Мажор. Дилогия.

– А пусть Балагур спросит, - тут же сориентировался Андрюха, - тем более, что он больше всех возмущался.

– Ага, сейчас, все брошу и пойду фигней заниматься, - возмущается Вовка, - мне Джинн обещал, что если буду хорошо себя вести в лазарет провести, Ольку проведать. Так что хрен тебе.

– Мажор?
– делает последнюю попытку Пепел.

– Иди нафиг.

– Вот!
– Андрюха поднимает вверх палец.
– Учись Вован правильно отмазываться. А то в лазарет, на деваху избитую посмотреть.

– А в ухо?
– Балагур показывает внушительный кулак.

– Блин, какие все нервные. Неужели никому неинтересно, чем нас так пичкали, что мы такими бройлерами стали?

– Не стали еще, - качаю головой, - мы до сих пор командиру в подметки не годимся...

– Не скажи, - встревает Листик, - в подметки уже годимся, но и только.

– Ладно, хорош базарить, - прерываю словоблудие.
– Делим местных, и пошлиделом заниматься.

И тут Лаки, как всегда, родил гениальную мысль:

– Братва, а я ведь понял, чего девчонки на нас так с презрением смотрели.

– О как.

– Ну-ка, ну-ка.

– Давай колись.

Сашка приосанился и потряс листками с нормативами.

– Вот причина. Они, наверняка, так же над этими нормативами ржали.

– А ведь логично, - чешу затылок.
– Вы вон тоже сразу такие деловые стали, - парни, смутившись, отводят глаза.
– А тут девки!

– Это да, - Пепел ехидно смотрит на Вована, - но мы то, не женского пола. Так что предлагаю,для начала, посмотреть, как Балагур таскает Молота. За базар надо отвечать!

– Ну, допустим, с Молотом я слегка погорячился. Уж больно у него зад тяжелый!
– пошел на попятную Вовка.

– Э нет, дава...

– Чего? Это у кого зад тяжелый?
– возмущается Олег.
– Ты на себя посмотри!

– А что смотреть? Я килограмм на пятнадцать легче, как минимум.

– Но и ниже на четыре сантиметра. Так что еще не понятно, кто из нас жирный!!!

– А ну цыть!
– прекращаю балаган.
– Что-то на вас женское общество плохо влияет. Вот уже начали обсуждать у кого зад толще, а что потом? Ноги брить начнете?

Под дружный хохот парни начинают шутливо пихаться. Но все это прекращается после моей угрозы:

– Наверное, нужно посоветовать командиру лишить вас женского общества, а то потеряем...
– вздыхаю.

Парни начинают ржать над замершими, со страдальческим видом, друзьями.

– Это... Не надо нас лишать...

– И так высохли...

– Кожа да кости остались...

– А ведь от тоски совсем жрать не сможем...

– Кто? Вы? Не сможете? Не смешите меня, - улыбаюсь. Все-таки хорошие у нас парни, душевные.
– Пошли, вон уже первые жертвы пожаловали.

***

Настроение у генерала Резнова, находилось где-то между отметкой плохо и отвратительно. Еще бы! Руслан, очень настойчиво отвлек его от весьма важных экспериментов. Конечно, и без него справятся, но поприсутствовать хотелось. А тут капитан со своими закидонами и намеками о репрессиях со стороны большого начальства. Эдак, финансирование урежут и что тогда? Хотя раз Руслан зовет поговорить, не все так плохо. И хотя он человек с принципами, но и нет у него привычки, закладывать старых друзей не дав шанса. Но вот эксперименты...

– И так, товарищи офицеры, - сидящий в гостевом кресле Рогожин, окинул взглядом Резнова и Семенова.
– Ситуация крайне хреновая. Вот здесь, - трясет довольно толстой папкой, - результаты сдачи нормативов. И если ракетчики и летуны не подкачали, и со своими справились за исключением пары человек. Пилоты так вообще красавцы все как один... То по внутренней охране базы ситуация удручающая из двухсот человек сдали шесть, - и вопросительно уставился на полковника.

– Так ведь не полностью завалили, - пытается оправдаться полковник, - по одному двум нормативам. В остальном физ подготовка хорошая.

– Это да, - ехидно кивает капитан.
– У меня такое ощущение сложилось, что у вас тут только качалки не пустуют. Но это понятно, как же к бабам с дряблым телом. А мне у тебя чуть ли не клешами пришлось время в зале вытягивать.

– Так ты обиделся что ли, Руслан?
– Резнов качает головой.
– Ну, сказал бы мне. Все бы было.

– Ефим Петрович, сдали в основном те, кто был переведен в течение года, а это тенденция. Залы пустуют, кроме качалок.Инструкторов по рукопашке нет. Стрелковая подготовка хромает. А средства выделяются. Где они?

– Андрей?
– голос Резнова становится резким, лицо каменеет.

– Так ведь, занимаются же. И инструктора нам не положены. Офицеры должны своих подчиненных гонять.

– Значит, плохо гоняют, - отрезал Рогожин, - точнее никак. Но это все слезы по сравнению с местными шутками над новичками.

– Какими шутками?
– неподдельно заинтересовался генерал.

Тут-то Руслан и поведал ему историю, рассказанную пару дней назад Мажором, о комнате К216.

– Ну, развлекаются парни, никто же не пострадал!
– пытается оправдаться полковник.

– Ну да, ну да, - с пониманием качает головой Рогожин, - это пока. А вот прихватит сердечко у какого-нибудь хлипкого ученого. Это у тебя дуболомы, а у этих здоровье тьфу...

– Та-а-ак, - упоминание загнувшихся юных гениев, очень не понравилось Резнову.
– Семенов, я с тебя шкуру спущу.

– Не спустите, - вздыхает капитан.
– Не место ему здесь...

– Руслан, ну не стоит делать поспешных выводов, пытается заступиться Резнов.
– За одного битого двух не битых дают...

– А сколько человек в шутке участвует? Пять? Семь?
– глядя в глаза полковнику спрашивает Рогожин.

Семенов кивает.

– То есть пяток потенциальных трупов.

– Почему это? Всегда же нормально было все. С учеными аккуратно, ну парни из охраны, бывало, сопротивляются, так там пара синяков и все...

– А в том, что мои тоже новички. И их уже приглашали, но они отговорились занятостью, пока я не разберусь. А ведь не знай они, поперлись бы. Молодые, гормоны прут.

– Ах вот в чем дело!
– скалится полковник.
– Побоялся, что синячок у детишек появится?