Меч Господа нашего. Книга 3. Помни имя своё!
Шрифт:
– Ну? Глянь! Этого ты хотела, тварина!? Этого!?
Женщина завыла. Этот вой рождался из самого центра его существа, сначала он был низким и не громким, но потом – возрос почти до визга. Взмахнув руками, она бросилась на Скворца – но тот отбросил ее в яму.
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у… – женщина выла и скребла землю руками.
– Что же ты по-русски то, а, с. а?
Внезапно – Старшой протянул руку, схватил женщину и одним рывком выдернул ее из ямы. Навалился сверху, прижал к земле. Женщина не дышала – хрипела и лязгала зубами как в эпилептическом припадке
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у…
– Ненавидишь,
– Не-е-е-е-на-а-а-ави-и-и-и-жу-у-у-у… агхр…
Котов обхватил командира сзади, рванул со всей силы.
– Будет, б… будет. Будет, ну! Руки отпусти, руки…
Вдвоем – обезумевшего командира удалось оторвать от матери террориста
– Будет, будет… Серый, возьми его.
В свете фар – Котов подошел к женщине. Сидящей на краю ямы, куда сбросили ее сына. Который в свою очередь был террористом и напялил на себя пояс шахида, чтобы убить как можно русских людей.
– Что же вы делаете, б… – негромко сказал он – что вам, тварям, не живется? Какого… вы сюда приехали? Что вам у себя не жилось? Что же вы жить то не хотите, мрази? Мужа закопали, старший в банде, так ты младшего, гадина шахидом сделать решила? Что же ты за мать то такая, змеина подколодная…
– Мужа закопали. Копалка не выросла… он тебе голову отрежет… придет время. Кто его убил? – вдруг спросила женщина, хрипя от передавленного горла
– Я – ответил Котов
– Чтобы у тебя дети как кутята в ведре с водой подохли… Чтобы тебе смерти не нашлось…
– Не беспокойся, найдется. Только я сначала твое все кубло перетоплю. Пока жив буду – рвать буду, пока за каждого, кого вчера, сегодня… по десятку не изведу, не уймусь. Весь ваш народ в могилу сведу, чтобы мстить было некому. Джихад хотите – так будет вам гадам, джихад… Что же тебе и выродку твоему не жилось, что же вы убивать то нас пошли?
Котов говорит спокойно – но от этого еще страшнее.
– Не понять тебе этого. Не понять…
Женщина вдруг бросилась на него – но Котов был начеку.
– Ы-ы-ы… Как же вы не понимаете! Как же вы не понимаете?! Почему вы не понимаете? Почему они борются? Почему они с вами борются? Почему они не прекращают? Почему они не прекращают? Почему они не прекращают?!!! Почему они умирают!? Почему они умирают, шайтаны вы…чтобы вашим матерям так же…
Очередной бросок – и снова мимо. Котов ногой спихнул женщину в яму, она уже не пыталась выбраться – а просто тряслась на груди убитого сына
– Почему они умирают… почему они умирают… почему лучшие умирают… почему лучшие умирают…
Котов – сделал несколько шагов, как слепой наткнулся на капот машины. С силой шарахнул по нему кулаком, так что до крови. Капот промялся под кулаком…
– С. а, с. а, с. а… – как заведенный нудно бубнил он и бил кулаком по капоту, чтобы прийти в себя от боли…
– Будет… Будет…
– Старшой…
Скворец хлопнул его по плечу
– Засиделись
мы тут, пора по сто грамм и на нары. Кончишь ее?Котов ошалело посмотрел на Старшего.
– Не…
– Сам видишь, тварь какая.
– Не… Я с бабами воевать не подписывался… не… не подписывался, не…
Скворец подошел к ближнему бойцу, взял у него ружье, подошел к яме. Оглушительно бабахнул выстрел, вой и причитания оборвались.
– Серый, Лузга, закопайте… – почти обычным голосом сказал он, возвращая ружье.
– Есть. Есть.
Двое принялись забрасывать яму в безжалостном свете фар.
– Что же ты, брат? Этого – кончил и не поморщился. Он ведь меньше был виноват, чем тварина эта, тому мозги промыли, а эта…
– Закурить дай.
– Ты же не куришь.
– Дай…
Скворец достал пачку Винстона, задумчиво тряхнул
– Бросать надо. Да все равно своей смертью не помрем.
Котов неумело принял губами сигарету. Поджег, втянул дым, закашлялся и выронил сигарету изо рта. Затоптал.
– Эх, ты… слабак.
– Не… Не прав ты, Старшой. Нельзя…
– Что – нельзя?
– Так – нельзя. Так мы как они сделаемся. Я ублюдка кончил, потому что знал, какая гнида. Если бы я не выстрелил, всех бы – в куски, понимаешь? Всех.
– А так бы – не выстрелил?
Котов помолчал какое-то время.
– Не знаю, Старшой.
– А я знаю – командир заговорил тихо и строго – я тебе одну историю расскажу, может и поймешь. Давно это было. Я тогда срочку ломал, молодой, б… В поле ветер, в ж… дым. В Чечню мы с севера заходили…
Командир и сам прикурил. Прополоскал рот дымком, затем продолжил говорить
– Там сельцо было… не сказать что богатое, но у дороги. И речка – через него. Поступил приказ зачистку делать. Зашли в адрес… мужиков нет… понятно, где все. Баба да детишек целый выводок. Волком смотрят. Парнишка у нас один был… тоже срочник. Он в подвал, полез… А там…
Командир снова затянулся
– Дети там… Пацаны и девчонка одна… не знаю, как там оказалась. Короче… баба эта рабов держала, зиндан у нее был. Не сама, конечно, просто перевалочная база. Для похищенных, наверное. Как только она бэтры наши увидела, так она задвижку отворила, которая с реки на водоводе и… И все…
Помолчали
– И что? – наконец, спросил Котов.
Что-то… Парнишка этот… фамилию забыл, Серегой вроде звали. Он из подвала вылез, молча. И эту тварь со всем ее кублом… одной очередью. Пятнадцать лет ему потом дали… пожалели. Не знаю, где сейчас. Девчоночка та… беленькая, молодая совсем, в платьишке… в гарем похитили твари. Мы потом мстили за них… пленных не брали. Срочняки, а понимали. Не служил ты там брат, поэтому и не поймешь…
– Если хочешь, из десятки уйду – сказал Котов.
Скворец посмотрел на снайпера.
– Уйду… Ты брат мне. И пацанам этим теперь – что второй папа, жизнь подарил. Мы в ответе за тех, кого приручили – не слыхал, что ли?
– Слыхал.
– Вот и заткнись. Уйду…
Скворец глянул на зарытую яму, смял пальцами окурок. Затем – аккуратно подобрал и окурок Котова.
– Надо дом как следует обшмонать. Мы что-то упустили…
– Я… надо компьютеры вскрыть… – Башлыкова потряхивает, но он пытается не подать вида – там может быть… информация.