Меч Господа нашего. Книга 3. Помни имя своё!
Шрифт:
Скворец и Башлыков смотрят друг другу в глаза. ФСБшнику деваться уже некуда… кровью повязанный. Что же за жизнь то такая пошла… скотская…
– Добро. До города дойдем, там – свободен. Что найдем – отзвоним. И еще… Если тревога – просто звякни мне на мобилу. Два звонка и отбой. Потом какой другой номер набери… чтобы незаметно. Понял?
– Понял.
Кто-то торкнулся в дверь, в голос выругался матом, застучал кулаком… точнее даже забарабанил. Котов выругался, закрыл ноутбук, сунул его под стол. Он боролся с экстремизмом, в том числе в Интернете, и взламывать пароли, тем более несложные,
Надо открывать…
За дверью был Сбоев… невысокий, с хитрым лицом пройдохи… тот еще липач. По десятку дел в месяц, причем реальных сроков – раз-два и обчелся. Но это уже никого не колышет, дело есть – есть. Расследовано, закрыто? Расследовано, закрыто. А то что на выходе пшик – так кому какая разница. Не е… как говорится. Он мечтал о переводе в Москву и потому – рвал когти.
– Ты чо?
– Не спится…
– Начальство всех, кого может, собирает. Аврал! Чо заперся?
– Щас, иду…
Внизу, в холле – раздавали автоматы, спешно облачались в бронежилеты. Было двое из москвичей.
– Вот еще, товарищ Песков. Из террора.
Москвич коротко глянул
– Одевайся. Броник, автомат, один бэка. На стрельбище давно был?
– Давно.
– Хрен с ним, в оцеплении постоишь. Что за хрень, целое здание – и никого не найдешь.
Башлыков хотел огрызнуться – мол все вторые сутки на ногах. Но не стал…
– Да не так…
Москвич показал, как правильно надо надевать бронежилет.
– А что произошло?
– Раскололи сотовые. У этого ублюдка сотовый оказался, он его не уничтожил. Удалось «историю» расшифровать, кажется, вышли на лежку террористов. Может, пустышка, а может и козырей потянем.
Москвич злобно выругался
– А где лежка то?
Москвич глянул подозрительно.
– А тебе чего?
– Может, адрес знакомый. Я же по этому направлению работаю.
– Татар…
– Татар-базар?
– Точно. Десятая улица… Что там?
– Частная застройка. Нет, на десятой ничего не помню…
– Давай, в темпе…
Тронулись – тремя машинами, по ночному городу шли ходко. Без сирен.
У Сенной – Башлыков достал телефон, набрал номер… не дай Бог ошибиться. Один звонок, другой. Сброс. Еще один… наугад. Сонный голос, незнакомый…
– На ночь не жди. Я работаю.
Башлыков снова нажал на отбой, прежде чем на той стороне – кто-то ответил.
– Тебе же вроде не перед кем отчитываться? – подмигнул Сбоев
– Уже есть перед кем…
Примерно в два тридцать сотрудники ФСБ прибыли на Татар-базар и едва ли не полчаса искали нужный дом. Когда они ворвались в него – там уже никого не было…
Ночью Удмуртская была полупустой: любителей погонять на японском мотаке как ветром сдуло. Пробирались в основном дворами, благо знали их, а все дворы перекрыть было невозможно. Поставили машины. Надо было сменить – но возможности не было. Ночь не принесла облегчения, было душно как перед грозой. Где-то на горизонте – сверкало…
В Миндале на Удмуртской 212, круглосуточном элитном магазине – закупились жрачкой, банками Ред Булл, от которых жгло в желудке, парой пузырей… не с водкой, а с лимонным тоником Швеппс… хорошо голову освежает. С этим со всем – завалились на конспиративную квартиру, она была
совсем рядом, от нее можно было проскочить на Удмуртскую, Карла Маркса, дворами на Пушкинскую и на Ленина – основные улицы города. Хорошая квартира, в общем…Завалились спать. Сил – не было совсем.
Утром, в девять – раздался стук. Кто проснулся, кто нет – реально устали…
– По Куршевелю [21] жить не получается… – выругался Котов, доставая ружье
Скворец – тяжело протопал в прихожую, лязгнул замком.
– Э, ты чего…
– Башлыков…
– А если нет?
– Тогда хоть отдохнем в изоляторе по-человечески. Благо до Базисной тут недалеко.
Но это и в самом деле был Башлыков. Смурной, в каком-то спортивном костюме, с ноутом подмышкой. Под глазами мешки как у подгулявшей бабы.
– Смотались…
Скворец кивнул
21
Жить по Куршевелю, Куршевельское время – вставать в двенадцать – час дня и ложиться спать в пять–шесть утра следующего. Автор пробовал – голова как чумная, не получается так жить. Чиновников и олигархов наших – пожалеть тут можно.
– Ну, заходи, что ли… Только тихо, не топай как слон…
Башлыков не разуваясь – никто не разувался, если что бежать проще – прошел на небольшую кухоньку. В окне – серая громада дома напротив, утро. Ранее летнее утро две тысячи пятнадцатого года…
– Что нашли?
– Ни хрена толкового.
– Я кое-что нашел. Вскрыл почту. Куча писем, в одном фотография…
– Покажи…
В тесную кухню протиснулся Котов с мокрой головой и банкой Ред Булла. Протянул руку, открыл окно.
– Что тут у вас. О…
На экране ноутбука была фотография.
– Знаешь, где это?
– Как не знать. Уфа, автовокзал. На заднем плане река Белая где Чапай утонул. Тут многие на память снимаются, панорама – во!
– Туда автобус из Ижевска ходит?
– И туда и оттуда.
– Башкирия значит.
– Туда лучше не соваться – сказал Башлыков
– Почему?
– Чревато. Как и к татарам.
– Уже сунулись…
Башкортостан, Россия. Автовокзал. 27 июля 2015 года
Дорога из Ижевска на Уфу кружная, прямой нет – идет через Пермский край, через Чайковский – город у плотины, где родился и жил великий русский композитор. Потом – она петляет по городам и весям, идет через Пермский край, через заброшенные, пришедшие в запустение русские поселки, через лес и через небольшие городки, идет мимо места, где приземлились первые собаки, побывавшие в Космосе, идет дальше. Потом – она идет уже по Башкирии с ее бескрайними просторами и плакатами, а то и обелисками с высказываниями отца нации Муртазы Губайдулловича Рахимова. Сам Муртаза Губайдуллович давно уже не президент – но разрушить в данном случае намного сложнее чем построить – и они по-прежнему стоят, указывая башкирам путь в светлое будущее. Башкирия от Пермского края отличается лесостепями в отличие от глухих русских лесов, хорошими дорогами более ухоженными населенными пунктами. Здесь уже почти все – из кирпича, из добротного красного кирпича – в то время как в Пермском крае многие дома бревенчатые и обшиты потемневшим от времени тесом. Почему так – никто не знает…