Меч Белогора

Машина некоторое время мягко шла по асфальту, слабо шурша шинами, водитель несколько разменял направление, петлял по райцентру и, наконец, съехал на грунтовую дорогу.

Несмотря на прекрасную амортизацию кузова и мягкие подушки сиденья, меня ощутимо тряслои подбрасывало на выбоинах и кочках.

Долбай, следуя основам своей профессиональной подготовки, делал всё, чтобы я не смог запомнить маршрут движения и сориентироваться.

Бандиты молчали, мягко и негромко гудел мощный мотор.

Мы ехали уже около часа. В темноте, с завязаными глазами, несмотря на остроту ситуации и тяжесть навалившихся проблем, меня начало укачивать и клонить в сон. Спасала грязная рубашка. Она ужасно воняла застарелым кислым потом бывшего владельца, что действовало подобно нашатырному спирту. Чем больше проходило времени, тем больше беспокоящих мыслей лезло в голову.

Машина резко нырнула вниз, вьехала в какую-то яму и остановилась.

Мы прибыли.

Глава 50

Захлопали дверцы. Бандиты выбрались из кабины, затем вытащили за локоть и меня. Я не выпускал из рук сумку.

Через секунду её кто-то вырвал и бросил на землю.

Один человек остался рядом со мной, остальные отошли и стали о чём-то совещаться. Я слышал их негромкий говор, но слова разобрать было невозможно.

Неожиданно, в той стороне, где находились люди Долбая, будто прокатилось что-то массивное, металлическое – негромко зашумело, гулко стукнуло, как раздвижные прорезиненные двери в метро на остановках.

Какое тут, нафиг, может быть метро? Посреди чистого поля…

Мы ведь, наверняка, где-то в безлюдном месте на Танковом поле, как проговорились бандиты вначале. Если, конечно, меня привезли к заложнице.

А если нет?

Эх-х, жаль, что ничерта не видно.

Надо ещё потерпеть, сориентироваться, выждать подходящий момент.

Разминаю тело, концентрируюсь на готовности мгновенно вызвать канал связи с хен-хаем, применить навыки рукопашного боя или ресурсы эндорфа.

Когда мне снимут с глаз эту вонючую чёртову тряпку!

Совершенно неожиданно среди невнятного бубнёжа, прилетающего со стороны совещающихся бандитов, я разобрал визгливый женский голос с начальственными нотками, распекающий кого-то.

Ощутимо напряжённый, так же, как и я, внутренний критик услужливо и быстро выудил откуда-то из глубин памяти по цепочке ассоциаций, старую сценку. Там я присутствовал на совещании в крупной фирме, которое проводила супруга хозяина вот с таким же визгливым командным голосом.

Хоть я был тогда не сотрудником той структуры, а приглашённым журналистом, ощущение осталось крайне неприятное. Ситуация – банальнейшая. Дамочка была типичной стервой и полной пробкой в профессиональных вопросах деятельности фирмы. Бросались в глаза высокомерие, снобизм, апломб, с которыми она «вещала» глупости и прописные истины с директорского кресла своего мужа.

Видимо, она настолько «достала» свою дражайшую половину непрерывными истериками и постоянным эмоциональным прессингом, жалобами на свой невостребованный талант и скуку дома, что супруг, чтобы только отвязаться от неё и купить себе немного покоя, назначил жену своим заместителем.

Она получила отдельный кабинет с табличкой «Заместитель генерального директора по общим вопросам», высокую зарплату и право заниматься чем угодно. Или не заниматься. По настроению.

Осчастливленная полученным подарком, дамочка ненадолго оставила благоверного в покое, но со сладострастием принялась терроризировать весь персонал предприятия. Эта фурия совершенно не разбиралась ни в науке управления людьми, ни в специфике производственного процесса, но ей это и не было нужно. С каким-то садистским наслаждением новоиспечённая «руководительница» цеплялась к каждому, распекала и измывалась над всеми подчинёнными, начиная с начальников отделов и заканчивая уборщицами в цехах.

Врачи-психотерапевты поставили бы такой пациентке диагноз «эмоциональная террористка» или «кликушество» - виды психических расстройств, к сожалению, очень распространённые среди феминисток, но тщательно скрываемые в обществе. По-простонародному – «сдвиг по фазе».

Скрываемые, частично, из-за «специфических» проявлений болезни, отнюдь не украшающих «жертву» и не вызывающих к ней жалость, частично из-за того, что многочисленные «страдалицы» именно этими недугами (часто, далеко не только ими одними), представляют собой значительную часть сотрудниц «окологосударственной» власти, судебных, правоохранительных и социальных органов, политических партий, СМИ, крупных общественных, образовательных и научных организаций и других важных в стране структур. Сотрудниц, устроившихся на «тёпленькие» местечки благодаря мощной протекции, готовности идти ради карьеры на любые сделки с дьяволом или… по каким-то иным, совсем неочевидным талантам, но, только не по профессиональным, деловым и человеческим качествам.

Воспоминание было очень ярким и неприятным. Та психопатка запомнилась на всю жизнь…

Дело было не в плохой работе несчастных, попавших «под горячую руку начальства», а в необходимости освободиться от выделяющегося яда, который у этой женщины, как у змеи скапливался в организме, превышал уровень допустимой безопасной концентрации и требовал выхода в виде либо укуса любой, подвернувшейся некстати жертвы, либо сброса избыточного пара из котла паровоза.

Только в отличие от паровоза, супруга директора не производила никакой полезной работы. Весь выход представлял собой непрерывный остервенелый, закладывающий уши и вызывающий судороги души, свисток… Либо смертельно ядовитый укус.

Пока начальница не выдыхалась и не уставала орать, никто из сотрудников не чувствовал себя в безопасности.

На предприятии создались совершенно невыносимые условия.

Несмотря на находчивость и смекалку несчастного директора, который попытался облегчить себе жизнь, переключив разрушительную энергетику жены со своей персоны на множество посторонних людей на работе, это его не спасло.

Безмоглая и истеричная «подруга жизни», в конце концов, довела муженька до инфаркта. Когда он был отпет, упокоен, и права собственности на всё имущество перешли к супруге, то она вскоре совершенно развалила процветающее предприятие, продала его остаткии быстро спустила вырученные деньги на заграничных курортах.

После чего принялась искать себе следующую жертву для обеспечения привычного комфортного и приятного образа жизни. Так же, как обычные люди ищут себе новую работу…

Воспоминание неприятно встряхнуло сознание. Почему мне его подсунул внутренний критик, представляющий собой аналитическую часть моего «эго»?

Может быть, для того, чтобы я был готов к сюрпризам?

Например, быстро среагировать на волка в овечьей в шкуре?

Почувствовать колоссальную разницу между словом и делом, между формой и содержанием, между стаканами внешне очень похожих по цвету, фруктового сока и змеиного яда?

Понять, что сейчас время… тварей?

Красивых, холёных, самоуверенных, ядовитых, ощущающих свою полную безнаказанность и избавленных от таких «архаичных» глупостей и пережитков, как стыд, совесть, любовь, справедливость.

Тварей, смертельно опасных для нормальных порядочных людей, общества, планеты.

Наверное, только такие твари и могут быть лучшими помощниками для мракосов…

Высокий начальственный голос неизвестной визжащей дамочки разбирать было легче, чем низкие оправдывающиеся голоса бандитов. К сожалению, те слова, которые удавалось понять, не приносили мне пока никакой полезной информации.