Мажор

– Тань, а что это за поп такой, что все?..

– Егор, ты, что такое говоришь? Какой же это поп? Это батюшка Евлампий!

– Да хоть Евлюстра! Чего говорю?..

– Ах ты, богохульник, - Татьяна замахнулась на меня поварешкой, - а ну, брысь отсюда! А то, голодным оставлю!

– Тань, Тань, ты чего? Ну, виноват, исправлюсь... Вот честное слово, мне уже стыдно!
– изо всех сил изображаю раскаянье, а прислушивающиеся к разговору парни сразу же сделали вид, что их тут нет...

Танька отходчивая - простит, не сразу конечно... Вот и сейчас насупившись, выдала мою порцию и сделала вид: что я гад. Ну что ж... Обойдусь без добавки.

Вкинув в себя пайку, тянемся к выходу. Вот ведь тоже забавное дело. Если раньше мы постоянно хотели жрать, и, то и дело, подкармливались сухпаем, то теперь вполне обходимся столовкой. Ну, почти всегда! А ведь не верил Степанычу, когда тот пихал нам свой "чаек", утверждая, что после его травок, у нас улучшится обмен веществ... Я вообще этим народным методам не верю, но выбор как всегда был богат! Или жрать меньше, приучая организм, или пить "чаек". Догадываетесь, в пользу чего, был сделан этот выбор? Теперь вот, обычно, охото не жрать, а просто есть! Так что, если Степаныч пихает какой-нибудь отварчик, мы его пьем без возражений! В конце концов, прапор и сам пичкает себя всякими "чаями" и до сих пор жив! Значит все путем!

Рассаживаемся на "лавочке", не зря же таскаем. Хотя возле столовки, имеются настоящие, сидеть на бревнышке доставляет какое-то извращенное удовольствие. Типа мы тебя таскали, теперь ты нас...

Устроившись всем коллективом, приступаем к процессу... Именно так! Ибо покурить после обеда, это еще то мероприятие! Достать, слегка обмять, понюхать, вдыхая аромат табака! Что может быть лучше? Правильно! возможность посачковать! Это ведь целая наука! Особенно с таким командиром, как наш. В случае же с курением, Рогожин сам не имеющий такой дурной привычки, всегда с улыбкой наблюдает на то, как мы тянем время. Хотя какая же это привычка? Одна после завтрака, вторая после обеда, третья после ужина, ну и перед сном еще одна. Бывает, что в течение дня, удается урвать одну-две. Так что... Это не привычка, а традиция!

У нас, кстати, не действует закон: "Кто не курит - тот работает". Поэтому среди нас есть и не курящие, парни просто сидят с нами и вялятся - законные двадцать минут. Подозреваю, что все дело в том, что нельзя постоянно закручивать гайки и командир просто позволяет нам одерживать такие мелкие победы. Вот и делает вид, что быстрее нельзя, а мы никогда не выходим за лимит времени!

А то были прецеденты. Отправил как-то раз на горку залазить... Высокая зараза! А сам свинтил, по срочному делу. Ну, мы ясное дело, до подножия добежали и разлеглись на травке. А что? Командира же нет? Засекли время, и давай сачковать! Блин, вот учат дураков, учат, а толку? Десять минут всего провалялись:

– Что, голуби мои сизокрылые, кот из дому - мыши на стол?
– радостно потирая руки, перед нами стоял капитан.
– Ну что, отдохнули? Теперь пойдем отрабатывать. За лопатами шагом марш!

Спросите, зачем такие сложности? Так ведь дураку понятно. Чтоб в следующий раз, лезли куда сказано, а не надеялись, что командир не видит... Наука на всю жизнь, учитывая извращенную фантазию Рогожина.

