Мажор в деревне

— Это что? Кровь?..

 ******** ********

Лена

Робнер меня смущал, но при этом я не могла сказать, что мажор был мне неприятен. Он всем своим видом, поведением, словами давал понять, что серьезные отношения ему не нужны. Конечно, девушкам нужны любовь и романтика, мы любим воображать то, чего нет. Рады обманываться. С Робнером не так. Он ведет себя так, что наделить его благородством невозможно, за его поступками стоит лишь похоть, не припудренная ни граммом романтического флера. И это честнее, чем поведение того же Дагарова. Никаких надежд, иллюзий, разбитых сердец. По крайней мере, я говорила за себя, другие девушки наверняка будут рады обмануться.

Пока мажор одевался, я несколько раз прокрутила все эти доводы у себя в голове, чтобы не забыть. Было в этом гаде что-то притягательное, и меня помимо воли к нему тянуло.

Приготовленный мною обед он с удовольствием уминал. Ел быстро, но при этом очень аккуратно. Пока смотрела на него, у меня проснулся аппетит, захотелось перекусить, но отобрать еду у голодного мужика не решилась. Я не мешала ему, хотя мне очень хотелось задать несколько вопросов. Нервно посматривала на время. Вдруг Матвей уже проснулся? Если еще немного задержусь, брат начнет звонить. Я украдкой посматривала на Робнера и замечала, как иногда он морщится. Если бы ему не нравилась еда, он бы ее просто есть не стал. Тогда почему? Ответ был только один – у него что-то болит. Если он не спешит делиться и всячески старается этого не показывать, значит, не стоит интересоваться, может, у мажора геморрой. О таком с малознакомой девушкой не поговоришь. Хотя Робнер бы не постеснялся, а вот я не готова была обсуждать столь щекотливые болезни. На мои вопросы мажор ответил, но что-то спокойнее мне не стало, будто осталась какая-то недоговоренность. Пора уходить, а то подумает, что я рада тут задержаться.

Вот же гад! Стоило извиниться, он не постеснялся обыграть ситуацию в свою пользу. Ну и ладно, пусть берет обеды, все-таки по моей вине он остался без помощницы. Изобразив недовольство, чтобы он не расслаблялся, потопала к двери. Чуть не споткнулась, когда он предложил сходить на свидание. Еще и голос такой... серьезный, спокойный, с каплей надежды. Отказать сложно, поэтому лучше всего – проигнорировать. Бежать отсюда. Бежать.

Я уже стала спускаться, когда мой взгляд зацепился за ткань, испачканную кровью. Вернулась, взяла в руку белую футболку с серым вензелем на рукаве. Ту самую, которую утром видела в руках Робнера.

— Это что? Кровь? — вывернула ткань. — Покажи бок! — приказала я. Все органы чувств обострились, я подозревала самое плохое – Матвей его избил.

— Воробушек, что с тобой? — удивленно выгнул бровь Вадим. — Кровь никогда не видела? Или нашла повод, чтобы на меня голого еще раз посмотреть? Так ты заходи в дом. Только уговор: снимаем по одной вещи. А то нечестно получается, ты меня всего рассмотрела, а я тебя… лишь в пижаме. Хоть она и скрывала немного…

Вот как у него так получается? Несколько слов – и я похожа на вареного рака, даже в зеркало смотреть не надо, чувствую, как горит моя кожа.

— Тебя Матвей ударил? — все-таки я не собиралась быстро сдаваться и должна была убедиться в своих подозрениях.

— Меня ваш погреб ударил, когда я пытался выбраться, дверца упала и расцарапала кожу, — спокойно произнес он, глядя мне в глаза. — Но я готов изображать больного, если ты согласишься за мной поухаживать, воробушек. Я мечтаю почувствовать на своем теле твои пальчики, хотя бы втирающие какую-нибудь вонючую мазь, — и все это он говорил таким тоном, что у меня мурашки по телу побежали.

— Не называй меня воробушком! Меня зовут Елена! — зацепилась за его оскорбление, чтобы хоть что-то ответить и не сбежать позорно.

— Ты меня тоже называешь мажором, Леночка.

