Майская Гроза

– Товарищ Зайцев, я приношу свои извинения, вы меня неправильно поняли.
– Заюлил Фельдман.

Виктор почувствовал разочарование. Этот трус Мордка не решился идти до конца, а ему так хотелось завершить всe одним движением пальца. Конечно, расстрел своего непосредственного начальника при свидетелях и ему не прошeл бы безнаказанно. Но несколько лет лагеря стоили удовольствия продырявить эту тупую башку. Наверное, на лице Виктора проступило это разочарование, подполковник Фельдман испугался ещe больше, стал медленно отступать ко второй двери пункта связи. Виктор неотступно сопровождал его дулом пистолета, всe ещe сомневаясь, стоит ли отпускать этого ублюдка. Вдруг ему положили руку на плечо.

– Оставь, капитан, пусть идeт, - услышал он голос комбрига. Вторая рука легла на пистолет и потянула его вниз.

Виктор опустил руку с ТТ вниз, но, не сдержавшись, сказал:

– Ну смотри, Мордка, ещe раз ты мне попадeшься - прикончу!

Фельдман выскочил в дверь, с силой захлопнув еe за собой. Виктор прислонился к стене, прислушиваясь к происходящему во дворе. Решится ли Фельдман послать бойцов арестовать его? В них капитан Зайцев стрелять не будет, не имеет права. Но тогда придeтся раньше времени раскрываться. Он уже начинал жалеть, что сорвался, да и нарком вряд ли будет доволен таким развитием событий. Хотя Фельдман уже приговорeн, и живой он до сих пор только потому, что выпал из основной линии расследования. Сразу после скандала на собрании его перевели куда-то на Дальний Восток, где он и сидел тихо всe это время. Обнаружив его здесь, Виктор был в недоумении. За Мордкой не тянулось никаких ниточек, всe анализы его поведения и контактов давали однозначный вывод - просто дурак! Потому он его и вычеркнул из списка подозреваемых, хотя поначалу очень хотелось, хоть как-нибудь, хоть за уши притянуть этого подлеца под расстрел. Но профессионал возобладал над чувствами, и Виктор забыл про своего бывшего сослуживца.

Во дворе раздавался визгливый от пережитого страха голос Фельдмана, он сзывал своих сопровождающих. Вскоре заработал двигатель, хлопнули двери и машина тронулась со двора. Виктор убрал в кобуру пистолет, который до сих пор держал в руке. Щелкнула кнопка - комбриг закрыл свою кобуру. Облегчeнно вздохнул начштаба. В углу раздалось истерическое всхлипывание, началась реакция на произошедшее у радистки. Виктор внимательно посмотрел на неe, Любаша, как называл еe Фельдман, действительно была очень красива. С такой внешностью в актрисы надо идти, а не в армию. Не мудрено, что даже Мордка с катушек сорвался. Начштаба начал еe успокаивать, та уткнулась ему в плечо и ревела уже в полный голос.

Виктор вышел в коридор, вслед нему последовал командир бригады.

– Так тебя, капитан Зайцев, видать за дело турнули?
– Сказал подполковник.
– Я думал ты его кончишь.

– Никак нет, товарищ подполковник, стрелять я бы не стал.
– Ответил ему Виктор, хотя и сам сомневался в своих словах.

– Что-то верится слабо!

– Я его хорошо знаю, трус тот ещe. Он должен был испугаться.
– Продолжил Виктор.

– Я бы тоже испугался. Ты бы свои глаза увидел в этот момент!
– Усмехнулся подполковник.
– У тебя что с ним старые счeты?

– Да, из-за него здесь оказался.
– Решил Виктор поддержать эту версию.

– А он за что?

– За то, что для других расстрелом заканчивается - за клевету на товарища Сталина.
– Увидев недоверчивый взгляд комбрига, он пояснил.
– Родственник у него где-то на самом верху, вот он легко и отделался.

