Меч и корона

Я торопила свою охрану: в густеющих сумерках уже виднелись впереди башни города Блуа.

Свобода манила меня, сверкала не хуже венчающей голову герцогской короны.

Долго нам так везти не могло. Наверное, дорога на Блуа была не самым мудрым выбором.

— Засада! — предупредил Рауль, капитан моей охраны.

Впереди нас поджидал не кто иной, как сам Теобальд Блуаский, второй сын графа Шампанского, старинного недруга Людовика. Он спрятался у дороги с отрядом своих воинов, мечтая о том, чтобы похитить меня. Неразумный юнец, грезивший о великих свершениях, да только его отряд был намного больше моей охраны. Как он будет торжествовать, если я попаду к нему в руки! Я представила себе такую судьбу, и мои пальцы, державшие поводья, ослабели. Бесстыдное изнасилование, вслед за тем грубое похищение и поспешное венчание, и Аквитания неизбежно перейдет под руку Шампани.

И где же Анри Плантагенет, который обещал спасти меня от такой участи?

Его и не видно! Чтоб его черти взяли! На меня волной нахлынуло разочарование в мужчине, который подвел меня, и я стиснула зубы. Этот горячий жеребец споткнулся на первом же препятствии.

Однако не могу ли я обойтись без него? Я резко отдавала приказы охране, а губы сами складывались в напряженную усмешку. У меня хватило ума выслать вперед дозорных, которые и заметили поджидавшую нас ловушку. И я, предупрежденная о замыслах Теобальда, повернулась спиной к мягкой постели со всеми удобствами, какие можно было найти в Блуа, и устремилась в ночь, в кромешную тьму, чтобы довериться утлому суденышку — оно довезло меня по Луаре до Турени. Путешествие оказалось рискованным, к тому же мы все вымокли, даже не зажигали огней, дабы не привлечь к себе внимание. Турень казалась надежным пристанищем, она входила во владения Анри Плантагенета. Возможно, это доброе предзнаменование. А коварного Теобальда и его людей мы так и не услышали. Не стану скрывать: я весьма возгордилась тем, что сумела перехитрить Теобальда, настроение у меня поднялось. Если уж я сумела вырваться от Людовика, то сумею перехитрить и опередить всяких шакалов.

Я снова выслала вперед дозорных; мы скакали на юг, чтобы переправиться через реку Крез у Пор-де-Пиля, где есть мелкий брод. Хорошо понимали, что, если кто-нибудь решит меня изловить, там самое лучшее место для большой засады. Приближаясь к реке, мы немного придержали коней, старались двигаться крадучись и часто останавливались, прислушиваясь к малейшему шороху. Слышался только плеск воды да шум ветра в камышах. Время от времени вскрикивала какая-то ночная птица. И больше ничего. Как только мы переправимся на тот берег, то окажемся совсем рядом с границами моих владений.

— Будем переправляться, госпожа? — тихим, напряженным голосом спросил Рауль.

Всю ночь лил дождь, и река теперь неслась так, что переправляться через нее решился бы только отчаянный сорвиголова; реку изредка освещала восковая луна, когда на минуту-другую ее приоткрывали мчащиеся по небу тучи. В этом бледном свете я видела такие же бледные лица окружавших меня воинов.

Что-то прошуршало в кустах слева, все мы вздрогнули, но то был всего лишь какой-то зверек, вышедший на свою охоту. Дальнейшее промедление ничего нам не давало, и я решилась. Ждать я не смела.

— Давайте переправляться, — тихонько засмеялась я, заглушив возникшие вдруг недобрые предчувствия, рожденные, скорее всего, неясностью обстановки.

Однако где же мои дозорные? Они пока не принесли ни злых вестей, ни добрых… Но ждать я не могла.

— Скоро мы будем на своей земле. Там нам никакой хищник не страшен.

Что ответил мне Рауль, я не услышала: на нас обрушился шквал звуков — неистово стучали копыта, а сквозь кусты ломилось множество людей. Бежать было некуда, я резко натянула поводья, моя кобыла вскинула голову и захрапела. Со всех сторон выскакивали вооруженные люди, не оставляя нам пространства для маневра. При свете луны я увидела вокруг нас сплошные кольчуги и шлемы, обнаженные мечи и стену щитов. Впереди лежал единственный путь к спасению — темная, бурлящая глубина реки. Чересчур опасно бросаться туда галопом, когда один неверный шаг — и окажешься в стремительно несущемся потоке.

Нас загнали в ловушку.