От этого «Леночка» стало только хуже, поэтому я уже убегала. Забыла вернуть футболку, пришлось развернуться и кинуть ее в Вадима. Уходила я гордо – задрав высоко подбородок, спину держала прямо, а на слова Робенра «Что там насчет свидания?» я ничего не ответила.

Дома мои подозрения только усилились. Матвей вышел из душа в футболке. Он так даже перед гостями не делал, забывался и появлялся в одних шортах, а тут оделся. Я замечала, что Матвей морщится, когда думает, что я не вижу. А еще меня смущала едва заметная припухлость на его скуле, вряд ли она выльется в синяк, но я не сомневалась, что это след от удара. 

Брат прошел к холодильнику, открыл дверцу в сотый раз, будто там что-то новое должно было появиться, но никак не появлялось, поэтому он обвел безразличным взглядом содержимое и вновь закрыл. 

— Замерз? — мило поинтересовалась, ничем не выдавая своих подозрений.

— Лен, ты чего? На улице жара, кондиционеры не спасают.

— Угу, — кивнула я. И пока он не успел отойти, подошла к нему сзади и обняла, чтобы сразу проверить, по какому боку и его крышка нашего погреба огрела. Суда по тому, как резко он втянул воздух сквозь зубы, эта злосчастная дверца отбила ему все бока. 

— Ты подрался с Робнером – и не отрицай, Матвей! — наверное, правильнее было промолчать и тоже делать вид, что я не в теме. Главное, чтобы меня не подозревал брат и не косился недовольно, но я не умела прятать голову в песок как страус, а за свои поступки нужно отвечать. — Рассказывай, что между вами произошло?

Глава 10

Вадим

Как только воробушек сбежала, я выкинул футболку, запачканную кровью, добрался до спальни, аккуратно опустился на кровать и уснул. Доставку медикаментов перенес на завтра. Хотя понимал, что утром об этом пожалею.

Не понял…

Открыл глаза, тряхнул головой, прогоняя остатки сна. Кто-то настойчиво стучал в дверь. Хорошо, что закрылся, а то тут любят врываться без стука. Мне совсем не хотелось подниматься, болью во всем теле отзывалось любое движение. Если бы кто-то мог ввести меня в состояние стазиса, я бы не отказался, но в дверь продолжали настойчиво стучать.

— Иду, — крикнул я, но подниматься не спешил.

Перевернулся, сжал зубы до скрипа, громко втягивая воздух. Переждал, когда боль станет терпимой, выругался вслух, делая рывок, чтобы поднять свое тело. Вновь в дверь забарабанили.

— Робнер! — раздался голос… Матвея. Что?! Злость заставила забыть о боли.

— Ты что здесь забыл?! — рявкнул, резко распахнув дверь.

Он зло смотрел на меня, желваки дергались на его скулах, потом он отступил… за его спиной стояла Лена. Нахохленная, словно злой воробей.

— Переживала, что ты можешь умереть… от внутренних повреждений, — сморщился ее брат, словно откусил от лимона. Он не хотел приходить, но, видимо, воробушек его вынудила. Интересно, как именно она это сделала? — Но вижу, ты жив и… здоров, — усмехнулся этот урод. Видел ведь, что я еле на ногах держусь.

— Матвей, прекрати, — грозно произнесла воробушек. Смотрелось это забавно: маленькая хрупкая девушка командует бугаем. — Его нужно отвезти в больницу, сделать снимок…

— Он уже большой мальчик, сам справится! Ты хотела убедиться, что с ним все в порядке. Убедилась? Тогда поехали домой, — находиться ему здесь не хотелось, да и меня его присутствие раздражало.

— Я понимаю, что он сам виноват, — заговорила воробушек. Мои брови дернулись вверх, интересно было бы послушать, почему она в этом так уверена? Лена перевела взгляд на меня и, будто услышав мои мысли, высказала свои претензии: — Вот зачем ты набросился на Матвея? Сам ведь виноват. Нечего было оставлять машину у наших ворот. Матвей не продал ее, не разбил, а то, что отправил на эвакуаторе в город, так это для соседей, чтобы сплетни по станице не поползли! — грозно выговаривала она, а мои брови ползли выше. Свалил все на меня, урод! Получается, воробушек так и остается в неведении, из-за чего мы с ее братом подрались. Это к лучшему.