Меч Белогора

Профессор сделал приглашающий жест, на секунду задумался, потёр по привычке бровь, потом, вдруг, нырнул куда-то под стол. Я услышал пару сухих щелчков, будто включили тумблеры.

Буквально через секунду помещение наполнилось шумом льющейся воды, шипением, журчанием. На какой-то коробочке, стоящей на письменном столе, загорелась красная точка.

Шум шёл отовсюду, с навесного потолка, со стен, от окон, двери.

Игорь Леонидович выбрался из-под стола и уселся в кресло.

– Ну вот, теперь можно говорить. Тема нашего сегодняшнего разговора настолько важна и конфиденциальна, что я включил систему защиты информации. Некоторое время нам придётся терпеть шум, да и ваши сотовые телефоны пока работать не будут. Лучше их выключить. Вы все, в основном, люди опытные, знаете, что иногда лучше перебдеть, чем недобдеть. Верно?

Профессор улыбнулся одними губами. Глаза его при этом были серьёзными.

– Тут люди иногда рассказывают очень интимные вещи из своей личной жизни, поэтому мне пришлось принять меры от случайной утечки информации. Когда требуется, я включаю систему, и эта комната закрывается электронным занавесом от внешнего мира. То, о чём здесь говорят, подслушать и записать невозможно. Ни подложенными «радиозакладками», ни диктофонами, ни снять лазерным лучом с оконных стёкол или применить направленный микрофон.

Сегодня это - необходимая мера предосторожности. Чуть позже объясню, почему.

Было видно, что собравшиеся заинтригованы вступлением.

Маршавин, посмотрев на меня, продолжил

– А сейчас я познакомлю вас с нашим новым членом команды. Это Сергей Николаевич Таранов, замредактора газеты «Новости культуры».

Я чуть приподнялся и слегка поклонился присутствующим

– Можно просто – Сергей!

На меня с любопытством уставились. Видно было, что появление газетчика здесь – событие непривычное.

Маршавин начал представлять мне присутствующих.

Крепкий, загорелый мужчина в синих джинсах и бело-голубой клетчатой рубашке, сидевший ближе всех к Игорю Леонидовичу, оказался подполковником милиции, Александром Викторовичем Супруном. Он был среднего роста, с жёсткими чертами лица, ширококостный. На глаз, лет 45, правда, после известного конфуза с определением возраста профессора и его друга – Тимохина, я стал в этом вопросе более осторожным и готовым к неожиданностям. Тем не менее, ориентировочный возраст, хоть в прикидочном ключе, глаз определял автоматически.

Супрун приветственно махнул мне рукой, привстал

– Александр. Приятно познакомиться.

Рядом с ним, положив ногу за ногу, развалился на стуле полноватый мужчина с лысым черепом и настороженными карими глазами – Роман Юрьевич Лаптев, начальник службы безопасности крупной компании и бывший командир антитеррористического отряда «Сатурн». Он был в светлом лёгком костюмчике, с галстуком. На глаз Лаптеву было около пятидесяти, может, чуть больше.

Он привстать не удосужился, только слегка кивнул в мою сторону

– Роман.

Следующим был, сидящий верхом на стуле, как на коне, высокий крепкий блондин с аккуратной, короткой стрижкой. Черты его лица мне показались какими-то нерезкими, а само лицо заурядным, ничем не выделяющимся. Такое лицотрудно запомнить и описать. Блондин был одет в кофейного цвета футболку и чёрные «вельветы». Барков Фёдор Семёнович оказался капитаном ФСБ, сотрудником технического подразделения.

Его рукопожатие было коротким и мощным. Я оценил.

Барков был примерно моего возраста или даже моложе, так что называть его Федей меня не смущало.

Единственная женщина в этой компании, Аня Лемешева, среднего роста, с мягкими, приятными чертами лица, лет около сорока, была экспертом-криминалистом в звании капитана МВД. Симпатичный капитан была в кремовой открытой блузе, длинной светло-коричневой юбке и белых босоножках. Волосы, крашеные под «медь», короткая причёска «каре». Сексапильной её назвать язык не поворачивался, но какое-то несомненное женское обаяние, исходящее от Ани, чувствовалось.

Руку даме пожимать не принято, мы поздоровались глазами и, как будто друг другу понравились.

Последним из незнакомцев в комнате, был здоровенный детина, ростом под два метра, с мощными квадратными челюстями и густыми мохнатыми бровями. На великане были свободные джинсы и мягкие тёмные кроссовки. Под обтягивающей торс и плечи тонкой рубашкой перекатывались бугры мышц. Кожа на лице – дублёная, обветренная. Возраст на вид около 50, не больше.

Он устроился на прогнувшимся под его тяжёлым телом, офисном металлическом стуле и из-под густых бровей неторопливо и обстоятельно изучал меня.

Профессор представил детину последним

– Константин Ефимович Зверев. Бывший командир подразделения морской пехоты. Сейчас тренер по боям без правил. Прошу любить и жаловать! Ефимыч, поздоровайся и скажи, как Сергею можно к тебе обращаться.

Зверев неторопливо пожевал губами, посмотрел на меня оценивающе, лениво зевнул

– Зверем – нельзя. Обижусь. Можно - Константин Ефимович. А можно и просто Ефимыч. Как нравится…

Игорь Леонидович хмыкнул

– Главное, чтоб тебе самому нравилось. И не смущай парня. Тоже мне, зверь…Чудище морское…

В комнате, перекрывая назойливый шум динамиков системы безопасности, послышались смешки.

Профессор записал на листке бумаги несколько строк и стал серьёзным

– Ну, вот и познакомились. Теперь, ради чего я всех вас сегодня оторвал от дел. У меня появилось очень опасное и непростое дело. Один человек уже погиб при загадочных обстоятельствах. На другого покушались, ранили. Виной всему - найденные погибшим старинные боевые доспехи, которые кто-то хочет любой ценой захватить, не останавливаясь при этом даже перед убийствами.

В этом деле накопилось столько загадок, что без помощи профессионалов и надёжных друзей нам с Сергеем просто не справиться.

Сейчас я попрошу его рассказать вкратце всю эту историю с начала до конца, а потом поделюсь своими соображениями. Давайте придвинемся поближе друг к другу. Слушаем, Сергей.

Застучали ножки передвигаемых стульев. Люди сбились в плотный кружок, почти плечом к плечу.

Шум звуковых «глушилок» мешал, но, в принципе, можно было разговаривать, не особо напрягаясь.