людей», — посетовала Риггс, когда Фальзон уже показала ей отдел и пояснила, как они тут работают.
Девушка не собиралась здесь только работать, о чём и сообщила Саманте, ещё по телефону. Тейлор нужна была новая пассия, потому что старая её кинула и уехала в Мексику ловить продажных копов.
— Ну, я всё ещё там числюсь, Кит Бландер, всё ещё мой начальник, — объяснила Фальзон. — Просто сейчас все сходят с ума от Ричар, я решила помочь.
Тейлор поправила белоснежную блузку, которая идеально на ней сидела, открывая глазу то, что надо было открыть. Девушке нравилось производить впечатление не только на девушек, но и на мужчин.
— Где все? Я полагала, что у вас работа «от заката до рассвета».
Сэм пожала плечами, вспоминать позавчерашнее не особо хотелось.
— Мы потеряли двоих, позавчера, поэтому многие отпущены на пару дней в отпуск. Но я надеюсь, что тебя это не смущает, потому что работать нам всё равно надо и искать улики тоже. Поэтому, может, приступим?
«Тридцать пять лет назад.
Джексонвилль, штат Флорида.
Махаон роуд, 3402
12:20 pm
— Ты получила, что хотела! Какой смысл жаловаться? — кричал Саймон. — Ты хотела от меня ребёнка, ты его получила! Что ты ещё хочешь от меня, Лори?
Женщина долго смотрит на мужчину с гитарой, а потом разворачивается и сильно бьёт его по голове кулаком. Однако тот начеку и успевает отразить неумелый удар.
— Хватит! Я уже сказал, что мне не нужны обязательства, я музыкант, у меня нет времени на сантименты и семью. Уходи!
Отставив к стене гитару, Саймон, поджав губы, наблюдает, как Лори кидает вещи в большой чемодан. Он расстроен, что сегодня у него уже нет настроя писать песни для нового альбома, потому что чёртова женщина испортила ему весь кайф. Он совершенно не жалеет её, к тому же он не виноват, что Лори строила иллюзии насчёт того, что у них будет семья, когда она забеременеет. Ему не нужны семья и дети, во всяком случае, не сейчас, когда он пытается сделать карьеру рок-музыканта
в этом чёртовом Джексонвилле, где бал правит ковбойский джаз-рок!— Прощай, Сэм!
Он отворачивается, не замечая, как она улыбается ему на прощание. Он даже не подозревает, что добавляет проблем не только себе, но и женщине, которая не в состоянии разобраться в себе. Он не думает, что это его касается, он решает только за себя. А сейчас ему нужен кокаин, чтобы расслабиться и дописать песню для третьего альбома.
Это всё, что его сейчас волнует».
Звонок мобильного телефона заставил Эмили вздрогнуть и вцепиться в подушку. Ей снилось, что отец снова отбирает у неё любимые книжки про раскрытия преступлений и выбрасывает их в мусорку на ближайшей заправке. Саймон Стоукс всегда думал только о себе, ему никогда не было дело до тех, кто окружал его, даже если это были родные по крови люди. Сэм Стоукс был безалаберным отцом, паршивым другом, но чертовски талантливым рок-музыкантом. ЭмСи несмотря на всё, любила его, очевидно, даже сильнее его самого. Она иногда вспоминала дни, когда они жили в Алабаме и каждое утро Саймон пел ей песни о том, как хорошо быть свободным и ни от кого не зависеть. Эми тогда было всего четырнадцать лет, а её отец проходил реабилитационный период, лечась от наркотической зависимости. Это были самые хорошие полгода, а потом всё вернулось на круги своя, когда старший Стоукс поехал в очередной тур.
Эмили потёрла глаза, затем переносицу, отмечая про себя, что как ни странно выспалась. Взяв мобильный, она ответила не сразу, потому что на дисплее мигало имя Фальзон.
— Эми, привет! — раздался в той стороны уверенный голос Саманты. — Девич пока ещё в себя не приходил, а вот Драфтон выкарабкался и требует, чтобы вы с Кэнзасом его навестили, сегодня после трёх дня. Говорит, что это важно и лучше не откладывать.
Если даже Драфтон, этот бездельник и пофигист, говорит: «это важно», значит, он таки что-то заметил перед ударной волной. Эмили подозревала, что у этого полицейского мозги есть, просто не всегда он ими пользуется по назначению.
— Хорошо, я поняла.
Нажав отбой, Эми перевернулась на спину, тупо уставившись в потолок и только через какое-то время вспомнила, что в её доме теперь их двое. Вчера она много думала об Эштон перед сном. В особенности о том, почему это вдруг Эми стало волновать то, что случится с этой женщиной, которая ворвалась в её жизнь и сразу выдвинула условия. Но в процессе обдумывания причин, почему так происходит, девушка поймала себя на мысли, что ей нравится то, что Эштон рядом. Трудно было объяснить почему. Наверное, она в кой-то веке чувствовала от напарника искренность в поступках и словах. А ещё она потихоньку начинала понимать то, что любовь к Кэнзасу сходит к простой симпатии. Куда делось то чувство, когда она не могла с ним нормально работать, не думая о том, как бы его склонить к сексу, Эми не задумалась. Она сейчас меньше всего хотела знать ответы на все эти вопросы, поэтому решила благополучно думать о том, как поймать Ричар, а не о том, как не влюбиться в Эштон. Да и не может она в Эштон влюбиться, ей мужчина нужен.
Дойдя до кухни с мыслью о том, что надо позвонить Кэнзасу, чтобы заехал за ней в три часа дня, Эми остановилась на пороге, наблюдая за тем, как Эштон в одной рубашке, босиком готовила тосты, что-то тихо напевая себе под нос. Как-то такая неожиданная картина выбила Эмили из колеи, и она, едва дыша, смотрела на женщину в её кухне и не могла ничего произнести. Она и забыла уже какого это — делить жизнь и квартиру с кем-то. Когда долго живёт одиночными встречами, случайными связями и сексом на одну ночь, забываешь напрочь, что есть простой уют, который приносит другой, посторонний человек.