Меч и плуг(Повесть о Григории Котовском)
Шрифт:
— Сколько добра теряем!
Последние пять верст полк прошел галопом.
Через Волочиск бригада пронеслась, не задерживаясь. В личном поезде Петлюры валялись развороченные чемоданы, на обеденном столе пар поднимался от тарелок с супом.
На реке, на неокрепшем льду, вспыхивали клинки, в дымящихся полыньях бултыхались кони, люди. На мосту казаки есаула Яковлева, расчищая путь, рубили обозных, сбрасывали подводы.
Когда Криворучко на своем белоснежном Кобчике в сопровождении развернутого штандарта бригады поднялся на высокий, уже польский берег Збруча, его встретил пограничный офицер, козырнул и со сладкой улыбочкой напомнил, что между Польшей
— Куда Петлюру дели, сволочи?
Ночью подгулявший Мамаев вылез на берег Збруча, выпалил из карабина и закричал в темноту:
— Граждане петлюры, хватит воевать с братьями рабочими, давайте лучше воевать с буржуями!
За рекой стояла немая, могильная тишина. Мамаев постоял, прислушиваясь, но ответа не дождался.
Приказ начальника 45 стрелковой дивизии
«Кавбригада… т. Котовского вновь проделала баснословный акт и вновь внесла в свою прекрасную историю героическую страницу; в ночь с 17 на 18 ноября кавбригада после двух упорных боев взяла серьезный стратегический пункт и базу белогвардейской сволочи — г. Проскуров, нарушив связь и планы белых… 45 дивизия, всегда с восторгом смотревшая на свое детище, от лица службы благодарит комбрига кавалерийской т. Котовского, отважно ведущего на огромные победы свою маленькую, состоящую из железных бойцов, бригаду. Весь комсостав и красноармейцы, славная красноармейская семья 45 стрелковой краснознаменной дивизии, гордится своей героической кавалерией.
Начдив и военком
Якир».
Приказ из штаба дивизии поступил по прямому проводу. С бланком в руке Борисов вышел из аппаратной и спросил комбрига. Ему сказали, что Котовского видели на первом этаже в бильярдной.
Штаб бригады занял левое крыло второго этажа гостиницы. В остальных номерах разместились красные командиры. Гостиница гудела, как улей. В вестибюле вокруг громадного фикуса, попорченного взрывом, ходил Слива, трогал израненные листья, совал палец в кадушку с землей. У наспех сколоченных дверей стоял часовой с шашкой и карабином. Завидев сбегавшего по ковровой лестнице Борисова, часовой взял прислоненный к стене карабин в руку.
Из бильярдной комнаты доносилось щелканье шаров. В дверях и вдоль стен стояли зрители. Играли Котовский и маркер, развязный человечек в жилетке с золотой цепочкой. Маркер называл комбрига по имени — они были знакомы по Одессе.
— Нет, ты смотри, что он делает! — сокрушался Котовский, доставая забитый шар и выставляя его на полку.
— Гриша, — томно говорил человечек, похаживая вокруг стола, — вы ж мою руку знаете.
Он немного кокетничал и щеголял безупречным ударом.
Ожидая своей очереди, комбриг натер кий и пальцы левой руки кусочком мела. Попробовал, как скользит кий, расстегнул ворот гимнастерки. Затем снял ремень с маузером, оглянулся кому бы отдать и увидел Борисова.
— Петр Александрыч, будь другом, подержи!
В руке комиссара он заметил бланк и озабоченно спросил:
— Что-нибудь срочное?
— Нет, ничего. Потерпит.
— Тогда я доиграю.
Азарт бильярдистов был недоступен Борисову — он мало что смыслил в этой игре, — но интересно было наблюдать профессиональные приготовления комбрига, всю его повадку прожженного завсегдатая бильярдных. Вот уж никогда бы не подумал!
Оглядывая рассыпанные по всему столу шары, Григорий Иванович плотоядно
ухмыльнулся:— Тэк, тэ-эк-с… Что, Петр Александрыч, рискнем, нет? Можно партию закончить.
Шар, на который посматривал Котовский, был трудный, маркер, опираясь на кий, как на пику, лукаво подзадорил:
— Кто не рискует, Гриша, тот не пьет шампанского…
— …и не сидит в тюрьме! — закончил Котовский, всецело занятый изучением шаров на зеленом поле. — Ладно, была не была! Если я этот шар сделаю, остальные — семечки.
— Смелость города берет! — одобрительно ввернул маркер.
Снова натирая кий мелом, Григорий Иванович не сводил глаз с намеченного шара. Медленно отложил мел, бережно стукнул кием о борт стола, стряхивая несуществующие крошки, и с кряхтением стал укладываться на борт, задирая ногу.
— Эх, старость — не радость! — пожаловался он и вдруг коротким резаным ударом с лязгом вогнал шар в лузу.
С унылым видом маркер отправился доставать шар.
— Узнаю вашу руку, Гриша. Этому удару завидовал сам Мотя Рубинштейн. Я уж не говорю о Мише Япончике, царство ему небесное. С таким ударом вы мне обязаны давать фору два креста и пятерку со стола. Не меньше!
Поставив кий, Котовский отряхнул руки.
— В следующий раз.
Борисов протянул ему ремень с маузером.
— Гриша, предлагаю на интерес, — настаивал маркер.
В это время в дверях бильярдной показался возмущенный Криворучко.
— Григорь Иваныч, — загудел он, — насилу отыскал!
— Тихо, тихо, — Котовский повернул его за плечи, подтолкнул. — Пошли отсюда.
Возмутило Криворучко вот что: по распоряжению «отцов города» всем публичным домам Проскурова в течение пяти дней приказывалось работать бесплатно, и только для красноармейцев.
— Григорь Иваныч, они нам всю бригаду позаражают. Я сказал все эти дома закрыть, а девок разогнать нагайками.
Застегиваясь, комбриг миновал вестибюль, стал подниматься по лестнице.
— Закрыть — правильно. Только куда ты их разгонишь? Опять же в город!
— Так что с ними делать? — кипел Криворучко, шагая за комбригом по узкому коридору. — Я всех своих предупредил: кого прихвачу — пусть не обижаются!
— Можешь добавить еще и от меня!
Раскрыв дверь, Григорий Иванович пропустил вперед себя комиссара и командира полка. Криворучко, смутившись, заупрямился, тогда комбриг обнял его за плечи и втолкнул силой.
— Здоровый какой, черт! Не спихнешь.
После выигрыша он был настроен благодушно.
Навстречу им поднялся Юцевич. За широкими окнами сиял солнечный морозный денек, показавшийся особенно ярким после темного гостиничного коридора. Начальник штаба сообщил, что бригаде приказано выступить в район местечка Кун для борьбы с бандитизмом. Штаб дивизии перебирается в город Гайсин.
— Я готовлю необходимые распоряжения.
— Ну вот и все заботы! — сказал комбриг и подмигнул Криворучко. — А ты распылился: разогнать, нагайками! Без нас этим займутся.
Из приказа Революционного Военного Совета Республики…
«г. Москва 30 декабря 1920 г.
…Награждаются Почетным Революционным Красным Знаменем за отличия в боях с врагами социалистического отечества:
Кавалерийская бригада 45 стрелковой дивизии…
Заместитель председателя Революционного Военного Совета Республики
Э. Склянский
Главнокомандующий всеми вооруженными силами Республики
С. Каменев»