Вот вы, наверное, думаете, что мы взяли лопаты и пошли копать яму? Ну, почти так. Взяли пехотные лопатки, и пошли долбить, в крепкой как камень земле, окоп. Весело да!? Говорят, что в армии квадратное катают, а круглое носят? Вранье! Из квадратного сперва делают треугольное, чтоб удобней катать было, а круглому сперва углы делают, и только потом катают. Или вот я слышал такой прикол: "Копать от сюда и до обеда". Это же мечта, копай себе спустя рукава, а пришел обед и свободен... Эх, мечты, мечты! Правда, копаем мы редко, зато, если выпросили... То ого-го! Как говорит Рогожин, умение отрыть ростовой окоп, дорогого стоит! Вот нафига спецназу окопы, а? Мы что против танков будем в поле воевать? Хотя у меня такое ощущение что у капитана принцип: чем бы солдат не тешился, лишь бы за...ся! С этим ростовым окопом вообще песня была. Выкопали к вечеру, и тут приходит довольный жизнью капитан, а что? целый день у него свободный! И загоняет в "стандартный" окоп Балагура и Молота. Поворачивается ко мне и спрашивает:

– А скажи-ка мне сержант, почему это, из ростового окопа чуть ли не пол тушки торчит?

На что я честно отправил туда же: Лаки и Маркони, тычу пальцем и говорю:

– Товарищ капитан, глубже нельзя. Видите, если еще выкопать то, бойцам придется в прыжке стрелять!

Командир задумался не на шутку, но вот рано я праздновал победу, рано.

– Действительно косяк! Давайте-ка ройте ступеньками, каждому точно по росту! Куда! Этот засыпьте, вон там копайте!

Надо ли уточнять, что теперь даже если командира нет, на горку мы лазим по-честному?!! И курить будем даже без начальства ровно двадцать минут, а вдруг за углом Рогожин с секундомером? Нафиг, нафиг! Вот докурим, возьмем свое бревно-лавочку и попрем к казарме... Там уже можно... Распоряжений никаких не было? Не было! Значит отдыхать!

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Вы знаете, как выглядит облом? А я знаю! Только-только прикурил, а из-за угла Степаныч, собственной персоной и морда хитрющая. Ну, конечно, кто бы сомневался. Чтоб нас и без дела оставили...

– Ну что, пернатые, пригорюнились? Не боись, Дед сам в самоволке! Кому нужен старый бедный прапорщик, это капитан фигура, а прапор, что есть, что нет...
– и радостно заржал.

– Степаныч, а чего там происходит то?

– Хотите пойти?

– Да нет! Как-то мы официальные мероприятия недолюбливаем...
– качаю головой.

– Да нет там официального мероприятия, просто поп какой-то известный... Говорят, лет десять уже по войскам мотается - Слово Божие несет! Вот офицерье и проявляет уважение... Там сейчас типа проповеди, даже бабы окрестные сбежались. Жутко попик авторитетный. Тьфу ты - ну ты!

– А вы, товарищ прапорщик, смотрю, не любите представителей церкви?
– задумчивым голосом спросил Сашка.

– А за что их любить то? Вот ты лично, как к ним относишься?

Санек пожал плечами и все так же задумчиво произнес:

– У нас батюшка хороший был, добрый, сироток подкармливал...

– Вот! Вот, ты сам и ответил, - перебил его Степаныч.
– Батюшка! Только мало их на Руси осталось, может только в твоем Красноярске, ну или еще в каких Сибирских городах, а в той же Москве или Питере? Молчишь вот и молчи!
– и, махнув рукой, сел напротив нас - на лавочку.

– Степаныч, Степаныч...

– Ну что тебе, сержант!

– Прощу прощения, товарищ старший прапорщик, ничего!
– вскакиваю и вытягиваюсь - по стойке "смирно".

– Ох ты ж... Какие мы грамотные, - всплеснул руками прапор, - слова им не скажи. Ладно, чего уж там, что хотел?

– Никак нет! Вопросов не имею!

– Мажор, ты в ухо хочешь?

– Не, Дед, не хочу, - радостно скалюсь во весь рот.

– Вот и добре, - улыбается и показывает рукой: садись мол.
– Спрашивай, давай, грамотей.

– Степаныч, без обид, но мне кажется, что у тебя личное, - сказал и замер, прапор не Рогожин, копать за язык не заставит, но может обидеться. А никому из нас это не надо. Не просто так же, у него позывной - Дед. А мы же любящие внуки... Он нас и лечит и зашивает, когда надо. Пьеро вон учит, травки там, заговоры. Пепел тут умудрился, на тренировке руку раскровить, так Петька пошептал над раной и все - через минуту кровь уже не бежала. Степаныч по возвращении только мазью помазал и пластырем прижал. К сожалению больше способных к этому делу не оказалось... Бездари, как выразился Дед.