Потом, несмотря на охвативший меня страх, голова начала работать быстро и четко. Вражеский отряд был слишком большим, чтобы сопротивляться ему, слишком хорошо организованным, чтобы надеяться его разбить, слишком хорошо вооруженным, но замысел — слава Богу! — состоял скорее в том, чтобы похитить меня, а не устроить резню. В противном случае нас давно бы уже перебили. И, как я увидела, они не пытались скрывать, кто они такие и откуда. Не сомневаясь в своей победе, они подошли к нам уверенно, открыто, и в лунном свете ясно были видны анжуйские эмблемы. Чья-то затянутая в кольчугу рука ухватила за повод мою лошадь, другая обвилась вокруг моей талии, чтобы удержать от любых попыток к бегству; людей моих разоружили после короткой схватки без кровопролития — и за все это время я едва успела опознать своего похитителя. Луна выплыла из-за туч и осветила под стальным шлемом красивые черты лица всадника, который сдерживал своего скакуна и короткими жестами подавал команды воинам. Боже праведный! Я поняла, что мне угрожает нешуточная опасность, пусть на жизнь мою никто и не покушается. Если уж Теобальд Шампанский — человек беспринципный, то любой представитель Анжуйского дома мог считаться беспринципным вдвойне.

— Ах ты, ублюдок! — прорычала я, пытаясь вырваться из рук державшего меня рыцаря и сердясь на себя за то, что проглядела эту ловушку.

Будь их предводитель чуть ближе ко мне, я бы ударила его в улыбающееся лицо.

Жоффруа Анжуйский. Лет ему мало, зато честолюбия хоть отбавляй.

— Братец Анри Анжуйского! — зло бросила я ему. — Что сделали вы с моими дозорными?

— А вы как думаете? — ответил он с типичной для отпрысков Анжуйского дома жесткой улыбкой.

— Вы низкий человек!

— А вы — женщина желанная в высшей степени. Добро пожаловать к себе домой, госпожа.

Его насмешливый полупоклон привел меня в бешенство.

— Мой дом никогда не будет здесь!

— Вы в этом уверены? А я полагаю, вы не в том положении, чтобы выбирать себе дом. В Шиноне, в моем замке, нас уже ожидает священник, — Я увидела, как блеснули зубы в самодовольной усмешке. — Еще до восхода солнца вы станете моей женой. А я после этого — герцогом Аквитанским.

Какое высокомерие! И сколько в нем самоуверенности!

— Богом клянусь, этому не бывать.

— А кто может помешать мне? — Улыбка сбежала с его лица. Юный голос охрип от обиды и ревности. — Вы — моя награда по справедливости, Элеонора. После смерти отца мне досталось не так уж много. Он обещал мне Анжу, но стараниями моего чертова братца я не получил графства. Знаете, что мне досталось? Только три замка! Это вместо всего Анжу! — И тут снова на губах его зазмеилась коварная усмешка. — Вот я и получу вас. Раз уж вы так кстати… и в моей власти.

— Я успею увидеть, как вы отправляетесь в ад, прежде чем…

Но мой похититель дал знак, и закованная в сталь рука одного из его рыцарей накрепко зажала мне рот, чтобы заглушить любые возражения.

— Спокойно! Ведите себя тихо! — прорычал он.

Я перестала сопротивляться. Достаточно хорошо знала анжуйцев и понимала, что у юного Жоффруа нет ни капли сочувствия ко мне. Им удалось поймать ту добычу, на которую они охотились. За несколько минут нас окружили, оттеснили подальше от реки и под бдительным надзором погнали быстрой рысью, как я догадывалась, в Шинон. Там меня ожидали брачное ложе и услужливый священник, который не усомнится в согласии невесты. На брачном пиру не будет ни гостей, ни родственников. Я была совершенно беспомощна. Мне оставалось только подчиниться, а потому я не стала тратить силы на бесполезное сопротивление. Мозги у меня тоже, казалось, парализовало, я не могла принять никакого решения. Надо подождать, пока доедем до конца пути.

Но если проклятый анжуец мечтает, что ему так легко удастся овладеть мною и подчинить себе…

Кто-то громко выкрикнул команду, и все встали как вкопанные.

— Черт побери! — выругался Жоффруа.

В темноте возникли фигуры людей, похожих на летящие тени, лунные блики заиграли на клинках мечей совсем другого отряда. Яростный стук копыт налетел на нас сбоку. Рука, державшая поводья моей лошади, исчезла: рыцарю пришлось обнажить меч. Вдруг я оказалась свободна, но была совсем сбита с толку. Пресвятая Дева, новое нападение! На сей раз не засада, а внезапный удар. И совсем в другом стиле: ни значков, ни флажков, ни плащей или накидок с гербами поверх доспехов. Этот отряд казался зловещим в своей безликости. И ни единого слова — это было особенно зловеще, — но я почувствовала, что ими всеми твердо управляет безымянный командир, остановивший своего коня чуть в стороне. Он не шевелился, однако наблюдал за всем внимательно, уперев в бок одну руку. Лицо закрыто шлемом с опущенным забралом. Вся схватка заняла не больше времени, чем первое мое похищение. Жестокий бой с кровопролитием длился, пока Жоффруа Анжуйский и те из его людей, кто еще оставался на ногах, не разбежались, оставив меня и мою охрану в окружении новых захватчиков. Мою лошадь ухватила за повод новая рука, и без единого слова мы понеслись дальше резвым галопом, несмотря на то, что местность была неровной, а вокруг почти ничего не видно.