– Да куда уж легче.
– Покачал головой подполковник.
– Тебя вон "с сохранением звания", а его с переаттестацией. В Москве тоже у тебя начальником был?

– Да нет.
– Виктор отрицательно покачал головой.
– Просто сослуживцы, в одном отделе были.

– А из-за чего вражда?

– Дураков не люблю.

– Ответил Виктор.
– Особенно когда они в мои дела лезут.

Они вышли во двор, остановились под разлапистой елью, стоящей вблизи здания. Закурили. В молчании прошло несколько минут. Наконец, подполковник решился задать самый главный вопрос.

– Что делать будем, капитан? Когда за нами приедут?

– А ничего не будем. Ваших действий он не видел. Поэтому валите всe на меня.

– А ты как же? Нет, капитан, вместе начудили, вместе и отвечать будем!

– Не волнуйтесь, товарищ подполковник, я сумею оправдаться.
– Поймав очередной недоверчивый взгляд, он усмехнулся.
– Я действительно сумею выкрутиться. Только вы с начштаба и этой радисткой заранее решите, что говорить будете.

Виктор выбросил окурок в урну, спросил, отдавая честь:

– Разрешите идти заниматься своими обязанностями, товарищ комбриг.

Командир бригады только кивнул. Капитан Зайцев развернулся и пошeл к себе. Подполковник провожал его взглядом, думая о том, что вот встретился в жизни настоящий мужик, да кажется ненадолго судьба их свела.

15 мая 1941 года западнее Луцка

По шоссе Владимир-Волынский-Луцк в сторону Луцка неторопливо двигались две эмки, в некоторых местах останавливались, из машины выходили военные и, осматривая окрестности, что-то решали. Иногда разворачивали на капоте ближайшей эмки карту, сверялись с ней, осматривали в бинокли окрестности, затем сворачивались и двигались дальше. Через несколько километров машины вновь останавливались и всe повторялось.

В первой машине командир созданного в прошлом году, на базе его двадцатой дивизии, второго танкового корпуса полковник Катуков говорил сидящему рядом с ним подполковнику:

– Смотри сам Иван, твоей бригаде основной удар принимать. Причем геройски полечь во встречных атаках вы не имеете права. Ты должен и немцев остановить и, по возможности, свои батальоны сохранить.

– Да я разве не понимаю, Михаил Ефимович, вот только силeнок у меня для этого маловато, как мне кажется. А как немцы на меня парой танковых дивизий выйдут? Не выдержу я тогда удара, сомнут.

– А вот для того чтобы не смяли, ты их не в чистом поле встречай, а найди хорошее место для засады, да ещe постарайся на дороге их поймать. Пока они в боевые порядки развернуться, ты их уполовинить сможешь.

– Ну, уполовинить вряд ли, товарищ полковник, немцы народ опытный и решительный, не дадут они мне столько времени. Ещe неизвестно как наши танки в бою себя поведут.

– У тебя два полных батальона "тридцатьчетверок", больше шести десятков машин, а ты мандражишь.
– Катуков похлопал подполковника по плечу.
– Ты же видел, что их пушки броневые плиты, такой же толщины как у немецких танков, как картон прошивают. Да и броня у них потолще немецкой.

– А из немецких пушек их обстреливали?
– спросил Катукова дотоле молчавший капитан с саперными эмблемами.

– Вот этого не знаю, но там, - ответил тот и показал пальцем наверх, - уверены в нашем превосходстве.

Командир бригады посмотрел в окно и сказал шоферу:

– Здесь останови.

Командиры вышли из машины, осмотрели прилегающую к дороге местность.

– Ну и что тебе здесь понравилось?
– спросил Катуков.

– А ты посмотри, Михаил Ефимович, место как будто из учебника по тактике танковых засад перерисовали. Будь я лейтенантом, непременно здесь бы устроился.

– Так ты же не лейтенант, а комбриг, - резонно возразил полковник.