Меч Аркаима

У реки нашли укромное место среди камней, травы и деревьев. Скинули там рюкзаки и оставили Проньку их охранять.

Клычгерий и Кацо отправились в лагерь своих противников похищать девушку. Шли осторожно, держались тени деревьев. Не доходя лагеря, они определили направление ветра и затаились в кустах с подветренной стороны. Довольно быстро определили, что в лагере только четыре человека и собаки нет, как нет Мусы и местного лесника или егеря.

– Нас ищут – догадался Клычгерий. – Ну, чем меньше народу, слушай, да, тем лучше.

Обитатели лагеря сидели у костра, разговаривали. Парни развлекали девушку. Её охотничий карабин безмятежно стоял под пологом у входа в палатку.

– Сколько тут торчать будем? – поинтересовался Кацо.

– Сколько надо, слушай – тяжело ронял слова Клычгерий.- Что тебе? Ты предлагаешь на лагерь напасть? Рано или поздно она останется одна. До кустов пойдёт, например. Тут мы её и зацапаем! Да?

Время тянулось медленно. Небо серело, грозясь дождём.

– Хотя можно и напасть, наверное, слушай? – задумчиво промолвил Клычгерий.- Чего ждать?

Ждать они решили удобного момента для нападения.

И дождались. Получилось так, что Наля села отдельно от ребят. Этим и воспользовались. Внезапно выскочили из своего убежища, Кацо схватил сзади девушку за шею, а на парней Клычгерий наставил автомат.

– Тихо! Тихо сидеть, слушай. Да? Кто дёрнется – стрелять буду! Да?

Наля хрипела и билась в руках грузина, а он тащил её в лес. Парни с изумлением, растерянно наблюдали за происходящим, даже и не думая дёргаться.

– С девкой ничего плохого не будет. Мамой клянусь!

– А мама есть? – спросил Мурад.

– Это не важно, джигит. Когда-то была. Муса придёт, пусть золото ищет. Половину золота ему, половина мне. По справедливости! Тогда девку отдам. До этого как за сестрой ходить буду! Ничего с ней не случиться, честью вора в законе клянусь!

– Нет уже воров в законе – сказал Афанасий. – Вымерли. Вор и закон – понятия не совместимые. Да и честный вор это какой-то нонсенс. Честность и вор – бред какой-то!

– Умный, да, слушай? Скажи, как я сказал! Всё! Отдам девку, обещаю. В целости, ха! И сохранности.

Пока шёл этот разговор, Кацо уволок Налю подальше в лес и скрылся из виду. Клычгерий не спеша, держа ребят под прицелом, последовал за ним, и, вскоре, то же скрылся за деревьями.

Начался мелкий серый дождик.

– А карабин то Налькин? – опомнился Афоня.- Что же вы джигиты?

– А ты, чего? – спокойно сказал Мурад. – Это мы обычно людей похищаем. А что бы у нас? Это с нами впервые. Растерялись. Правильно говорю, Алим?

– Это он так шутит, Афанасий, - пояснил Алим.- Нервы! Надо два костра разжечь, предупредить наших, что у нас неприятности.

– По-твоему похищение девушки всего лишь неприятность? – вскипел Афоня.

– Ну не так выразился. Чего, ты кипятишься? Давай костры разводить.

Вскоре два чёрных дыма поднялись в серое небо, извещая о случившейся беде.

ГЛАВА 24

Григорий Тарасович смотрел на ребят тревожными отчаянными глазами. Из-за спины его выглядывали Муса и Пётр. Ребята потупили взор. Афоня беспомощно развёл руками:

– Ну, так получилось … Не уберегли … У него автомат. Был. Обещал её не трогать.

– Если обещал, то не тронет – веско изрёк Муса. – Я его знаю.

– И что? – обернувшись к бывшему подчинённому, резко спросил Григорий Тарасович.

– Выручать будем - пожал плечами балкарец.

– Чего хотели?

– Золото. Они уверены, что золото есть и Муса найдёт его.

– Вот! – изрёк балкарец.

– Что вот? Дождь! Боюсь, Белка по следам ничего не найдёт.

– Ты найдёшь, батя. На ночь – куда мы пойдём? Надо ждать!

– У тебя дети есть, Муса?

– Есть.

– И девочки есть?

– Да, две.

– А у меня одна. Сын ещё есть, но он в армии.

– У меня сын тоже есть.

– Значить ты меня понимаешь.

– Обязательно!

– Значить успокаиваемся и ждём до утра - успокаиваясь, беря себя в руки, сказал Григорий Тарасович.

– Всё правильно – сказал Муса.- Ну, куда мы пойдём сейчас? Силы только зря потратим!

С северо-запада наваливалась мгла. Дождь усиливался, постепенно превращаясь в ливень к немалой досаде Григория Тарасовича. Обитатели лагеря разбрелись по палаткам, где при свечах мрачно стали есть холодную тушёнку с остатками чёрствого чёрного хлеба.

Где-то после полуночи дождь прекратился. Утром на стоянку от реки наполз туман. День обещал быть тёплым. Солнце встало из-за гор, разогнало туман.

Невзирая на сырые дрова, развели костёр довольно таки быстро, приготовили завтрак, напекли блинов вместо хлеба.

Григорий Тарасович решил, что все пойдут на поиски Нали, разбившись на пары, по трём разным направлениям. Сам Григорий Тарасович с Петром и Белкой пойдёт к Акташу, Муса с Алимом пойдут вниз по реке, Мурад с Афанасием вверх по течению.

За бродом, на той стороне реки разошлись по своим направлениям поиска, получив инструкции от Григория Тарасовича, сколько идти по времени, куда заглянуть по дороге и когда возвращаться. Всё это надо было, что бы группы сами не заблудились, или не ушли слишком далеко. Шли, естественно налегке, без рюкзаков, кинув минимум продуктов на обед в капюшоны штормовок. Налькин карабин доверили Мусе. Марад с Афоней пошли безоружные, с топориками за поясами, и как потом оказалось, их направление было самое опасное.

Муса и Алим шли по течению реки молча, разговаривать вроде было не о чем. Муса с карабином в руках двигался мягко как снежный барс, чувствовалась сила в его упругих движениях. Ему приятно было осознавать, что он опять как бы в наряде, в поиске, как когда-то в молодости на границе. Но прогулялись они напрасно, следов бандитов и Нали обнаружено не было. Ни с чем повернули назад к броду.

Афанасий и Мурад шли вверх по течению Кутима как-то беспечно, разговаривая о мече Аркаима, о «Кургане Вождя», о последних происшествиях, ругали себя, что не смогли уберечь девушку, правда, по сторонам смотреть не забывали. Ни дыма, не огня нигде не было видно. Вернулись они к броду то же не с чем.