Майор Пронин против врагов народа

И вот, памятуя рассказ лейтенанта Василия Могулова о наказании «рецидивистов» в практике бурятского народного правосудия, мы изгоняем Элоранту-Валтонена со страниц этой книги.

…Тем же вечером Пронин в своем рабочем кабинете принимал Таама. Несколько недель в тюрьме изменят кого угодно – и Таам не был исключением. Он выглядел опустошенным, бессильно озлобленным… Пропал кураж, кураж диверсанта! Пронин смотрел на него сверху вниз.

– Здравствуйте, Таам!

– Здравствуйте.

– Как вам сегодня спалось? Как вам наша кухня?

– Я не гурман. И, уверяю вас, кусок мяса не сделает меня разговорчивее.

Пронин махнул рукой:

– Да я не об этом. Мне вовсе не нужно, чтобы вы стали разговорчивым. Достаточно нескольких слов, а то и кивка головы.

– Вам уже кивнул Элоранта.

– Вот это точно. Мы не говорили про ваше прошлое. Мне не нужно, чтобы вы предавали боевых товарищей и прочая и прочая. Меня интересует один человек, который никогда не был вашим единомышленником. И уж тем более – товарищем по оружию. Его фамилия Малль.

Таам и бровью не повел:

– Я слышал про одного Малля. Странно, что именно он вас интересует.

Пронин ответил беззаботно:

– Да просто он наш гость, гость Советского Союза. Я должен узнать о нем побольше…

По беззаботному тону Пронина Таам вдруг понял, что этот разговор может стоить ему жизни. И заговорил – хотя и не теряя достоинства:

– Малль вряд ли всерьез вас заинтересует. Но вот его связи… Есть один человек, который вас заинтересует.

– Родственник?

– Нет.

– Этот человек из свиты Малля?

– Я не знаю точно. Честное слово, не знаю. Может быть, это – гражданин Советского Союза. По крайней мере, я уверен, что этот человек связан с вашей страной. Вы показали пуговицу… Я обязан выложить все. Но у меня только отрывочные сведения, слухи. Аугенталер говорил: «Малль у нас в кармане, Малль не отвертится, у нас есть Малль». Аугенталер никогда не говорил попусту.

– Это мне известно. Мы встречались. Значит, Малль был вашим карманом? Через него приходили деньги. Так?

– Так. Все было шито-крыто. Ни один суд не докажет. Но я знаю, что деньги приходили через Малля. А еще Аугенталер считал его слабаком и чистоплюем. Гнилая аристократия.

– Гнилой аристократ, который был банкиром террористической группы Аугенталера, – отчеканил Пронин уже не столько для Таама, сколько для себя.

Вот так за несколько минут Каарел Каарелович Таам спас себе жизнь. Через месяц в сопроводжении конвоя Таама перебросили в далекий Сталинабад, а оттуда – прямиком на урановые рудники, коих немало было в советском Таджикистане.

Гость советского народа

Начало активных действий, требующих передвижений, встреч и перевоплощений, Пронину всегда давалось нелегко. Он был тяжеловат на подъем. За четыре дня до приезда Малля он уже чувствовал тяжесть в желудке и легкое подташнивание. Во время начала операции он был похож на змею, меняющую старую кожу. Предстояло несколько дней – а может быть, и недель – жить в экстремальных условиях.

Некоторые его действия казались явно неестественными. Так, он неожиданно для всех стал чрезвычайно угодлив со своими подчиненными. Смотрел, например, на Лифшица заискивающим взглядом, спрашивал о выполнении очередного поручения извиняющимся тоном, выслушивал отчеты с такой поразительной терпеливостью, что казалось, это Лифшиц – начальник и руководитель операции, а он, Пронин, – подчиненный. Всех в команде это слегка задевало, но опытные работники во главе с Агушей – Лифшиц, Кирий, Коломеец – понимали: начинается пора лицедейства и профессионального обмана.

К концу третьего дня Пронин окончательно вошел в роль. Он «превратился» в работника сферы услуг. Стал главой целой армии гидов, которые обеспечивали сношения высоких иностранных гостей с внешним миром. За эти три дня он переговорил с десятками переводчиков, референтов, экскурсоводов, охранников… Выбор был сделан, и штат пронинской команды увеличился на восемь человек.

Но были еще и те, кого не вводили в курс дела, кто делал свою работу, не зная о сложном механизме охраны государственных интересов, связанных с визитом высокопоставленного швейцарца. Но и их работа была частью этого механизма, подчинялась кропотливо просчитанному алгоритму управления.

Параллельно шла привычная работа по запуску в ход отработанной системы охраны. То, что называли охраной «в обычном порядке». Проверялись штаты пограничников, работников железной дороги: стрелочники, машинисты, повара, официантки, проводницы… А также – составы делегаций, приветствующих высокого гостя на промежуточных этапах, – в Бресте, Минске, Смоленске…

Все нити операции сходились в Москве, в пронинском кабинете, где подвергались анализу и окончательной корректировке. Пронин угодливо просил своих подчиненных изменить какую-нибудь мелочь, советовал, извиняясь и кланяясь, включить или исключить детали, невидимые постороннему взгляду.

После того как европейский экспресс пересек государственную границу Союза ССР, вся эта махина пришла в движение. Ее работа была бесшумна, невидима и безотказна. Экспресс пересек Белоруссию, Смоленскую область, Подмосковье без каких бы то ни было серьезных происшествий. Заменили нерасторопных работников, подготовили красивые речи.

Тем временем швейцарский дипломат Франц Малль прибыл в Москву.

На Белорусском вокзале его встречали шумно, с ликованием. Прямо как когда-то Максима Горького. Еще в зале ожидания, где, кроме охраны и немногочисленных гостей, не было посторонних глаз, Пронина подвели к Маллю. Переводчик Андрей (с ним Пронин познакомился за несколько дней до этого) – сама вежливость – сказал:

– Руководитель группы гидов, Иван Николаевич Пронин. Он будет сопровождать вас повсюду.

Пронин церемонно поклонился:

– Искренне рад приветствовать вас в столице Советского Союза, в Москве.

Андрей повторил эту фразу по-немецки. Пронин добавил:

– Москвичи в едином порыве собрались встретить дорогого гостя. Они ждут нас на площади.

По доносившемуся снаружи шуму это было и так понятно. Но Малль очаровательно улыбнулся и пожал протянутую руку.

Итак, наши герои встретились. Холеный дипломатический представитель буржуазной Швейцарии, подозреваемый в связях с нацистскими террористами, и советский контрразведчик номер один, принявший облик подобострастного туристического гида. Со стороны можно было подумать, что они составили друг о друге самое лестное представление.

Франц Малль был высоким, представительным мужчиной, выглядевшим несколько моложе своих пятидесяти двух лет. В его светлых волосах, аккуратно прилизанных по обеим сторонам пробора, едва угадывалась седина. Лицо казалось слегка вытянутым, серые глаза смотрели доброжелательно, но внимательно. Одет Малль был неброско, хотя и изысканно, по всем правилам дипломатического этикета, предписанного для частного визита. Все предметы одежды, обувь и аксессуары были подобраны с большим вкусом и знанием дела. Чего стоили хотя бы одни только запонки белого золота с маленькими рубинами! Можно с уверенностью сказать, что, увы, на фоне выразительной фигуры швейцарца майор Пронин выглядел несколько серовато. Да и по манерам самоуверенный, хотя и благожелательный визитер очень отличался от внимательно-угодливого члена группы сопровождения. Да, европейский лоск Малля был налицо!