Мажор. Право на ошибку

— Ха-ха-ха! — передразниваю я парня, а он уже наводит объектив на Платона.

Парочка щелчков, довольная физиономия Кима, когда на экране листает кадры, и его бодрый голос:

— Становимся рядом и поехали, крошки!

Я пытаюсь расслабиться, но нифига не получается. Зажата. Скована. Да и сама чувствую, что полная фигня получается. Платон рядом, но это еще сильнее напрягает.

— Крошкой меня еще никто не называл, — тихонечко произносит Платон мне на ушко, а у меня по телу проходит разряд электрического тока.

— Он всех так называет, — шепчу в ответ, как тут же прилетает грозное от фотографа:

— Так не пойдет!

— Опять двадцать пять, — вырывается у меня вместе со стоном. — Как же ты меня достал!

— Пока не покажешь мне страсть, домой не отпущу! — умничает Ким в ответ, кривясь. — Платон, ну хоть вы на нее повлияйте!

— Давай так, — снова шепчет мне Терехов на ухо. — Сейчас мы показываем ему страсть, а за это я исполняю любое твое желание.

— Любое? — я слегка отстраняюсь назад, заглядывая парню в глаза.

— Даже самое фантастическое, — кивает Платон в подтверждение своих слов. — Идет? — приподнимает одну бровь вверх в ожидании ответа.

Ладно, чего я в самом-то деле испугалась? Голый торс — тоже мне, диковинка. Да я их уже повидала… исключительно на съемочных площадках. Хотя у Платона тело…

Если бы я его так сильно не ненавидела, то слюни бы уже потекли ручьем по полу.

И надо же было так влипнуть…

— Давай попробуем, — соглашаюсь и настраиваюсь на съемку.

Глаза в глаза. Слишком близко. Тянут, как магнитом. Просто нет сил оторваться…

А вокруг нас щелчки камеры, но мы не обращаем внимания. Наши глаза прикованы друг к другу.

Рука Платона у меня на груди — щелчок, еще один.

Пальцы парня аккуратно гладят кожу — камера ловит каждый момент.

Я поднимаю руку… провожу по голой мужской груди… останавливаюсь на плече…

Щелчок…щелчок…щелчок…

Платон ловит локон пальцами, пропускает между средним и указательным, а глаза по-прежнему смотрят пристально в мои…

— Снято! — слышу долгожданное и выдыхаю со стоном. — Вы были великолепны!

— Спасибо, — отвожу взгляд от Платона, нехотя освобождаюсь из его рук, а он так же нехотя меня отпускает.

— Завтра — как обычно, крошка! Продолжим! — кричит Ким мне в спину, но я уже скрываюсь в гримерной.

Можно выдохнуть. Расслабиться. Просто не думать ни о чем. Поскорее бы добраться до кровати и вырубиться — это единственное желание, которое настойчиво рвется наружу.

Но едва я переступаю порог агентства и выхожу на улицу, как тут же замираю. Прямо на ступеньках. Взгляда не отвожу, наблюдая, как Платон опирается о свой шикарный внедорожник, сложив руки на груди. Смотрит на меня так же пристально, как совсем недавно на съемках.

И, кажется, шутить не собирается.

А у меня нет сил, чтобы сбежать…

Глава 22

Платон

Я еле выдержал эти съемки! Можно, конечно, назвать их “дурацкими” или “глупыми”, но это неправда. Надо быть честным.

Хотя бы перед самим собой…

— Мне интересно, каким образом ты собираешься эти фотки использовать, — обращаюсь к Киму, усмехаясь, при этом надевая рубашку. — Мой голый торс… Перед советом директоров… Я уже представляю круглые глаза папиных друзей, — смеюсь, так как все члены совета директоров нашей компании — мужики.

А-ля кому за пятьдесят! И тут я, красавец, в полуголом виде. Со страстью, которую так хотел добиться от Агаты Ким. Мать честная, да их там инфаркт хватит! Придется скорую вызывать, а потом передачки в больницу таскать.

Особенно впечатлятся и впадут в ступор, когда глазеть начнут на мою практически обнаженную спутницу. В красном нижнем белье… Такую милую, и в то же самое время невероятно страстную.

А ее глаза…

Я сейчас точно свихнусь — никогда до этого не страдал от такого понятия, как “воздержание”. А сейчас вот готов… Немного подождать.

— Да я, как бы, не собирался их никуда использовать, — Ким отрывает взгляд от небольшого экрана на камере. — Исключительно, чтобы крошка наша раскрепостилась.

— Получилось? — я застегиваю пуговицы на рукавах и заглядываю в экран, а Ким листает фото.

— Это было круто! — парень подмигивает, а я лишь боковым зрением это замечаю.

Мои глаза там, в маленьком экранчике, где на фото парень с девушкой смотрят друг на друга. Влюбленными глазами. По крайней мере, со стороны именно так и кажется.

Рука Агаты на моем теле… Ее волосы в моих пальцах…

Вот никогда бы до этого не подумал, что буду от подобной чепухи под названием “нежность” кайфовать.

Но это действительно круто — и сниматься вместе с Агатой, и сейчас глазеть, как идиот, на фотки.

— Скинешь мне парочку? — киваю на камеру и нехотя отрываюсь от лицезрения фоток.

— Не вопрос! Но у меня есть парочка условий, — расплывается в ехидной улыбке Ким, а я приподнимаю одну бровь вверх.

А не многовато ли вас, ребята, на меня одного? Красотке желание, этому парочка условий. По ходу, старею, раз ведусь на провокации, даже не сопротивляясь.

Но я хочу получить эти фотки во что бы то ни стало.

И точка!

— Давай попробуем, — я заканчиваю застегивать пуговицы и заправляю рубашку в брюки. — Если это в моих силах.

— Ну, во-первых, ты больше никогда не будешь присутствовать на съемке, — парень цокает языком, а я киваю в ответ, вроде как соглашаясь. — Разве что с разрешения Аделаиды.

— Согласен, сегодня просто не сдержался, — пожимаю плечами в ответ и беру свой пиджак. — Что там со вторым?

— Ты дашь официальное согласие на использование фотографий э-ээ…

— Совет директоров не поймет, — ехидничаю в ответ, пока парень придумывает, как бы поподробнее мне объяснить свою мысль.

— Я не об этом, — резко выдыхает фотограф. — Короче, у меня, как и у любого профи, периодически проводится выставка.

— Нет, Ким!

Еще моя рожа на выставке не мелькала. Как по мне, так перебор в чистом виде. Ну какая из меня, нахрен, модель? Вот знал же, что не стоит поддаваться на провокации. Повелся, лишь бы девушка расслабилась, а теперь…

— Да не ерепенься ты!