Майор из Варшавы
Шрифт:
— Разрешите?..
Начальник — большой, грузный, одетый в серую довоенную гимнастерку, жестом остановил собравшегося докладывать Усенко и тяжело поднялся из-за стола.
— Ваша подготовка закончена, капитан. Теперь вы поступаете в распоряжение полковника. Инструкции и задание получите у него. Вот, рекомендую…
Усенко вытянулся и, сделав четкий полуоборот, встретился взглядом с человеком, неприметно устроившимся на стоявшем в дальнем углу диване. Что-то в его облике мелькнуло знакомое, но тут начальник, так и стоявший у стола, глухо кашлянул.
— Товарищ
Едва дверь за начальником закрылась, как полковник пружинисто встал и шагнул навстречу Усенко.
— Ну, здравствуй, капитан! — он еле заметно усмехнулся. — И не смотри так. Вижу, что узнал, и хорошо, что узнал. Память в нашем деле главное… Я тоже, брат, помню, как мы у тебя ночью водку пили, колбасу ели, вот только марку твоей радиобандуры, что нам про любовь мурлыкала, запамятовал…
— «Дорожовец и Затей», товарищ полковник, — Усенко широко улыбнулся.
Неожиданная встреча с полковником из разведотдела, приезжавшим к нему почти год назад, показалась отличным предзнаменованием.
— Во-во, именно «Затей»… — Полковник сделал паузу и, как бы отделив ту давнюю встречу, заговорил о другом: — О том, где ты воевал, как воевал, кем воевал, знаю. О ранении под Киевом тоже знаю. Кстати, рана не беспокоит?
— Нет, все нормально.
— От границы как шел?
— Я все написал… — Усенко тяжело вздохнул.
— Значит, не хочешь? Пожалуй, правильно… Меня спроси, так и я, может, много чего вспоминать не хотел бы…
Пауза несколько затянулась, и когда полковник опять заговорил, тон его был совершенно иным.
— Сейчас мы готовимся наступать, капитан, а для успеха необходима разведка, разведка и еще раз разведка!
— Я понимаю… — Усенко подобрался.
— А раз понимаешь, тогда к делу… Есть решение забросить тебя в тыл. К самой границе, в знакомые тебе места. Обстановка на территории, скрывать не буду, сложноватая… Люди там наши должны быть, но ближайший отряд километрах в ста восточнее. Если что непредвиденное, подашься туда. Ну а теперь главное: наш человек оттуда дал о себе знать. «Эльд» отозвался.
— «Эльд»? Это ж Меланюк Петро… — не удержался Усенко.
Честно говоря, он даже не ожидал, что после всех передряг на месте сумел удержаться только этот молодой парень, которому он дал тогда такой звучный псевдоним.
— Ты что, лично его знаешь?
Не скрывая своего удивления, полковник посмотрел на Усенко, и капитан пояснил:
— Конечно! Я же им и занимался. Это ж мой регион…
— Даже так… — полковник помолчал и как-то сухо спросил: — А когда ты с ним встречался последний раз?
— В ночь на 22 июня. Когда немцы диверсантов на штаб 5-й армии нацелили. Он там в составе группы был.
— То-то, что на 22-е… Как думаешь, ему сейчас доверять можно?
— Доверять?..
— Вот именно. Сам знаешь, сколько народу к немцам переметнулось…
На этот раз Усенко молчал долго. Вопрос, заданный полковником, был далеко не праздный. Капитану страстно хотелось ответить ясно, категорично, от последней встречи с Меланюком у
него осталось ощущение полного доверия, и все же он произнес:— В любом случае я должен буду проверить…
— Только так! — Полковник энергично кивнул, и голос его опять потеплел. — Тут еще один нюанс есть. Немцы ставку на вражду украинцев с поляками сделали, а это, сам понимаешь, чревато, и дела совсем не облегчает…
— У нас и тут легких дел нет.
— А там и подавно! — докончил за Усенко полковник и нахмурился. — Раз уж о поляках речь зашла, спросить хотел, чем у тебя с тем польским майором закончилось?
Вопрос полковника поставил капитана в тупик. Вообще-то сказать было нечего, и Усенко ответил так, как думал.
— А ничем. Да и…
Так и не закончив фразу, Усенко пожал плечами.
— Жаль… — полковник вздохнул.
— Чего теперь старое ворошить? — возразил Усенко. — Нам до той Польши еще топать и топать.
— И то верно. Ладно не будем… — полковник зябко передернул плечами и спросил: — С парашютом-то прыгал, капитан? Там ведь аэродрома нет…
— Бросали…
— Вот и ладненько! Давай, собирайся по-быстрому, со мной поедешь. Мне тебя еще кой чему подучить надо…
Полковник поощрительно улыбнулся Усенко, и капитан, повернувшись по-уставному, вышел из кабинета…
Пан Казимир вышел из Хюртгеновского кабинета и остановился у окна в коридоре. За стеклом виднелись лакированные крыши автомобилей, у ворот как всегда торчал часовой, а стоявший прямо против выезда синий «вандерер» пускал из глушителя сизый дымок.
Последнее время пан Казимир постоянно пребывал в напряжении, и только вид синей машины, неизменно стоявшей прямо на выезде, помогал держать себя в руках. Майор знал: днем ворота не заперты и достаточно легкого толчка бампера, чтобы они распахнулись настежь…
На сегодня рабочий день кончился и, поглядывая в окна, пан Казимир прошел к выходу, где его неожиданно задержал дежурный:
— Пан Ленковский, вам письмо!
Унтер-офицер полез в стол и передал майору слегка помятый конверт. Пан Казимир прочитал адрес и, оторвав край, достал записку. Потом быстро пробежал ее глазами и, сунув все в карман, чуть ли не бегом выскочил через открытые ворота на улицу…
Взбежав по ступенькам к парадному входу отеля «Бристоль», пан Казимир с треском распахнул дверь и кинулся к оторопелому портье.
— Номер господина Червенича!
— Сей момент! — портье полистал книгу. — Номер 15-й, пан…
Не слушая, пан Казимир взбежал по такой знакомой лестнице на второй этаж, пробежал коридор и без стука распахнул дверь 15-го номера. Червенич, сидевший за столом спиной к входу, обернулся и, увидев пана Казимира, неловко вскочил.
— Ты где пропал, Котька? Я ж тебя жду…
— Дежурный, скотина, только сейчас записку передал! И я сразу бегом… Скажи лучше, когда ты приехал?
— Да сегодня, утром… — Червенич по-медвежьи сгреб пана Казимира в объятия и троекратно расцеловал. — Садись, Котька, садись… Праздновать будем!